Шерил Ламоники выловлена из Кендускеага, Мэтью Клементс, разбившийся на своем мотоцикле; Вероника Гроган, 9 лет, найдена в канализационном коллекторе; Стивен Джонсон, Лиза Альбрехт, все остальные, и только Богу известно, сколько ненайденных. Он медленно поднял руку и сказал:

– Давайте убьем Оно, на этот раз действительно убьем Оно. Только одно мгновение единственно его рука была поднята, как у единственного ребенка в классе, который знает правильный ответ и которого все остальные ненавидят. Потом Ричи вздохнул, поднял руку и произнес:

– К черту все. Это не может быть хуже, чем брать интервью у Оззи Осборна.

Беверли подняла руку. Краски вернулись на ее лицо, пятна выступили на скулах, щеки горели. Она выглядела и чрезвычайно взволнованной и испуганной до смерти.

Поднял руку и Майк.

Бей поднял руку.

Эдди Каспбрак сидел в кресле и выглядел так, как будто желал раствориться в этом кресле и исчезнуть. Его тонкое лицо было ужасно испуганным, когда он посмотрел направо и налево и потом назад на Билла. И Биллу на миг показалось, что наверняка Эдди просто встанет, толкнет дверь и выйдет из комнаты, не глядя ни на кого. Но Эдди поднял руку, а другой рукой схватил свой аспиратор.

– Так и надо, Эдс, – сказал Ричи. – Мы действительно собираемся дать себе пищу для размышления, я думаю.

– Бип-бип, Ричи, – дрожащим голосом сказал Эдди.

6

Неудачники получают сюрпризы

– Так что у тебя за идея, Майк? – спросил Билл. Роза, хозяйка, вошедшая с целым блюдом печенья с сюрпризом, окончательно испортила им настроение. Она вежливо и внимательно, без тени любопытства, оглядела этих шестерых людей со вскинутыми руками. Они медленно опустили руки, и никто не произнес ни звука, пока Роза не вышла.

– Это довольно просто, – сказал Майк, – но может оказаться чертовски опасно.

– Валяй, говори, – сказал Ричи.

– Я думаю так мы будем спорить до вечера. Мне кажется, каждый из нас должен вернуться в то место в Дерри, которое он – или она – помнит лучше.., но не в Барренс. Туда идти еще рано. Можете считать, что это прогулка, если хотите.

– Зачем, Майк? – спросил Бей.

– Я не совсем уверен. Поймите, я во многом полагаюсь на интуицию...

– Тем не менее, мы кое-что узнали и можем от этого отталкиваться, – сказал Ричи. Все улыбнулись, кроме Майка, он просто кивнул.

– Да, такая постановка вопроса хороша, как, впрочем, и любая другая. Взрослым трудно полагаться на интуицию, и это главная причина, почему мы должны сделать именно так.

В конце концов дети на 80% поступают именно так, по крайней мере, пока им не стукнет четырнадцать.

– Ты говоришь, что нужно вернуться к этому делу? – спросил Эдди.

– Я так думаю. Если не знаете точно куда идти, положитесь на свои ноги, они выведут куда-нибудь. А вечером встретимся в библиотеке и поговорим о том, что с вами случится.

– Если что-нибудь случится, – сказал Бен.

– Думаю, что-нибудь да будет.

– А что, как ты думаешь? – спросил Билл. Майк покачал головой.

– Понятия не имею. Думаю, что бы ни случилось, наверняка это будет неприятно. Вполне возможно, что кто-то из нас не придет в библиотеку сегодня вечером. Нет причин так думать.., кроме.., той же интуиции:

Все молчаливо согласились.

– Но почему поодиночке? – наконец спросила Беверли. – Если уж нам предстоит делать это всем вместе, почему ты хочешь, чтобы мы начинали по одному, Майк? Особенно если это настолько рискованно?

– Думаю, я могу ответить, – сказал Билл.

– Давай, Билл, – предложил Майк.

– Это начиналось для каждого из нас отдельно, – сказал Билл, – и я кое-что запомнил. У меня – фото в комнате Джорджа, у Бена – мумия. Потом прокаженный, которого Эдди видел на балконе на улице Нейболт-стрит. Кровь на траве около канала в парке. И птица.., была еще какая-то птица, да, Майк?

Майк мрачно кивнул.

– Большая птица.

– Да, только не такая добрая, как в «Сезам-стрит». Ричи усмехнулся.

