- Сделал, но мы с Серёгой просто хотели поехать в Царицыно, погулять. Последний месяц совсем мало времени проводим вместе. Отмажешь?

- Отмажу, - оторопело кивнул Юра, еще не переваривший все только что услышанное.

Руслан, просияв, торопливо поблагодарил его, махнул на прощание рукой и быстро двинулся за угол корпуса. Проследив за ним взглядом, Барышев успел заметить знакомую фигуру Серёги, поравнявшуюся с Русиком перед самым поворотом.

Доходило до Юры медленно. Он уже решал задачу на первой паре по физике, косясь все время на Артёма, который тоже сидел за партой один, и вдруг понял, что его развели, как ребенка. А он, как тот самый ребенок, купился – какое, к черту, Царицыно, когда Рус живет в общаге, а сейчас как раз все его соседи должны быть на занятиях!

«Они же там трахаться будут!» - осознал Барышев, с громким стуком роняя ручку на пол, тут же кидаясь ее поднимать и переворачивая при этом соседний стул, где обычно сидел Руслан. Все взгляды одногруппников моментально устремились в его сторону, но Юра, подняв голову, уставился в упор на Левицкого:

- Я согласен! – чуть ли не на всю аудиторию сказал он, и только потом заметил, что находится в центре внимания всей группы, да и Лидии Михайловны в придачу.

- На что это вы согласны, Барышев? – с легкой насмешкой спросила она, подходя поближе и опираясь ладонью на парту. – Левицкий вам предложение сделал?

- Да, Лидия Михайловна, он сделал мне шикарное предложение, от которого я, как видите, не могу отказаться, - обретая свою обычную уверенность, ответил Юра, заставляя Артёма слегка покраснеть, впрочем, не от смущения, а от злости. – С сегодняшнего дня мы будем с ним всегда вместе учить физику.

- Похвально, - не слишком удовлетворенно ответила женщина, возвращаясь к своему столу и вновь приступая к объяснениям.

А немного погодя Юра все же сумел перехватить взгляд Артёма, одними губами прошептавшего: «Почему?». В ответ парень только качнул головой, давая понять, что причина здесь не имеет особого значения.

После всех лекций, когда мозги исправно работали уже очень мало у кого, Артём дождался зазевавшегося Юру на первом этаже возле входа, и они вместе, не сговариваясь, пошли к автобусной остановке, шагая в ногу, но молча, думая каждый о своем. Первым голос подал Барышев, когда молчать ему вконец надоело:

- Так ты знаешь, что конкретно делать нужно?

- Есть мысли, - тут же отозвался Артём. – Сделаем так, чтобы они замечали нас вместе, как мы замечали их. Они часто бывают в библиотеке, вот и мы станем там бывать.

- Заодно учебу подтяну… - вслух подумал Юра.

- Верно. Еще, думаю, через пару дней надо будет поцеловаться.

- Что?! – сразу взвился Барышев, реагируя точно так же, как и когда впервые услышал предложение Артёма. – Ты прикалываешься!

- Я серьезно, - покачал головой Левицкий. – Ты согласился или нет?..

- Согласился, но не целоваться!

Идущие мимо прохожие обернулись на его голос, и Юре пришлось заткнуться, гневно сверкая глазами и сжимая кулаки. Целоваться он не собирался, в животе при мысли об этом словно узел скручивался – ощущение не из приятных.

- Зайдем ко мне, - проговорил Артём, когда они уже садились в автобус. – Мама дома, но она не будет слушать. Там и поговорим.

Возражений не последовало, и ребята, разговаривая исключительно об учебе, добрались до квартиры Левицкого, расположение которой Юра все еще не забыл – раньше, в детстве, они часто друг к другу бегали, чтобы позвать на улицу или вместе сделать уроки в школу. Поздоровавшись с мамой Артёма, которая если и удивилась появлению старого приятеля через столько лет, то виду не подала, Юра первым вошел в комнату, кидая сумку в угол и приземляясь на кровать, как делал это ребенком. Обстановка тут порядком изменилась – новые обои с ненавязчивым узором в темных тонах, глубокое кресло с кожаной обивкой, которого раньше не было, ковер с длинным ворсом, в котором приятно утопали ноги… Юра смотрел на все это, отмечая мелкие детали, которые выдавали, что в комнате живет именно Артём: старые диски с музыкой, грудой лежащие на столе, университетские тетради и книги на полу, коллекция деревянных слонов, привезенная отцом из Индии еще лет пятнадцать назад.

