Зато потом, с ноября, контратаки силой в двадцать-тридцать танков и самоходок ставили крест на первых успехах немцев и им приходилось откатываться обратно за Неман - попытки сохранить плацдарм приводили к тому, что мы просто подтягивали наши гаубицы МЛ-20, громили переправы и вообще всячески затрудняли подвоз продовольствия и боеприпасов - получалось, ни немцы не могут идти вперед со своего плацдарма, ни мы, точнее, мы и не старались сбросить их обратно в реку - пусть сидят. А мы пока прорвем их оборону где-нибудь в другом месте и совершим рейд по тылам. Так что даже успешные прорывы выходили им только дополнительными потерями.
Другое дело в упомянутых участках - там не было крупной реки типа Немана или лесных массивов, поэтому немецкая пехота чувствовала себя довольно уверенно, особенно если ей придавали сколько-то танков, штурмовых орудий или хотя бы самоходных пушек - пусть даже французских и на шасси французских же танков - все-таки артиллерийский ствол, да еще сам ездит - мы такое тоже очень любили.
Создали мы и шесть танковых батальонов по тридцать машин, которые по сути были частями для нанесения контрударов по прорвавшемуся противнику - с пехотой, артиллерией, минометами, разведывательным самолетом - эти части по сути были танковыми мини-дивизиями. Хорошо себя показали и снайперские взводы, которые засылались на местность, где наблюдался прорыв пехотных соединений вермахта - у меня в голове откуда-то засела фраза, что десять снайперов останавливают пехотный полк. Ну, полк не полк, а батальон они остановить могут - проверено на практике. А роту, если все снайпера с самозарядками, да при удачной позиции, да если не мешает артиллерия-минометы - половинят минут за десять. Уж треть выносят - это точно. Так что я, по привычке умножая потребности в два-три раза, и ввел снайперские взводы - один-два таких взвода эффективно стреножили немцев на фронте в два-три километра. Так что запомнившееся высказывание мы просто применили на практике, только в немного большем масштабе. И собирались его увеличивать - к концу сентября обкатывалась уже снайперская рота, тем более что у нас же набралось достаточное количество и штатных оптических прицелов - как наших, так и немецких, и прицелы собственного изготовления уже давали приемлемые результаты на дистанциях более полукилометра, а отдельные экземпляры - и до километра. В дальнейшем, чем чаще тем все больше, это средство усиления отдельных направлений стало играть все большую роль в наступлении или обороне на важнейших участках.
Да и до их прихода наши пехотные подразделения неплохо справлялись с удержанием немецких атак и даже наступлений. Зарывшаяся в землю пехота была довольно устойчива к артиллерийскому огню. А учитывая, что немцы не особо любили тратить снаряды на подавление 'партизан', да и основной фронт требовал их все больше и больше, то артподготовки были не такими уж интенсивными - десять-двадцать минут - и начинается атака, которую сначала встречает огонь штатных снайперов, потом - редкий винтовочный огонь - только чтобы подбодрить фрицев на атаку 'слабо укрепленного рубежа', ну а уж потом, когда их пехота приблизится к скрытой в траве колючей проволоке или просто небольшим противопехотным ежам, а то и волчьим ямам - косоприцельный пулеметный огонь из ДОТов. Естественно, вторая атака проходит уже по всем правилам, с учетом наличия сильной обороны - тут уже нам приходится повертеться, интенсивно пострелять, сходить в контратаки, вывести на поле боя пару-тройку танков - когда своя бронетехника находится неподалеку, пехота чувствует себя особенно уверенно. Главное, чтобы танкисты не подставлялись под выстрелы из немецких пушек, уж как минимум - не задерживались бы надолго на одной позиции - немцы довольно быстро засекали такие танки и стреляли довольно точно - пристрелочный выстрел, максимум два - и начинается стрельба на поражение. К сожалению, не всем танкистам хватало терпения, некоторые забывались, выезжали из-под прикрытия холмов или деревьев, и начинали садить с одного и того же места - зачастую итогом становился снаряд в бок. Но в основном, стреляя по наступающей пехоте с флангов, танки существенно замедляли ее продвижение, и у наших бойцов появлялось больше возможностей подстрелить фрица.
