Беи затаив дыхание выслушали слова предводителя. Все поняли, что положение действительно тяжелое.

— Мне невдомек, — нарушил молчание самый молодой из собравшихся — Аслан-бей, — что заставило коротконогого пашу над пашами враждовать с нами? Чего он хочет от нас? Чем мы ему помешали? Где наша страна и где Франция?! Ни с ним, ни с его войсками у нас никогда не было столкновений. Что привело его сюда — так далеко?

— Все легко объяснимо, дорогой Аслан, — ответил седой длиннобородый старец. — Паша над пашами разбил войска других народов и для возвеличения своего имени пошел походом на нас. Это ведь свойственно всем мужественным воинам.

— Что ж! Пусть пожалует сюда. Мы встретим его, как надо! — крикнул смуглый Хаир-бей.

— Все это так, и мы перед ним не отступим! Мамлюк не страшится смерти. Но всякий поход бывает вызван какой-либо важной причиной. Я думаю, что и это нападение не без причины. До нас ведь доходили вести о том, что паша над пашами Наполеон намерен объявить войну Англии. Но, видимо, даже Наполеон не решается взяться за такое опасное дело. Не имея сил нанести прямой удар Англии, он хочет подорвать английскую торговлю… — вмешался в разговор Килма-бей, мужчина средних лет.

Махмуд-бей прервал эту речь.

— Возможно, что это так. Но выяснение причины не принесет нам никакой пользы. Положим, что сейчас здесь перед нами появится коротконогий паша над пашами и сам разъяснит и растолкует нам, что заставило его идти походом на Египет. От этого ничего не изменится. «Я силен и иду на вас. Если вы сильны, попробуйте сопротивляться мне», — скажет он.

— Мы его достойно встретим! — крикнули беи и схватились за сабли.

С быстротой молнии облетела весь Египет весть о нашествии франков. Каждый мамлюк, если он только мог двигаться, начал готовиться к походу. Мамлюки отлично понимали, что они имеют дело уже не с африканцами, которым они не раз наносили поражение в неравных битвах. Теперь против мамлюков выступал прославленный на весь мир, великий Наполеон Бонапарт, с армией, вооруженной лучшими в то время ружьями и пушками. А у мамлюков почти не было артиллерии. Они славились как отменные кавалеристы. Мамлюки не боялись смерти и проявляли в бою поразительную отвагу. Но сабля, какой бы смельчак ее ни держал, все же — слабое оружие против пушки! Мамлюки хорошо понимали, что от нынешней победы или поражения зависит их господство в Египте, а возможно, даже самое существование. Поэтому они решили биться с опасным врагом не на жизнь, а на смерть.

Высадившись в Александрии, Бонапарт устремился к Каиру.

Каир — столица Египта. По-арабски он называется Мазул-Кахира, что означает «победоносный». Город расположен на правом берегу Нила. Он основан в VII веке новой эры аравийским сардаром Амру-Фостати. Позже, в X веке, сардар Гохар построил рядом со старым городом новый. В наши дни оба города — старый и новый — соединились.

Вокруг Каира расположены памятники египетской культуры, некогда величественной, но теперь мертвой. В десяти — пятнадцати километрах к югу от Каира виднеются развалины столицы древних египтян — города Мемфиса. К северу, на расстоянии нескольких километров, находятся развалины Гелиополиса, а к западу, за Нилом, в десяти — пятнадцати километрах, на границе голой пустыни, высятся три гигантские пирамиды, построенные за две с половиной тысячи лет до новой эры. Эти сооружения своими грандиозными размерами и по сей день изумляют человечество. Самая величественная пирамида — пирамида Хеопса, имеет в длину 227 метров, столько же в ширину и 137 метров в высоту.

Немного севернее этик пирамид, между ними и Нилом, выстроились готовые к бою мамлюки. Одетые в свои самые богатые одежды, на горячих скакунах, она ждали появления противника и, едва показались франкские войска, стремительно атаковали их.

В распоряжении Махмуд-бея было пять тысяч всадников. Он командовал левым крылом войска.

Махмуд-бею пришлось сразиться с французской конницей, которая на первых порах действовала нерешительно. Увидев яркие одеяния мамлюков, лошади франков заупрямились. Наступило замешательство. Махмуд-бей воспользовался этим: обнажив саблю, он кинулся вперед и врезался с тысячей всадников в самую гущу противников. Махмуд хотел оттеснить франков, прорвать их фронт и, окружив одну часть, уничтожить ее. Среди камышовых зарослей, на болотистых берегах реки французские кавалеристы, непривычные к условиям местности, не могли свободно маневрировать. Учтя это, Махмуд яростно атаковал французов. Конница Наполеона, словно разгадав намерение Махмуд-бея, не приняв боя, перешла к обороне. Враги отступили, но при этом не нарушили строя и устремились к своим главным силам. А там уже грохотали пушки.

