- В чём дело? - спрашивает она меня через закрытую железную дверь.

Я ей объясняю ситуацию, что меня в квартире запер её хозяин Сергей, он меня не хочет выпускать. А хочет изнасиловать, потому что он нажрался спирту в отсутствие матери, и у него поехала крыша - произошло изменение личности.

- Вызовите милицию, потому что я сам не могу: Сергей спрятал телефоны, свой и мой, - закончил я своё обращение к соседке.

А пока я говорил с ней через закрытую дверь, Сергей сидел в комнате, пил и кричал мне через открытую комнатную дверь:

- Бес-по-лез-но! Ха-ха-ха! Пусть менты приезжают! Я их не пущу!

После того, как соседка пообещала вызвать милицию, я вернулся в комнату. Сергей опять подошёл ко мне, склонился надо мной, погладил-потрепал меня по плечу, я при этом сам себя успокаиваю: - Спокойно, Лёша, ещё нет повода хвататься за тесак. Терпи, Лёша, скоро приедет милиция! Бог на твоей стороне, он тебя не бросит! - вот так я думаю, а Сергей спрашивает меня, поглаживая по коленке:

- Ангел, зайчик, котик! Скажи, как тебя ласково называли твои женщины? И я тоже буду так тебя называть.

Я снова молча встаю и перехожу на кухню. Беру крышку кастрюли и снова бью ею об стену в коридоре, смежную стену с той квартирой, откуда выходила соседка - на всякий случай, чтобы она уж точно вызвала ментов, а заодно и о металлическую дверь, стараясь привлечь внимание к драме, происходящей со мной в 172-ой квартире. А время между тем идёт. Уже давно вечер. Менты пришли часов в 9. звонят в дверь. Я подхожу к двери. В глазок вижу ментов. Я им через закрытую дверь говорю то же, что давеча рассказал соседке, а Сергей, попивая спирт сидя в кресле кричит мне из комнаты:

- Ничего они не сделают! Ломать дверь они не будут! Я хозяин!

Выслушав меня, мент за закрытой дверью мне говорит то, что напророчил Сергей:

- Нет, мы ломать дверь не будем!

- Почему? - спрашиваю я. - Ведь я же рискую быть отпидóренным и взываю к вам о помощи. Это же ваша работа - предотвращать преступления!

- Не будем, и всё! И вообще, скажите, вы сами, гражданин, вошли в эту квартиру?

- Что значит сам? А как же иначе?

- В смысле: добровольно.

- Да, сам.

- Тогда и договаривайтесь с хозяином квартиры сами, чтобы он открыл. Добровольно.

- Да не откроет он! Помогите!

- Нет. До свидания!

И менты ушли. Вот так! Государство в лице Ментов не пришло мне на помощь, отказалось таким образом исполнять свою обязанность по защите граждан от преступных посягательств! Что это значит? - размышляю я в запертой квартире. - А то, что мне государством дан зелёный свет на любые действия, какие я, и только я, сочту необходимыми. Но поскольку со мной Бог, то я не воспользуюсь бездумно своим правом на самозащиту, а только в крайнем случае, то есть когда действительно начнётся физическое насилие в отношении меня. Вот тогда, - я решил, - я буду суров с ним. Что это значит? А то, что я готов применить к нему тот тесак, что обнаружил недавно на кухне, да, я морально подготовился рубануть им пидораса, как только он посмеет применить ко мне силу, да. Я морально готов зарубить насмерть его, если обстоятельства потребуют этого. Пусть он только тронет меня посильнее, чем простое поглаживание-похлопывание, я готов в ответ на его силу применить свою. А моя сила в оружии. Да, мне без него с пидорасом не справиться. Но это и отличает человека от животного, что он готов применить оружие в случае собственной слабости - и в этом его сила! Эх, жаль что у меня нет с собой огнестрельного оружия, которого у меня нет вообще, но которое бы мне пригодилось в этой ситуации! А то я прострелил бы гаду плечо или ногу и тем самым обессилил его, и отобрал бы ключ от железной входной двери в квартиру. А так придётся рубить тесаком. Если придётся. Но в армии я научен действовать решительно и резко-быстро. Так что армейский опыт пригодится! Не зря, типа, служил!

Так я думал после ухода мелицыи. А Сергей принялся за старое, как будто мелицыи и не было. И я принялся переходить из комнаты на кухню и обратно снова и стучать крышкой по стенам и входной металлической двери. Ох, как же мне это надоело! Как я устал! Когда же это безобразие прекратится?! И как оно прекратится? - вздыхал я, задавая сам себе эти вопросы. Нет, не хочу крови! - отвечал я сам себе. Но часы хождения из комнаты на кухню и обратно меня морально подготовили к кровопусканию. Выматывающие, изнурительные часы в ожидании освобождения или чего-то неизвестного, но не неизбежного, ведь пидорасу достаточно отворить входную железную дверь. Так что будущее пидораса в его руках - покалечу я его тесаком или убью, или нет.

- Отпусти меня, дядя! - обращаюсь я к Сергею. - В последний раз прошу тебя об этом. По хорошему прошу!

- А что будет иначе? Ну-ка, это интересно! Будешь просить по плохому?! Ха-ха!