К сожалению, немцы после двух-трех безуспешных атак временно прекращали наступление на этом участке и либо подтягивали артиллерию, либо пытали счастья в другом месте. В итоге, рубеж - здесь или правее-левее - оказывался прорван, немцы начинали продвигаться вперед, чтобы через несколько километров упереться в очередной рубеж и начинать все по новой - мы намотали на ус опыт прошедших боев Красной Армии и активно его применяли. Тем более что немцам далеко не всегда удавалось сохранить силы до следующего рубежа, так как продвижение до него вовсе не было прогулкой - на наступающую пехоту накидывались злые осы.
Под конец сентября мы уже навострились останавливать такие прорывы в глубину нашей обороны, причем численность войск прорыва особо не имела значения - перестрелки в лесу обнуляют любое численное преимущество. Главное, чтобы было куда отходить. Как-то раз целая пехотная дивизия попыталась наступать на довольно узком фронте - три, может, пять километров. Шестнадцать тысяч человек, из которых только три тысячи с копейками - непосредственно пехоты ? Не смешите мои тапки ! Мы подогнали в район наступления около двадцати ДРГ - где-то с тысячу бойцов, которые за два дня, из засад, перещелкали этих немчиков. Ну, не всех, но под пару тысяч у них выбыло - временно или навсегда. Немцы еще попытались сформировать пехотные подразделения из всяких вспомогательных солдат, но эти-то против нас тем более никак не котировались. Особенно когда мы порычали двигателями танков - их наступательный настрой резко спал.
А так - два дня по округе стоял треск выстрелов. Щелк! - и фриц валится в канаву. Щелк! Щелк ! - и шустрик, который попытался было спрятаться в ней же, валится рядом. Все - пора мотать - и боец, не дожидаясь немецких минометов или, того хуже - гаубиц - резво соскальзывает с дерева и линяет в сторону. А в стороне тоже раздаются такие же щелчки. Или автоматные очереди, когда - из двух, трех стволов, да в упор по идущему в колонну друг за другом взводу ! - красота-а-а-а ... Первые пять-семь завалятся, остальные залягут и начнут беспорядочную стрельбу - а наши уже в глубине леса, или ушли по оврагу - короче, не достанешь. Если в засаде участвует больше народа, то могут и гранатами закидать - вот и еще пара-тройка фрицев небоеспособна. Две-три таких засады - и немецкий взвод начинает молиться о том, чтобы им только позволили выйти с раненными. Ну, мы же не звери, конечно же позволим. Если не получится добить. Тем более что рядом есть и другие взводы, которые, попадая в такие же засады, тем не менее могут зажать и наших. Вот если других взводов не было - не взыщите, живыми вы отсюда не уйдете, все подохнете. А то и танк выедет - тогда уж под его прикрытием можно повоевать подольше - не полминуты, а три-четыре - еще пару фрицев на тот свет отправим - все победа станет ближе. Ну, если рядом нет какой ПТО или местность уж больно открытая - так мы тогда и не высовывались - это фрицам надо наступать, а не нам. Так что место очередной стычки выбираем мы.
И мы выбирали. На второй день немцы взбесились и обстреливали леса из артиллерии чуть ли не сплошняком - фронта-то, с мощными укреплениями, нет, соответственно, нет ясной цели для артиллерии - и куда прикажете стрелять ? Вот немцы и начали ровнять поверхность земли - стреляли-то отовсюду, но понемногу. Пришлось пережидать, пока у них закончится боекомплект. Тем более что и немецкая пехота вперед идти не могла. Ну а как бэ-ка начал подходить к концу, тут-то фрицы и смекнули, что им просто не хватит снарядов, чтобы вырубить все леса в округе. Поэтому некоторые из самых борзых еще попытались после идти в атаку 'на кусты и деревья', а остальные, оттянувшись на пригорки, взяли в руки лопаты и принялись заглубляться - 'закреплять захваченную территорию'. Да бога ради ! у нас этих территорий - море, так что не жалко - все равно вы закончитесь быстрее. Но для порядка мы их потом все-таки окружили, и, посидев в изоляции с недельку, фрицы откатились ни с чем - устроили 'прорыв' и вылетели со свистом, оставив на память часть тяжелого вооружения.
