Хотя поначалу, конечно, было стремно, когда более десяти тысяч наших бойцов оказались отрезаны в Гродно. Я два дня практически не спал, сидел в штабе, контролируя перемещение наших и немецких войск чуть ли не до каждого отделения, орудия и танка - все пытался прикинуть - сможем одолеть или еще надо что-то подкинуть. Успокоился, только когда наконец пришло сообщение о прибытии сорока МЛ-20 - ими-то мы и смахнули немцев в стороны - зарядившие дожди укрыли перемещение техники от воздушной разведки фрицев, хотя что при этом говорили сами артиллеристы, пропихивавшие свои восьмитонные бандуры через грязь, мне лучше не знать. Их и погнали-то туда в спешке, даже не до конца обучив. Это я, к своему стыду, запаниковал. Ведь и наступление на Гродно тоже продавливал я - уж больно беззащитным смотрелся город, и мы были так близко от него - ну как тут его не захватить. А возражения об отдаленности территории от нашего ядра я принял во внимание, его даже занесли в протокол совещания - тем более что такое возражение высказывали несколько человек, но и куш был очень уж хорошим - там ведь помимо самого города были еще и аэродромы, на которые успели перебазироваться люфтваффе - и азарт овладел большинством нашего штаба, правда, перевес был всего в один голос, но так мне хотя бы не пришлось применять 'начальственное решение' - в тот момент я бы приказал наступать даже если бы остался в гордом одиночестве. Но когда знаешь, что тебя кто-то поддерживает - работается легче, хотя и на злости - 'наперекор всему миру' - порой неплохо получается, разве что сильнее мешают сомнения 'а вдруг люди правы ?'. В общем - город взяли, аэродромы побили, самолеты захватили - а потом эту группировку и отрезали. Вот я и запаниковал - так подставить столько народу - век бы себе не простил, если бы с ними что-то случилось. Обошлось - после двух дней кризиса наземное сообщение с Гродно восстановилось. Потом снова прекратилось - нас опять отрезали. Но тогда я был уже спокойнее - и войск там было побольше, и укрепления уже начали вводить в строй, да и я тогда находился там - если что - пропаду вместе со всеми, и не будет ни перед кем стыдно.
Тогда как раз была одна из мощных атак - немцы еще не утащили к Днепру все свои тяжелые орудия, которыми они обстреливали Гродно в первые дни войны - вот с их помощью они и начали штурмовать оборону города. Снова.
ГЛАВА 46.
Так что Гродненский укрепрайон периодически оказывался в окружении. До войны он занимал по фронту 80 км и в глубину до 6 км, прикрывая государственную границу от Сопоцкина (30 км на северо-запад от Гродно) до Гонендза (80 км от Сопоцкина на юго-запад вдоль реки Бобр, до Осовца). УР находился в стадии активного строительства. По плану предполагалось пять узлов обороны, всего 28 опорных пунктов (606 долговременных сооружений) - 9 узлов в первой полосе и 19 во второй, но к началу войны было построено только 183 дота. На вооружении имелось 80 45-мм противотанковых и 20 76-мм орудий, свыше 300 пулеметов разных систем. В некоторых дотах перед войной были установлены пулеметы 'максим' на полевых станках, орудия полковой и батальонной артиллерии. Из-за недостроенности многих укреплений между дотами были большие не прикрытые огнем промежутки, отсутствовало проволочное заграждение.
Причем строительные работы велись большими силами - было привлечено 9 саперных и 6 строительных батальонов, 23й инженерный полк и 810й автомобильный батальон. Не менее 14 стрелковых батальонов и артдивизионов трех дивизий строили предполье. Численность этих частей превышала 25 тысяч человек. Вот только при этом многие укрепления строились прямо на глазах у немцев, так что те зачастую точно представляли где что находится, а что было скрыто от наблюдения, там уже работала агентурная разведка, а то и прямое предательство отдельных военнослужащих РККА, в основном - из западников. В том числе и по этой причине немцы сравнительно быстро прорвали оборону укрепрайона - многие объекты были нанесены на карты, причем с указанием степени их готовности и защищенности, в том числе были данные и по центру УРа, где глубина предполья составляла всего несколько сотен метров.
