Ричи показалось, что этой табличке лет тысяча, а то и две.

Боковая улочка кончилась. Далее шел проход, в котором росла редкая сорная трава.

Билл остановился и указал на дом: «Это здесь». Ричи понял: Нейболт-стрит, 29. Ричи подумал, что, возможно, здесь жил инженер; он приходил домой раз или два в месяц, дня на три или на четыре, не более, в это время он слушал радио, ухаживал за растениями в саду. Питался он, вероятно, все больше жареным (сам овощей не ел, выращивал их для друзей). А в ветреные ночи вспоминал в этом доме о той девушке, которая некогда была с ним. Красная краска на доме выгорела, местами стала розовой, на ней появились уродливые грязные пятна. Окна смотрели, как слепые глаза, они были заколочены. Вокруг дома росли сорняки. Газон же был покрыт первыми ландышами. Слева высился деревянный забор, когда-то, вероятно, белый, а теперь грязно-серый. У забора росли подсолнухи, самый высокий из них был футов пяти, да и выглядел он довольно жалко. Они как будто кивали головами: «Мальчики пришли, да? Вот хорошо! Еще мальчики». Ричи поежился.

Билл прислонил Сильвера к тополю. Ричи изучал дом. У порога на густой траве лежало колесо. Ричи указал на него Биллу. Билл кивнул. Эдди упоминал об этом.

Они осмотрели улицу Нейболт. Вся улица – и вверх и вниз – была абсолютно пустынна. Послышалось пыхтенье паровоза. Ричи слышал, как по дороге №2 проезжали редкие машины. Звук дизельного двигателя то возникал, то замирал. Огромные подсолнухи кивали головами: «Свежие мальчики. Хорошие мальчики. Наши мальчики».

– Ты готов? – спросил Билл. Ричи от неожиданности подпрыгнул.

– Знаешь, я как раз думал, что, верно, те книги, которые я взял сегодня в библиотеке, как раз то, что надо, – сказал Ричи. – Может быть, мне...

– Подожди, Ричи. Ты готов?

– Думаю, что да, – ответил Ричи, прекрасно сознавая, что он совсем не готов.

Они прошли по газону к дому.

– Смотри! – сказал Билл. Вдалеке слева висела на кусте юбка.

Мальчики увидели ржавые гвозди, валяющиеся на земле. Слева и справа от дома росли дикие розы. Перед домом цвели дикие цветы. Некоторые кусты роз засохли.

Мальчики с горечью посмотрели друг на друга. Все, о чем говорил Эдди, было правдой. Спустя семь недель все еще было по-прежнему.

– Ты ведь действительно не хочешь заходить туда? – спросил Ричи. Он почти умолял.

– Нет. Не хочу, – сказал Билл, – но пойду.

И с замиранием сердца Ричи понял, что Билл пойдет.

Глаза Билла загорелись металлическим светом. Это была железная решимость. Теперь он выглядел старше. Ричи подумал: "Билл действительно убьет его, если он все еще здесь. Убьет и, может, отрежет голову, чтобы взять ее с собой, показать отцу и сказать. «Смотри, вот кто убил Джорджа».

– Билл, – сказал он, но Билл уже отошел. Он направился к правому краю крыльца, туда, наверное, полз Эдди. Ричи следил за ним глазами, – он чуть не упал, зацепившись за велосипед в кустах, но снова зашагал твердым шагом.

Ричи видел, как Билл наклонился и заглянул под крыльцо. Ричи пошел за ним. Сердце его стучало как барабан. Под крыльцом ничего не было, кроме пожухлых листьев и пожелтевших газет.

– Билл, – повторил он.

– Что? – Билл достал «Вальтер» своего отца. Он осторожно отодвинул затвор и вынул из кармана четыре пули. Вставил их все в пистолет. Ричи наблюдал как зачарованный. Потом он тоже заглянул под крыльцо. На этот раз он там что-то увидел. Разбитое стекло, слабо поблескивающее разбитое стекло. Живот его свела судорога. Он понял, что история Эдди подтверждается. Осколки стекла на листьях под крыльцом означали, что окно разбили изнутри. Из подвала.

– Что?

– спросил Билл, посмотрев на Ричи. Лицо его было бледное, даже зеленое.

– Ничего, – сказал Ричи.

Они залезли под крыльцо.

Обычно Ричи любил запах прелых листьев, но на сей раз в этом запахе не было ничего приятного. Листья были мягкие, как губка, и прилипали к рукам и коленям. Создавалось впечатление, что они могут ползти так несколько футов. Вдруг он подумал, что из этих листьев может высунуться лапа или коготь и схватить их.

