Оно было абсолютно эгоистичным.

— Спасибо, Джим.

Он провёл пальцами по ткани моей рубашки и из его горла вырвался невероятно низкий тихий звук, о котором он, вероятно, не знал. Он звучал грустно и болезненно, но его голос был нормальным, когда он вздохнул и ответил:

— Обращайся в любое время, Спок.

========== Часть 8. Восьмой раз ==========

В ту же ночь я посвятил всё своё время медитации, пытаясь классифицировать и осмыслить чрезмерно сильные эмоциональные реакции, которые возникли во мне во время контакта, который мы с Джимом инициировали.

Несмотря на долгие часы спокойствия и сосредоточенности, я не добился каких-либо убедительных результатов. Потенциально опасное желание прочитать ум Джима можно было остановить, как я это делал, но не объяснить простым научным любопытством.

Стоя перед дверью его каюты, я ждал, чтобы проверить теорию, которая сложилась некоторое время назад среди созерцательной тишины и успокаивающего аромата свечей.

Дверь открылась, и он был всё ещё одет в золотую форму.

— Спок! — его глаза сияли в свете огней коридора как ясное голубое небо.

— Могу ли я проверить гипотезу о вас, Джим?

Некоторое время он не отвечал, потом криво улыбнулся.

— Конечно. Что происходит?

— Для того, чтобы провести мой эксперимент, мы должны, вероятно, пройти в вашу каюту.

После второго колебания (на самом деле это составило 1,308 минут) он молча указал мне, чтобы я вошёл внутрь. Дверь с шипением закрылась за нами, и я, проследовав до середины комнаты, повернулся к нему лицом.

— Я хотел бы, чтобы вы попросили меня что-нибудь сделать.

— …Что?

— Попросите меня сделать что угодно.

— Что ты имеешь в виду?

— Я уточню. Попросите меня сделать что-то нелогичное, чего бы я обычно не сделал, но если бы конкретно вы хотели, что бы я это сделал.

Джим потер виски и устало вздохнул.

— Спок, о чем ты?

— Это гипотеза, которую я желаю…

— Нет, я имею в виду, что это на самом деле?

Я не понял вопроса.

— Это о гипотезе, которую я хочу проверить.

— Какой ещё гипотезе?

— Я не скажу вам, пока она остаётся недоказанной.

Джим выглядел ошеломленным, и его взгляд омрачился. Я почувствовал прилив отчаяния.

— И ты уверен, что ты нужен мне специально для этого? — проворчал он. — Я должен быть на мостике через десять минут.

— Это не займет много времени, капитан.

Джим снова вздохнул. Выражение его лица было страдальческим, и когда он говорил, его голос был ровным, лишенным своей обычной яркости.

— Прекрасно. Ладно, хорошо.

Почему он выглядел грустным? Стремление прикоснуться к нему и лизнуть его разум, чтобы насладиться причиной, было почти непреодолимым. Это дало мне ещё одну причину немедленно провести моё исследование.

— Э-э… почему бы тебе не решить это уравнение для меня?

Джим подошёл к своему компьютеру, где, казалось, работал, прежде чем я его прервал, и указал на диаграмму, которую большинство людей нашли бы невероятно сложной, где всё, кроме одного уравнения, было уже решено блестяще. Я был на мгновение отвлечен тем фактом, что снова интеллект Джима оказался очень… возбуждающим. Очевидно, он собирался закончить оставшуюся формулу с такой же увлекательной легкостью.

Если бы я мог просто ещё раз попробовать его мысли, я бы мог наблюдать его узоры, такие замысловатые, такие гипнотизирующие лабиринты и как-то… но нет. Этого не могло быть. Я никогда не позволял себе фантазировать о таких вещах. И сейчас не время, чтобы начинать, эти мысли должны быть оставлены.

— Уравнение не соответствует моей просьбе. Попросите меня ещё о чем-нибудь.

Этот момент нерешительных сомнений сделал мой голос по-настоящему отрешенным, так, что Джим не догадался, что я представлял в этот момент себе.

— Что? Ой, я не знаю, Спок. Что ты.? — и тогда блеск в его глазах стал резким, и он посмотрел вниз, в пол, с горькой, самоуничижительной улыбкой, и опять на меня.

— Хорошо. Ты хочешь того, чего никогда бы не сделал?