Испытанный в битвах Махмуд-бей при первом же столкновении с французами убедился, что имеет дело с новой, незнакомой тактикой. Каждое движение французских кавалеристов, каждый их шаг были обдуманы. В их действиях были расчет и строгая дисциплина. При каждой схватке с мамлюками французы поспешно отступали и с поразительным мастерством отражали сабельные удары.

— Гасан, — обратился Махмуд-бей к одному из сотников, сражавшихся рядом с ним. — Смотри, сынок, с какой ловкостью враги уклоняются от ваших атак, как умело стараются завлечь нас к своим главным силам. Мчись к Аслану-аге. Пусть он с тысячей всадников ждет моих распоряжений в засаде, в камышовых зарослях ниже Гизоха. Я не буду Махмудом, если не отвечу франкам хитростью на хитрость.

Гасан повернул коня, стегнул его плетью и помчался.

Махмуд-бей приказал своему отряду отходить. Воины отступили. Теперь перешли в наступление французы. Их лошади уже привыкли к яркому одеянию мамлюков, не пугались и не становились на дыбы. Махмуд приказал своему отряду продолжать отступление. Французы наступали сомкнутым строем. Махмуд ускорил отступление. Французы продолжали наседать. Не отъехав и двухсот шагов, отряд Махмуда повернул и вскачь устремился на противника, не ожидавшего такого маневра. Конница Махмуда прорвала вражеские ряды, отрезала несколько сот кавалеристов и оттеснила их к берегу Нила. На юго-восток простиралась широкая равнина, но отступать туда французы опасались. Они решили, что им выгоднее задержаться в камышовых зарослях и кустарниках, тянувшихся на северо-восток.

Махмуд-бей только этого и хотел, так как именно там стояли его запасные силы. Аслан-ага вышел из засады с тысячей своих всадников и отрезал путь французам. С другой стороны наступал Махмуд.

Французы очутились между двух огней, но не дрогнули. Они разделились на два отряда — один повернул назад и вступил в бой с конницей Махмуда, а второй схватился с всадниками Аслана. Началась неравная сеча. Отрезанная от основных частей французская кавалерия редела с каждой минутой, но стойко сопротивлялась. Махмуд продолжал теснить французов, не давая им соединиться с главными силами. Было ясно, что, если такое положение затянется хоть на полчаса, весь французский отряд до последнего всадника падет на поле битвы.

Но вот грянула пушка. Ядро разорвалось неподалеку от Махмуд-бея и сразило нескольких мамлюков.

Паша над пашами, оказывается, не спал. Его орлиные глаза видели все, его острый ум все взвешивал. Узнав, что его кавалерия терпит поражение, он немедленно выслал ей в поддержку артиллерию и пехоту.

Наперебой загрохотали пушки, и десятки мамлюков полегли на ратном поле.

«Однако они метко стреляют!» — подумал Махмуд-бей и стал еще яростнее атаковать французов.

Но вот раздалась барабанная дробь, и вдали показалась наполеоновская пехота, вооруженная ружьями с примкнутыми штыками.

Теперь отрезанной оказалась та часть конницы мамлюков, которую вел сам Махмуд-бей.

— Гасан, что это за народ, одетый в зеленые мундиры пехотинцев? Солдаты не похожи на франков, — обратился Махмуд-бей к своему сотнику.

— Пехота франков… Должно быть, венецианцы. Пропустим их, а затем атакуем.

— Что ты, что ты?! Да поможет нам аллах! Мы во что бы то ни стало должны твердо стоять на месте, а уж там жизнь или смерть! Нам надо сделать все для того, чтобы пехота франков не соединилась с отрезанной кавалерией, иначе все пойдет прахом! Мы обязаны продержаться! Пусть Аслан-ага уничтожит тот отряд. Останется по крайней мере слава о его подвиге… Молодец Аслан-ага, замечательно сражается! Еще четверть часа, и он уничтожит всех этих франков с конскими хвостами на шапках. Если это удастся, Аслан-ага присоединится к нам, и тогда… тогда мы избежим гибели, мой Гасан!..