В некоторых западных литературных источниках высказывается предположение о том, что в этот ранний период своей политической деятельности – 19–20 годы прошлого века, Адольф Гитлер не только являлся сотрудником разведывательно-пропагандистского отдела рейхсвера, но и осведомителем баварской полиции, а также французской военной разведки.

Действительно, агентов и осведомителей иностранных разведывательных служб, включая французскую, в то время по всей Германии было предостаточно. Западные державы не стали снижать здесь своей специфической активности после победы, скорее наоборот. Сама же французская военная разведка до конца 20-х годов оставалась мощной организацией, почившая в дальнейшем на своих лаврах и утратившая эффективность. Но тогда, в 1919-м, они были «на коне».

В упомянутой литературе отмечается, что у Фердинанда фон Бредова, главы военной разведки и контрразведки рейхсвера («Абвер») в конце 20-х – начале 30-х годов, имелся, якобы, даже соответствующий компромат на Гитлера. Поэтому фон Бредов, как и его единомышленник и шеф, а затем и канцлер Германии фон Шлейхер были убиты эсэсовцами в знаменитую Ночь длинных ножей 30 июня 1934 года. Убиты, по мнению авторов подобных сенсационных предположений, лишь для того, чтобы устранить осведомленных о том нелицеприятном факте биографии Гитлера. Разумеется, все компрометирующие документы были тут же уничтожены, поэтому нигде ни до, ни после Второй мировой войны не всплывали.

Вполне вероятно, что французам был интересен разведовательно-пропагандистский отдел, сотрудником которого являлся будущий фюрер. Возможно, кто-то из сослуживцев Гитлера действительно являлся иностранным агентом, учитывая, что жизнь тогда в Германии была трудной и лишние деньги никому бы не помешали. Однако маловероятно, что таким агентом был сам Адольф Гитлер. Уже в силу своего антисемитизма, а Франция традиционно считалась европейским пристанищем евреев, и злости из-за поражения Германии и грабительских условий Версальского мирного договора. На это можно возразить, что раз уж Гитлер дошел до того, что вернулся на службу в свой баварский полк в период нахождения у власти в Баварии ненавидимых им коммунистов, то от будущего фюрера в тот период можно было бы ожидать чего угодно.

Поэтому с точки зрения абстрактных предположений версия о Гитлере-французском агенте имеет, конечно, право на существование, и о возможных причинах устранения Шлейхера и Бредова можно рассуждать за неимением других, более интересных тем для обсуждения. Но и французская сторона ни в 20–30 годы, когда НСДАП совершала восхождение во власть, а Гитлер набирал все большую популярность, ни во время, ни после окончания Второй мировой войны, не заявляла о том, что Гитлер хоть как-то был связан с ее разведслужбой.

Второе предположение о том, что Гитлер на протяжении 19–20 годов прошлого века был агентом баварской полиции, не подтверждается никакими, даже косвенными доказательствами. Действительно, полиция Баварии лояльно относилась к ДАП и созданным СА (охранных отрядам), а в случае каких-либо стычек последних с коммунистами или разгоном ими собраний социал-демократов неизменно занимала сторону националистов.

Происходило подобное и из-за приверженности националистическим взглядам самих полицейских. К тому же, многие, в том числе высокопоставленные сотрудники полиции, воспринимали националистов, к которым, наряду с ДАП, они относили и членов других подобных организации, как к антимарксистам. К коммунистам же органы правопорядка, военные да и простые граждане испытывали стойкую антипатию еще с не столь отдаленных времен существования в Баварии советской республики.