— Подтверждаю.

— Что-то совершенно сумасшедшее?

— Да.

— Поцелуй меня.

Я не мог услышать его правильно.

— …Простите?

— Поцелуй меня. Это глупо, нелогично, иррационально, нелепо и абсурдно. Так сделай это.

Он… что?

Он искренне желал поцелуя? Нет, конечно, нет, он сказал это, потому что я попросил его об этом абсурдном желании. Джим подумал, что мы можем предположить такой абсурд, как поцелуй. Ну, естественно, так подумал и я. Разве я?

Разве я мог?

Удивление, паника, страх и… Я боролся с ними всем, что у меня было, чтобы освободиться от них, игнорировать их, я был смущен и вымотан, я был под контролем, я не был, я…

Я был полностью поглощен своими мыслями, сначала я даже не заметил, что моё тело движется вперёд, явно повинуясь словам Джима. Я остановился, прижав руки к бокам в попытке удержаться, и Джим смотрел на меня с насмешливой жестокостью в глазах, и каким-то жалким неповиновением, которое я не понимал.

Внезапно я одернул руку, которая тянулась к его лицу, и я не подумал об этом. Я сошёл с ума? Возможно, моё время было со мной… Пон фарр, несомненно, объяснил бы, какие эмоции проходят через мои артерии, казалось бы, неконтролируемые. Однако мой возраст и смешанная физиология не учитывали бы Пон фарр.

Джим наклонил голову набок и сощурил глаза.

— Не можешь, не так ли?

Я не мог на это ответить.

— Значит, это так? Ты закончил? Сделал какие-нибудь основательные выводы?

— Это не было целью эксперимента, — ответил я, но он предложил ещё больше доказательств… потому что я собирался это сделать. Я был… Я всё ещё делал, часть меня ещё хотела его, что можно было объяснить только тем…

— Тогда какая цель заключалась в том, чтобы придти ко мне в каюту, Сп…

— Попросите меня ещё раз.

Джим дважды моргнул, прежде чем ответить. Его ресницы были бледно-бледно бронзового цвета.

— Хорошо, сегодняшний день оказался одним из самых твоих менее логичных дней.

— Попросите меня ещё раз, — сказал я более решительно, надеясь рассеять дальнейшие возражения.

— Попросить тебя поцеловать меня?

— Да.

Я подошёл ближе к нему, но он отступил, поэтому я продолжил движение, пока его нога не ударилась о край стола, и он уже не мог убежать.

— Что ты делаешь, Спок?

Джим не испугался. Возможно, он должен был. Я ещё не знал.

— Спок, что происходит?

Это происходило снова. То, что произошло вчера, чувства… Я хотел вдохнуть его, даже не касаясь, я практически ощущал острый ум, запах его золотых мыслей, и мне нужно было…

— Попросите меня снова, Джим.

— Нет.

Он выглядел обеспокоенным, и некоторые другие эмоции, которые я не мог назвать, также отразились на его лице.

— Пожалуйста. Вы должны попросить меня поцеловать вас.

К моему собственному удивлению, я потерял контроль над своим голосом, потому что это было глубже и ниже, чем обычно.

Но затем Джим выпалил:

— Да, сделай это.

Я ждал, чтобы проверить реакцию моего тела на его слова. Это было неоспоримо. Призыв вернулся: как Джим просил, как я всегда это делал, потому что он тот, кто просил об этом, и он был моим другом.

Я наклонился, полагая, что он имел в виду человеческий поцелуй, и поставил устойчиво руку на его лице, осторожное, робкое прикосновение, которое, тем не менее, служило для того, чтобы напомнить мне о пси-точках и пьянящем потоке сознания, который привел бы к затоплению моего собственного…

Но я никогда бы не вторгся в его личную жизнь. Это было ужасно и неправильно.

Затем я нежно прикоснулся губами к его лбу в жесте, как это делала моя мать. Это было легко и быстро, чтобы избежать соблазна поглотить любые эмоции Джима.

Когда я отдернул руку, его собственные взметнулись к моим плечам и надавили на меня, чтобы остановить на несколько мгновений. Я всё равно мог бы освободиться, его сила была не более чем лёгкой по сравнению с моей, но вместо этого я затаил дыхание и свои мысли, когда наши лица почти соприкоснулись.