Глаза у него красивые. Миндалевидные такие, карие. И сам ничего так - спортивный, высокий, одевается стильно. Но все равно в нем чего-то не хватает. Хотя, возможно, дело во мне, а не в нем. Просто я всегда в его присутствии стесняюсь. Золушкой-замарашкой себя чувствую, а его вот принцем - нет.
Он окинул взглядом комнату и ухмыльнулся. Мне же стало малость не по себе. Вроде все на месте: кровати, стулья, стол, телевизор. А все равно, что-то не так. Потом поняла - постарело все. Обои, что мы с девчонками по осени наклеили, местами отошли от стен. На потолке желтое пятно ближе к окну растеклось, а по центру разбитый плафон висит. В телевизоре вместо привычного MTV сплошные черно-белые помехи и скрежет. Но больше всего меня убили грибочки. Они стояли на столе в плошке грязно синего цвета, а над ними вились мушки. Хлеб и сало исчезли. Тарелки, стаканы, вилки-ложки тоже. М-да, ну прямо, бомжатник какой-то, а не моя любимая комната.
Антон вошел, отодвинул стул подальше от стола и сел. Ножка у стула неожиданно подломилась, но Антон умудрился избежать падения. Очень воспитанно не обратив внимания на конфуз, он пересел на кровать. Но глаза у него смеялись. Его все забавляло. И больше всего мое нарастающее смущение.
- Прогуляться не желаешь? - поинтересовался он.
Я наклонилась к стулу. До этого момента он мне казался вполне крепким. Осмотр меня удовлетворил: ножка приделалась обратно. Надо будет у парней клею попросить, чтобы зафиксировать покрепче... Тут я вспомнила, что Антон вопрос мне задал. Судя по кожаному комбинезону, опять на Хонде своей приехал. Гоняет он на ней как сумасшедший, а я не любительница экстрима.
- Нет, - покачала головой, тихо радуясь достойной причине для отказа. Не люблю людей обижать.
- У меня день рождения. Присоединишься?
Он критически осмотрел грибы и вздернул бровь:
- Смотрю, для пира все готово. Отравиться не боишься?
Я покраснела еще сильнее. Ну, вот почему с ним я всегда чувствую себя такой дурой! Хотела ответить что-нибудь остроумное, но меня отвлек требовательный стук в дверь. В комнату вошли двое мужчин в белых халатах и с повязками на лицах.
- Санитарно-эпидемиологическая служба. У вас проживает гражданка Белкина Мария?
Я испуганно кивнула.
- У нее выявлена холерная палочка новой модификации. Обезвоживание сопровождается сильными и очень яркими галлюцинациями, - отрывисто сказал тот мужчина, что повыше. - Понос-тошнота беспокоят?
Я отрицательно замотала головой.
- Понятно. А вы, гражданин, кто?
- Антон Валафаров. Об Илоне Павловне слышали? Ее сын, - вежливо представился Антон. - В гости пришел.
Я видела, с каким трудом он сдерживается, чтобы не расхохотаться. Ну почему все это происходит именно на мой день рождения? Лично я про его мать ничего не знала, кроме того, что она одна из бывших жен Льва Андреевича. Но воинам за дезинфекцию и стерильность, похоже, она была хорошо известна. Переглянувшись, они изрекли:
- Так, молодые люди, освободите помещение. Нам проверить все надо, анализы у всего этажа взять. Ну, а вы ступайте быстрее... Считайте, мы вас здесь не видели. Я затолкала мою Прелесть в рюкзачок и покорно пошлепала за Антоном. Уже уходя, оглянулась: высокий подцепил пинцетом грибочек и отправил себе в рот. Я хотела удивиться столь странному поведению медработника, но Антон подтолкнул меня в спину, поторапливая. Мы вышли в коридор, а там везде были люди в белых халатах и повязках. Прямо армия какая-то. На улице Стас и Толик (приятели Антона) при виде нас радостно пришпорили свои спортбайки. Те взревели так, что заложило уши. Парни решительно отвергали глушители.
- Садись, прокатимся, - приказал Антон.
- Там ребята... Мы договаривались.
Тогда он без разговоров водрузил меня на свой байк и надел шлем.
- Им некоторое время будет не до тебя, - сказал он. - А у меня к тебе разговор есть.