Особенно лояльно к ДАП власти и полиция стали относиться после установления здесь в результате переворота, к которому приложили руку рейхсвер и добровольцы, нового правительства под руководством Густава фон Кара. В событиях поучаствовал и соратник Гитлера по партии капитан Рем. В результате ДАП, получившая в апреле того же, 1920 года, название «Национал-социалистическая немецкая рабочая партия», стала своеобразным фаворитом нового руководства Баварии. Отношение полиции с НСДАП и ее членами стали еще лучше. Несмотря на такой «медовый месяц», полиция, конечно, не дремала. Были у нее и свои осведомители в партийных рядах. К примеру, Эрхард Хайден, ставший впоследствии ни кем-нибудь, а рейхсфюрером СС, передавшим, впрочем, в 1928 году свои полномочия заместителю – Генриху Гиммлеру. То, что Хайден в начале 20-х годов являлся осведомителем баварской полиции, выяснилось гораздо позже. В результате, в апреле 1933 года он пропал без вести, а спустя несколько недель его тело выловили из реки Изар, что на юге Баварии. Но о сотрудничестве с полицией самого Адольфа Гитлера никаких данных нет.

В начале 1922 года к Гитлеру все же были применены репрессивные меры. За срыв митинга политических противников его приговорили к трехмесячному заключению. Стоял вопрос даже о высылке будущего фюрера на родину, в Австрию (на тот момент у Гитлера не было немецкого гражданства). Однако сделать этого министру внутренних дел Баварии Швейеру не удалось из-за резкого протеста со стороны Солдатских союзов, члены которых также придерживались националистических взглядов, а многие параллельно состояли и в НСДАП. Гитлер остался в Германии, что лишний раз говорит о том, какую серьезную роль играли в те времена военизированные формирования да и рейхсвер, использовавший свое влияние в Баварии для того, чтобы отстоять главного оратора националистов. Власти и глава МВД были вынуждены отступить. Примечательно, но Гитлер в тот момент в рейхсвере уже не состоял, так что поддержка со стороны военных оказывалась ему не в качестве военнослужащего и сотрудника разведывательно-политического отдела, а именно в качестве одного из руководителей поддерживаемой ими организации. Баварские подразделения рейхсвера, их командиры, еще долго оставались ангелами-хранителями НСДАП.

Гитлер отбыл месяц из назначенных ему трех месяцев заключения. Оставшиеся два были переведены в разряд условных. Так случилось, что именно во время этого месяца рейхсвер и военные союзы независимо друг от друга планировали совершить в Баварии переворот. Об этом стало известно властям, и выступление удалось предотвратить. Гитлер, получив в камере известие о неудаче военных, был немало расстроен, полагая, что на свободе он смог бы воспользоваться ситуацией и с помощью рейхсвера, представляя политическое крыло восставших, оказался бы у власти.

Шанс был упущен, а обстоятельства складывались для Гитлера все хуже и хуже. В 1922 году обстановка вблизи Баварии становилась напряженной. Все шло к тому, что французы в ответ на невозможность Германии выплатить очередной репарационный транш, оккупирует рурскую промышленную зону. В этой ситуации рейхсвер повел себя решительно, начав тренировать местные полувоенные организации для отражения возможного вторжения. Политические лозунги отошли на второй план, ставка делалась на объединение всех воинских союзов в единых кулак. Не обошли военные своим вниманием и отряды СА, насчитывавшие к тому времени стараниями капитана Рема уже несколько тысяч человек.

И вся эта армия НСДАП, на которую хотел опереться Гитлер в случае вооруженного выступления националистов против власти и которую, конечно, хотел держать под своим личным контролем, перешла в подчинение рейхсвера, проводила смотры и ночные маневры. Причем одним из его партийных товарищей, поддержавших решение руководства рейхсвера, был и сам глава штурмовиков Рем.

Более того, волей военных политические структуры националистов были объединены в одну организацию. В результате НСДАП оказалось лишь одной в совсем не кратком списке партий и объединений, вошедших в «Объединение патриотических союзов борьбы».

Военные приготовления немцев не помогли им избежать оккупации Рура французскими и бельгийскими войсками зимой 1923 года. Во всей Германии и конкурентно Баварии это привело к острому политическому кризису.