Билл разглядывал разбитое стекло. Стекла были разбросаны повсюду. Верх оконной рамы был разбит – Что-то случилось с этим гадом, – выдохнул Ричи. Билл, пытаясь заглянуть внутрь, кивнул.

Ричи толкнул его локтем, чтобы он тоже посмотрел. У фундамента было полно мусора и банок. Пол в подвале был земляной и влажный, как и листья. Слева возвышалась печка, а от нее к потолку отходила труба. Над ней, в конце подвала, Ричи увидел большое стойло с деревянными стенками. Он подумал, что это конюшня. Но разве лошадей держат в подвале? И дом, и стойло были очень старые, и отапливаться этот дом мог только углем, а не нефтью. А теперь он никому не нужен.

Билл сидел.., подавшись вперед.., и прежде чем Ричи смог понять, что происходит, ноги его приятеля исчезли в окне.

– Билл! Ради Бога! – прошептал он. – Что ты делаешь! Иди сюда!

Билл не отвечал. Он ускользал. Куртка сползала с его спины. В следующее мгновение Ричи услышал звук, похожий на стук теннисного мяча о земляной пол внутри.

«Сраные дела», – пробормотал Ричи про себя, глядя на темный квадрат, через который исчез его друг.

– Билл, ты что, с ума сошел?

Послышался голос Билла:

– Ты можешь тоже забраться сюда, если хочешь, Ричи. Посторожи.

Ричи на животе вполз через окно подвала, стараясь не порезать о разбитое стекло руки или живот.

Что-То ударило его по ногам. Ричи вскрикнул.

– Держись, – зашептал Билл.

Через мгновение Ричи стоял рядом с Биллом, стаскивая с себя рубашку и куртку.

– Как ты думаешь, кто это был?

– Бугимен, – сказал Ричи и засмеялся, поежившись.

– Ты иди сюда, а я ..

– Твою мать, – сказал Ричи. Он слышал, как бьется его собственное сердце.

Сначала они пошли к куче угля, Билл шел немного впереди с пистолетом в руке, стараясь видеть все вокруг. Он постоял около угольной кучи, потом решился обойти ее, держа пистолет двумя руками. Ричи зажмурился в ожидании выстрела. Но выстрела не было. Он осторожно открыл глаза.

– Ничего, кроме угля, – сказал Билл и нервно хохотнул.

Ричи подошел к нему. Уголь был навален до самого потолка. Он был черен как вороново крыло.

–Давай, – начал Ричи.

Они налегли на подвальную дверь. Дверь открылась, и дневной свет полился на лестницу.

Мальчики вскрикнули.

Ричи услышал какой-то ворчащий звук. Что-то громко ворчало, издавало звуки, как дикий зверь в клетке. Бродяги шли по лестнице. На них были выцветшие джинсы, руки болтались.

Но это были не руки... Это были лапы. Огромные, бесформенные лапы.

– Уголь! Лезь на уголь! -закричал Билл. Но Ричи стоял, окаменев, он теперь понял, кто пришел к ним, кто хотел их убить в подвале, который вонял мокрой землей и дешевым вином в углах. – Наверху, на угольной куче – окно!

Лапы были покрыты густой бурой шерстью, которая закручивалась как проволока, пальцы заканчивались острыми когтями. Вдруг Ричи увидел шелковую куртку. Черную с оранжевой отделкой – куртку Дерриевского колледжа.

– Пошли! – закричал Билл и сильно толкнул Ричи.

Ричи подбежал к куче угля, они полезли на нее. Острые куски больно кололись. Уголь прилипал к рукам. А они лезли и лезли.

Ричи запаниковал.

Он плохо соображал, что делает, но продолжал лезть на кучу угля, соскальзывая, падая и вскакивая. Окно на вершине угольной кучи зияло чернотой, там не было ни единого проблеска света. Оказалось, что оно закрыто черной крышкой и заперто на щеколду. Ричи ухватился за щеколду и изо всех сил стал тянуть ее, пытаясь открыть, но она и не думала отодвигаться. Рычание приближалось.

Раздался выстрел, рычание в запертой комнате утихло. Ричи почувствовал запах пороха. Ему вдруг пришло в голову, что он неправильно открыл щеколду. Он потянул ее в другую сторону, и ржавая щеколда заскрипела. На руки ему посыпалась, как перец, ржавчина.