— Нет, отец! Не делай этого! Я больше так не буду! Не бей меня!

Лиана обернулась. Это был последний крик одной девушки. В следующее мгновение гигант проглотил её. Кто она? Сколько ей было лет? Почему пошла на смерть? Есть ли у неё семья? Ради чего она сражалась и жизнь отдала? А кому это вообще интересно? В ушах девочки стоял невероятный гул: шум сильного ветра, лязг мечей, звуки привода, ломающиеся ветви огромных деревьев, топот гигантов. Это невозможно унять. Невозможно убавить звук, как на старой заезженной пластинке. Стоны… Они никогда не прекратятся. Люди обречены на вечные страдания. «Все в точности, как тогда. Почему я снова всё это вижу? Почему, отец? Ты же обещал, что это будет в последний раз… Так почему же снова?» — подумала Лиана.

«Вот уже несколько часов подземный город обложен плотным кольцом врагов — Гигантов, которые пытались протиснуть свои слюнявые челюсти сквозь подземелье. По ночам здесь всегда зажигались костры, и огонь смотрел из чёрной тьмы на стены почти разрушенного города множеством красных глаз — они пылали злорадно, и это подстерегающее горение вызывало в осажденном мирке мрачные думы. Люди видели, как всё теснее и теснее сжималась петля чудовищ, как мелькали вокруг огней их черные громадные тени. Было слышно ржание голодных лошадей, доносился звон оружия. Сквозь щели хлипких стен подземелья было видно, как улыбается в предвкушении хорошей добычи гигант. Нет — гиганты. Они все смеются над горем людей, уверенные в своей победе. А что мучительнее видеть, чем улыбающееся лицо врага? Да они же даже не понимали, что делали — просто удовлетворяли потребности.

Все ручьи, питавшие город водою, были забросаны трупами. В этом мире и так не было жизни, а теперь не осталось даже надежды. Гиганты разрушили всё. Равнодушие. По узким улицам города угрюмо шагали отряды полуголодных, утомлённых боями солдат. Среди них был и мой отец. Это те солдаты, которые всё-таки решили защищать подземелья и бедно живших в их глубинах людней. Это те солдаты, которые, жертвуя собой, отдавали жизнь товарищу, хоть и совсем незнакомому, но всё равно товарищу. Отец был главой.

Из окон домов изливались стоны раненых, крики бреда, молитвы женщин и плач детей. Разговаривали подавленно, вполголоса и, останавливая на полуслове речь друг друга, напряженно вслушивались — не прорвались ли гиганты? Особенно невыносимой становилась жизнь с вечера, когда в тишине стоны и плач звучали яснее и обильнее, когда из ущелий отдалённых гор выползали сине-чёрные тени и двигались к полуразбитым стенам городка, а над чёрными зубцами гор являлась луна, как потерянный щит, избитый ударами мечей.

Не ожидая помощи, изнурённые трудами и голодом, с каждым днём теряя надежды, люди в страхе смотрели на эту луну, острые зубья гор, чёрные пасти ущелий и на шумный лагерь врагов — всё напоминало им о смерти, и ни одна звезда не блестела утешительно для них. В домах боялись зажигать огни, густая тьма заливала улицы…

— Мамочка, а где папа?..»

— Эрвин, остановись, я не могу больше этого видеть, молю! — кричала Лиана. Картинки в её памяти всплывали одна за другой, принося невероятные мучения, заставляя вспоминать снова и снова…

— Уже все закончилось, успокойся, — тихо прошептал знакомый голос. — Почти все гиганты повержены.

— Думаю, этого достаточно, — наконец сказал командир.

Лиана вновь огляделась: вся земля была завалена трупами. Было трудно дышать. Снизу вверх подымались серые клубы дыма — гиганты высыхали. Казалось, сотни чудовищ было повержено. Это победа, но когда остались только их кости…

— Но где все солдаты?!

Весь лес был завален трупами. Нет, не гигантов — людей. Где-то около дерева сидела парочка солдат. Лучше не заглядывать в их глаза, иначе заглянешь в душу и встретишь там огромное лезвие. Какая рана была у них в груди, знали только они сами. Остальные могли только догадываться. Мужчины рыдали. Их осталось совсем немного. Бродя среди смерти, они искали жизнь, которой никогда не было.

— Давай, брат, держись, — говорили они.

— Мы победили?

— Конечно победили.