– Кошмар, неужели мы все прокляты!

– Бип-бип, Ричи, – сказал Майк, и Ричи умолк.

– У тебя был голос в трубе и кровь, капающая из водопровода, – сказал Билл Беверли. – А у Ричи... – здесь он остановился в замешательстве.

– Я, должно быть, исключение, подтверждающее правило, Большой Билл, – сказал Ричи. – Впервые я соприкоснулся с этим тоща летом, в комнате Джорджа, когда мы с тобой пришли к тебе и смотрели его альбом с фотографиями. Фото Центральной улицы возле канала начало двигаться. Ты помнишь?

– Да, – сказал Билл, – а ты уверен, что до этого ничего не было, Ричи? Вообще ничего?

– Ну, – что-то мелькнуло в глазах Ричи. – Ну, да, однажды Генри и его приятели гнались за мной, как раз перед окончанием школы, и я убежал от них в отдел игрушек в универмаге. Потом я пошел по Центральной улице и сел на скамейку в парке на минуту, и я подумал, что я видел.., но это было только то, что я видел во сне.

– Что это было? – спросила Беверли.

– Ничего, – ответил Ричи довольно резко, – просто сон. – Он посмотрел на Майка. – Хотя я не отказываюсь от прогулки. Это поможет убить время. Экскурсия по родным местам.

– Значит, договорились? – спросил Билл. Все кивнули. – Мы встретимся в библиотеке вечером.., когда ты предлагаешь, Майк?

– В семь. Позвоните, если будете опаздывать. Библиотека закрывается в семь на целую неделю, пока не начнутся школьные каникулы.

– В семь самое время, – сказал Билл, обводя всех глазами. – И будьте осторожны. Помните, никто из нас не знает по-настоящему, что нужно дддделать. Считайте, что это разведка. Если что-то увидите, не деритесь. Бегите.

– Я любовник, а не боец, – пропел Ричи мечтательным голосом Майкла Джексона.

– Ну, а если мы собираемся сделать это, нужно начинать, – сказал Бен. – Он слегка улыбнулся левым уголком рта, скорее горько, чем весело.

– Черт меня подери, если я знаю, куда мне идти. По мне, так лучше всего идти с вами, парни, – его глаза на минуту задержались на Беверли. – Не могу придумать ничего, что бы имело какое-то значение для меня. Наверное, я поболтаюсь пару часов, глазея на дома. Ноги уж точно промочу.

– Ты-то найдешь куда пойти, Соломенная Голова, – сказал Ричи. – Походи по старым кафе, собери дань. – Бен засмеялся.

– Мой аппетит заметно поубавился с одиннадцати лет. Я уже набит битком. Вы, парни, можете выкатить меня отсюда.

– Ну, ладно. Все решено, – сказал Эдди.

– Минутку, – закричала Беверли, когда они стали подниматься со стульев. – Печенье с сюрпризом! Не забудьте про него!

– Ладно, – сказал Ричи, – я уже вижу свой сюрприз – скоро меня съест огромный монстр. Прощай, Ричи!

Они засмеялись, и Майк передал небольшую вазу с печеньем Ричи, который взял одно, а остальные передал дальше. Билл заметил, что никто не посмотрел, что находится внутри, пока все не взяли по одному. Они сидели, каждый держа сделанное в форме шляпки печенье либо в руках, либо на столе перед собой. И даже, когда Беверли, все еще улыбаясь, взяла свое, Билл почувствовал, что с трудом сдерживает крик:

Нет, нет! Не делай этого, это часть всего! Положи обратно, не открывай!

Но было слишком поздно. Беверли сняла шляпку со своего, Бен сделал то же самое со своим. Эдди разламывал свое вилкой, и как раз перед тем, как улыбка Беверли превратилась в гримасу ужаса, Билл успел подумать: Мы знали, каким-то образом мы знали, потому что никто из нас ни разу не откусил от своего печенья. Нормально было бы, если бы мы сделали это, но никто не откусил. Наверное, какая-то часть в нас все еще помнит.

И он понял, что это их глубинное подсознание реализуется таким чудовищным образом; оно говорит более красноречиво, чем мог бы Майк, насколько глубоко это проникло в каждого.., и что оно все еще находится в них.

Кровь брызнула из печенья Беверли, как из разорванной артерии. Она текла по ее руке на стол, оставляя на белой скатерти яркие красные пятна, впитывающиеся в нее.