Мы рванули... Смерчем промчались по улицам города, наплевав на все знаки дорожного движения. Мне было так жутко! Несколько раз мы чуть не спровоцировали ДТП. Судорожно вцепившись в кожаную куртку Антона, я молилась неведомым богам: только бы все были живы. Только бы живы! Я ненавижу автокатастрофы!!! Через полчаса головокружительной гонки, парни так круто завернули в поворот, что я чуть не задела коленкой асфальт.
- Э-ээ! Придурок, - закричала я. Но слова унес ветер. Остановились где-то посреди леса. Обступившая нас тишина оглушала не меньше, чем до этого рев железных коней. Я слезла. Руки и ноги от бешеной гонки слегка дрожали. На обочине стоял указатель с синей табличкой Р1**, а рядом черно-белый столбик с числом 123. Я вспомнила инструкцию под фейерверком, и мне сделалось как-то совсем не по себе.
- Ну, и зачем мы сюда приехали? - храбро первой включилась в беседу. - К чему все эти гонки?
- Кристи, - Антон снял шлем и улыбнулся, - а мы тебя похитили. Прикинь, смешно? - Зачем? - мне вот смешно совсем не было. Мало того, я поверила сразу в этот абсурд. Теперь меня затрясло уже от страха.
- А затем, Кристиночка, что ты у нас очень аппетитная девочка. Ты ведь дочь Мерлина?
Я кивнула. Дурацкий вопрос. Половине города известно, что я Мерлина Кристина Константиновна. И дядя мой - тоже Мерлин Леонид Артурович. Тоже мне, тайна семи морей.
- Когда папаша, по твоей просьбе, вплотную занялся дядей Леней, то выяснил удивительную вещь - он, оказывается, по-настоящему Мерлин - один из самых влиятельных людей всех времен и народов.
- Шутишь, - делано засмеялась я. - Мы с дядей всегда жили скромно. - Это потому что урод твой дядя. Ни себе, ни людям. Копошился со своими музейными черепками. Ничего другого не хотел. И ты такая же убогая, как его черепки. Похоже, у дяди Лени был пунктик на убогости.
- Ну, и что тебе от меня, такой убогой, надобно? - голос предательски сел. - Во-первых, ключи от банковской ячейки, во-вторых, жениться на тебе хочу, - скривился Антон. - Хотя можно и в обратной последовательности. Так как, Крис, Мерлин пропал, а родственников, кроме тебя, у него и нет. По всему выходит - ты его единственная наследница.
- А моего согласия, значит, не требуется?
Радости ни от обрушившегося наследства, ни от предложения руки и сердца решительно не испытывала. Наоборот, становилось все тревожнее. А тут еще солнышко за лес спряталось. Листва на деревьях не по-хорошему зашумела. И в туалет сильно захотелось. Возможно, холера и до меня добралась.
- Это розыгрыш такой. Деньрожденечный? - с надеждой поинтересовалась я. Которую, на самом деле, не чувствовала.
- Нет, Кристи, - заржали Стасик и Толик. - Это предложение руки и сердца. - Мне надо подумать, - закапризничала я.
- Думать на том свете будешь, - хохотнул Антон. - А сейчас, дорогая моя невеста, документики оформить надо. Мягко зашуршали шины по асфальту. Я обернулась. Около нас остановился огромный черный джип с затемненными стеклами. Задняя дверца открылась. Оттуда вышел тщедушный человек в деловом костюме и с кожаной папкой в руках. Он поправил тонкую золотую оправу очков и строго посмотрел на меня.
- Вы брачующаяся? Я нервно оглянулась. В моей душе все оборвалось, когда Стасик достал из своего ранца шприц и потряс им.
- Ну что, - бодро заметил он, - сама подпишешь, или помочь? - Сама, - пискнула я.
Лощеный дяденька распахнул папку и подал мне золотую ручку. Я недоверчиво уставилась на толстую стопку бумаг.
- Вот здесь и далее на всех листах, - ткнул он внизу брачного договора. - Рядом с подписью Антона Львовича...
- А нам рассказывали, нельзя подписывать документы, не прочитав их. Хрустнула ампула. Стасик до основания наполнил шприц и выразительно пустил фонтанчик.
"Я брежу. Наелась немытых яблок, лежу с температурой и брежу", - эта мысль принесла успокоение. И я решила не спорить с глюками. Послушно взяла в руки паркер. Глюк он и есть глюк. Очнусь - и снова стану свободной. Когда все закончилось, парни засмеялись: - Горько! Антон притянул к себе и больно поцеловал, а затем насадил кольцо на палец, обдирая кожу. - Все, окольцевали птичку, - изрек Стасик довольно.