И я пошёл от Сергея на кухню. А он мне из комнаты в спину:

- Ладно. Я тебя выпущу завтра. А сегодня в комнату ко мне больше не заходи. Я тебе запрещаю входить. Понял?

- Да, - ответил я и ушёл на кухню.

Так закончился день, пятница, 13-ое.

Суббота, 14-ое

Наступило 14-ое число. Мне бы улечься поспать. Ведь я очень устал морально и физически - был на износе. И вот я думаю, чтó бы мне постелить на пол, чтобы улечься на полу в коридоре (кухня для этого не годилась, была слишком маленькой). Я обращаю внимание на стенной шкаф в коридоре. Надо посмотреть, что в нём. Вдруг в нём найдётся что-нибудь, что можно бросить на пол, - думаю я. Открываю его. Мягких вещей, то есть тряпок-шмоток в нём не оказалось, зато обнаружились широкие доски. Это стоял разобранный на отдельные доски шкаф. Я взял широкую дверцу. Шире, чем я. На ней, я решил, и буду спать в коридоре, положив её на пол. Также в стенном шкафу я случайно заметил лежащие на полу две небольшие гантели, каждая из которых состояла из двух шариков с ручкой между ними. Как потом окажется, трёхкилограммовые. Буду знать, что они там есть, - подумал я, - ведь они мне могут пригодиться. Даже здорово, что они мной обнаружены: возможно, мне придётся схватиться за них, возможно, это средство моего спасения от пидораса. Так я думал о подмеченных мной гантелях.

В первом часу ночи я решил лечь спать в коридоре на доску от шкафа. Под голову я положил подушку, что лежала для мягкости на тубуретке на кухне. Я лёг спать в тренировочных штанах и футболке, а джинсы в сложенном виде положил рядом с собой на кроссовки на полу. Поскольку я выключил в коридоре и на кухне свет, то было темно. Но не на сто процентов: было полнолуние, и от луны свет попадал на кухню, а из кухни в коридор. Так что различать силуэты вещей было всё-таки возможно, но только силуэты!

Как же мне стало хорошо, когда я разлёгся в коридоре на доске! Но рука и бок по-прежнему болели, и я перевернулся на доске на живот, заложив руки под подушку - так меньше болело. В комнате Сергея спустя минуту после того, как я лёг, также был погашен свет и выключен телевизор. Тишина! Как здорово! И я решил выкинуть неприятные мысли о произошедшем из головы, чтобы лучше спать. То есть я расслабился. Итак, я лежу, лежу, дрёма окутывает меня с невероятной скоростью: я чувствую, как мне становится невообразимо легко, и такое ощущение, что я начинаю парить в невесомости. Я улетаю. И в этот момент, когда я только улетел, вдруг на меня сверху наваливается тяжесть. И придавливает меня. Я понимаю, что это Сергей лёг на меня. Он лёг и охватил меня руками. Тем самым прервав мой полёт. Ну всё, - думаю я, - началось! Я лежу под Сергеем считанные секунды, всего 3-4, и за них я успеваю подумать вот как. Всё, началось! Это уже начало насилия-изнасилования, то, что пидор лёг на меня. Так же как распитие спиртных напитков в общественном месте начинается с открытия бутылки, так и изнасилование начинается с того момента, как насильник ляжет на свою жертву, а не с того момента, когда он начнёт вводить своё "орудие" в жертву, подобно тому, как и административное правонарушение, распитие в общественном месте, повторяю, начинается не с начала распития, когда пригубишь алкоголь, а с момента открытия бутылки в общественном месте. У меня эта мысль промчалась в голове за долю секунды. Что изнасилование меня уже началось, и что теперь я имею право на более жёсткие меры. И я решил оглушить пидораса по голове гантелью, которую давеча заметил в стенном шкафу, благо, гантели находились в двух шагах от моих пяток в торце коридора. Оглушу, - думаю, - как в фильмах, и заберу у пидора ключ. Мне почему-то казалось, что оглушить мне его удастся легко. Ведь в фильмах у героев это получалось без проблем с первого удара. И то, что ключ я сразу же найду, как только ударю пидора, мне тоже казалось. Также за те 3-4 секунды, что я позволю лежать пидору на мне, пока я собираюсь с мыслями и обдумываю, что мне делать, я для себя сделал вывод, что предел моему терпению уже настал, что большее я уже в отношение себя не могу допустить, и что оглушение пидора гантелей - это с моей стороны в данной ситуации справедливая и адекватная мера, и что в былые времена, когда люди дорожили своей честью, то и вчерашнего коленопреклонения перед пидором было вполне достаточно для его убийства, так что я великий гуманист, что стерпел это великое унижение и не стал его сразу убивать. Но вот, чаша терпения переполнилась - он уже лёг на меня. То есть бóльшего - а что может быть бóльшим в данной ситуации как не введение его члена - я уже не могу допустить. Так что пусть пидор потом благодарит меня, что я всего лишь оглушил его за его выходки, а не стал бежать на кухню за тесаком. Так что я подумал о справедливости - всего лишь сделать больно, то есть стукнуть пидора по голове. Он, по-моему, заслужил боль за то, что он уже сделал.