Не хватало только рисунков, сделанных Артёмом, которые раньше занимали всю стену возле его кровати. Сейчас это место оставалось пустым, и от этого Юре делалось неуютно.

- Мне кажется, - начал Левицкий, плотно закрыв дверь в комнату, - что у нас не получится выглядеть естественно перед ними. Нас могут раскусить.

- Намекаешь, что я плохой актер?

- Вовсе нет, - спокойно отозвался Артём, - я намекаю, что нужно хорошо подготовиться. Если ты действительно согласен с моей идеей…

- Сказал же – согласен!

- …то нужно провести репетицию, - не обращая внимания на то, что Юра попытался перебить, закончил парень, скрещивая на груди руки.

- Репетицию?

- Ну да, - со вздохом ответил Артём. – Вставай с кровати, - приказным тоном добавил он, показывая Юре на место перед зеркальной дверцей одежного шкафа.

Тот молча поднялся, слегка неуверенно переминаясь с ноги на ногу. Юра в целом понимал, чем именно предстоит им заниматься, но от этого скованность никуда не девалась, даже аутотренинг и мысли о том, что это же Артём, которого он сто лет знает, не помогала. Поэтому Барышев решил поступить точно так же, как поступал всегда, когда чего-то опасался – как можно быстрее начать.

Подошедший парой секунд позже Левицкий тут же оказался в мастерском захвате, согнутый чуть ли не пополам и прижатый к Юриной груди, удерживаемый сильными руками за спину.

- Блин… - сдавленно прошипел он, упираясь в живот своего «ухажера» и пытаясь от него отодвинуться. – Ты что делаешь?

- Обнимаю тебя, - непонимающе ответил Юра. – По-мужски только.

- Дурак… - выдохнул Артём, наконец выпутавшись из «объятий». – Лучше представь, что я девушка, и веди себя так же, только за исключением всяких этих уменьшительно-ласкательных, понял?

Юра вроде понял. Во второй раз у него получилось лучше – дрожащая рука умостилась на Тёминой талии, вторая развернула его, поставив лицом к лицу, а что делать дальше, Барышев понятия не имел. Артёму в это время было до ужаса смешно, но он сдерживался изо всех сил, обнимая одногруппника за шею и опуская голову на его плечо.

- Это чтобы ты привык ко мне, а я к тебе, - пояснил Левицкий. – Они не поверят, если будем шарахаться друг от друга.

- Не поверят, - пробормотал Юра. – Все, я понял.

Перехватив инициативу, Барышев пару раз провел ладонями по спине Артёма, закрыв глаза и представляя на его месте Ленку, которая была весьма недурна собой. Воображение Юры всегда было хорошо развитым, поэтому меньше, чем через минуту, его ладони уже покусились на задницу Левицкого, отчего тот вздрогнул и немедленно отстранился:

- Не обязательно заходить так далеко, Юр. Давай лучше попробуем целоваться.

- Блин… это обязательно? – чуть дрогнувшим голосом поинтересовался брюнет, поправляя залезшие в глаза пряди волос. – Я не педик.

- Да знаю я, - терпеливо продолжил гнуть свою линию Артём, - но без этого не обойтись, наши друзья не идиоты, чтобы поверить, если мы просто станем ходить за ручку.

- Нужно будет ходить за ручку? – вскинул голову Юра.

- Только при них, - успокоил его Артём. – Ну так?..

- Ладно, - решительно сказал Барышев, сжимая кулаки. – Я представлю, что ты девушка, и поцелую тебя. Ты готов?

- Давай уже, - подтвердил Левицкий, который ничего страшного в поцелуе не видел, тем более, когда никто посторонний о нем не будет знать. Если у Юры не получится, придется придумать что-нибудь другое, но ведь Барышев никогда не выглядел слабаком, поэтому и сейчас спасовать не должен. Не перед лицом своего неприятеля, о нет…

- Сейчас… - Юра сосредоточенно закрыл глаза и выставил руки на уровень Артёмовой груди. – Вот тут такие сиськи… - на его лице расцвела довольна улыбка, а ладони принялись мять воображаемую Ленку. – Огромные такие буфера… М-м-м…