Помимо недостроенности укреплений, были недостатки и в плане действий на случай войны. Советское командование почему-то считало, что у них будет достаточно времени, чтобы успеть подвести войска прикрытия - без них бетонные коробки, даже если бы они были полностью достроены, вооружены и имели полный штат, были уязвимы в ближнем бою - если вдаль они видели хорошо, то вблизи были подслеповаты - остававшиеся мертвые зоны позволяли к ним подобраться и подорвать. Для этого-то и нужны силы прикрытия - сидеть в окопах рядом и отстреливать подбирающегося врага, ну а ДОТ прикроет на дальних подступах. Симбиоз. Так вот - наше командование рассчитывало, что немцы дадут ему несколько часов - согласно плану прикрытия полевые части должны были занять полевые укрепления через 3-9 часов после объявления тревоги. На эту роль были выделены две стрелковые дивизии - 56я и 27я. С тыла их подстраховывала бы 85я, для которой срок подхода был определен уже в 24 часа. Ее место в Гродно заняла бы 24я, располагавшаяся в Молодечно, ну а туда подтягивался 21й стрелковый корпус - 17я, 37я и 50я сд. И для ликвидации возможных прорывов назначался 11й мехкорпус. Гладко было на бумаге ...
Внезапность удара застала многие строительные части около самой границы - зачастую именно они и отражали первые атаки. Так, в одном из отчетов говорилось:
'К началу военных действий все инженерные части находились в пограничной полосе и в боях понесли большие потери убитыми и ранеными командно-политического состава и красноармейцев. Тяжелая инженерная техника (дорожные машины, компрессоры и другие) частью уничтожена артиллерийским огнем и авиацией противника, а частью оставлена. По состоянию на 24.6.41 г. 23‑й инженерный полк в районе Сопоцкин дезорганизован и рассеян, 10‑й инженерный полк основными подразделениями втянулся в бой на госгранице. По данным прибывающих с фронта военнослужащих управлений начальника строительства, все саперные батальоны стрелковых дивизий и стрелковых корпусов, работающие на границе, втянулись в бой и понесли большие потери, отдельные подразделения перемешались с другими родами войск'
Немцы взяли с места в карьер - после 15-минутной артподготовки рванули вперед. В ряде мест полоса предполья была преодолена штурмовыми группами на одном дыхании, и вскоре те начали методично подавлять и уничтожать ДОТы - части прикрытия просто не успевали добраться до полевых укреплений раньше фрицев. Для атаки на ДОТы немцы применяли штурмовые отряды с зарядами взрывчатки, самоходные мины, артиллерию, штурмовые орудия, огнеметы, и авиацию - не было разве что танков, которые рвались на восток севернее.
На северном фланге была немного другая ситуация - там строения УРа были закрыты от наблюдения лесом, немцы не смогли разведать расположение многих укреплений, поэтому пошли в атаку без артподготовки - артиллерия долбила по местам расположения войск, в том числе и в самом Гродно - немцы назвали этот вероломный артиллерийский огонь 'побудкой в гродненских казармах'. Уроды. Мы им это еще припомним, и не раз.
А огонь был мощным. Так, 8му армейскому корпусу вермахта помимо собственной артиллерии были приданы 14 дивизионов тяжелой и сверхтяжелой артиллерии, включая четыре дивизиона 210-мм гаубиц, дивизион 240-мм орудий и два дивизиона 305-мм орудий, а также полк реактивных минометов. 8ю пехотную дивизию этого корпуса, наступавшую на Гродно, поддерживало аж 29 батарей.
Несмотря на такую огневую мощь, наши смогли оказать сопротивление наступавшим немецким частям. Так, командир 28й пехотной дивизии вермахта писал: 'На участке укреплений от Сопоцкино и севернее... речь идет прежде всего о противнике, который твердо решил держаться любой ценой и выполнил это. Наступление по действующим в настоящее время основным принципам не давало здесь успеха... Только с помощью мощных подрывных средств можно было уничтожить один ДОТ за другим... Для захвата многочисленных сооружений средств дивизии было недостаточно. Гарнизоны укрывались при атаке в нижние этажи. Там их невозможно было захватить... Как только штурмовые группы откатывались, противник снова оживал и занимал амбразуры, насколько они были еще невредимы'.