— Но они… они все умерли… Их больше… нет… А-а-а-а!

— Тише, тише.

— Они геройской смертью пали в бою. Они навсегда останутся в моей памяти. Поверь, их смерть не была напрасной. Они прекрасно послужили человечеству, — проговорил Эрвин, пожимая руку раненому солдату. В ладони у него остался сигнальный пистолет.

— Передайте это, пожалуйста, моему сыну… — сильный кашель прервал его, — Он так его хотел, но я не мог отдать ему единственное средство связи, а теперь можно…

— В добрый путь, мой друг, — Эрвин встал и, как положено отдавать честь солдатам своему капитану, так и он отдал честь просто солдату.

Девочка не могла до конца поверить в происходящее. «О чём он говорит?» Всё случилось слишком быстро. Бой длился всего несколько минут. Но как? Как за такой короткий промежуток времени можно было стольких потерять? Как такое возможно? Голова раскалывалась. Лиана думала, что сойдет с ума.

Один выстрел.

Одна секунда.

И пустота.

Двадцать пять человек остались целы, еще пятьдесят отделались легкими ушибами. Более двухсот тяжело ранены. Около тысячи людей погибли. Остальные — без вести пропавшие. Всего было около полутора тысяч молодых солдат. «Почтим же память новобранцам!» Это был настоящий траур для всего человечества. Сейчас всем было очень тяжело. Люди облачились в чёрные одеяния, никто не радовался победе. А кому она такая нужна? Сколько ещё таких гнёзд гигантов предстоит уничтожить? Может, их сотни или даже тысячи? Сколько? Сколько?!

Жители Стен проклинали Эрвина. Никто не желал встать на его сторону. Никому не было дела до того, сколько гигантов они искоренили или на сколько лет продлили спокойную жизнь за Стенами. Все здесь потеряли сыновей и дочерей, мужей и женихов, друзей и товарищей. Эрвину придется как-то объясняться перед народом.

В воротах отряд встретила гробовая тишина. Все вглядывались за стены, пытаясь увидеть огромный строй солдат, принёсших победу, а встретили кучку потрёпанных инвалидов, еле передвигавших ногами. Впереди всех шёл Эрвин. На него и были устремлены ненавистные взгляды.

— Отец! Где мой отец? — выбежал перед остатками отряда подросток. Весь оборванный, грязный и напуганный. По его глазам было видно, что он уже всё понял, просто не хотел верить в произошедшее. — Капитан Эрвин, его зовут Марк. Марк Шеин.

Эрвин меленно подошёл к парню. Порывшись в плаще, он достал заляпанный кровью старый пистолет. Протянув его мальчику, он хлопнул того по плечу:

— Гордись свои отцом, парень. Он стал героем.

Отряд медленно обтекал мальчика, который словно завороженный уставился на дорогую вещь. Люди смотрели на него с жалостью и сожалением. Мальчик прижал дорогую вещицу к руди, присел и тихонько заплакал.

Из двухсот тяжело раненых выжило только десять солдат. Они навсегда останутся инвалидами, прикованными к кровати, лишившимися последней надежды на счастливую жизнь.

Лиана не находила себе места. После возвращения она так и не выходила из своей комнаты. Просто не хотела больше видеть несчастных. Она их больше не видела, но память жестоко подкидывала воспоминания о произошедшем. Их мёртвые лица стояли перед глазами. Казалось, каждый может сломаться, не то что ребёнок.

Странно, но девочка не винила брата, а наоборот, даже гордилась им. Эрвин бросил вызов самому опасному врагу человечества — гигантам — и поплатился за это. Сейчас, можно сказать, ему нигде нет места: ни за Стенами, ни вне их. На его плечах лежит огромный груз. На его плечах висят тысячи смертей, но также на него возложены и тысячи жизней.

«В любой ситуации у тебя есть выбор: либо что-то делать, либо ничего не делать. Ничего я уже не делала. Точнее делала, но всё равно что ничего не делала. Не помогло. Значит, надо что-то сделать, чтоб помогло, » — подумала Лиана, нервно ходя по комнате. Бледность не спадала с лица девочки. Конечно же, Эрвин нуждается хоть в какой-то поддержке, даже самой крохотной, но… Лиана не тот человек, который может её предоставить. Девочка вышла в коридор. Пустота и холод. Но дышать стало легче. Бродя по штабу, она услышала разговор. Ох уж эти разговоры!