– Ты победил его! – воскликнул Ричи и поднял сжатые в кулаки руки над головой. – Так и надо, Бен. Бен пожал плечами.

– Я думаю, что я победил что-то в себе самом. Тренер просто подтолкнул меня.., но только память о вас, ребята, заставила меня поверить, что я могу сделать это. И я сделал. Это Конец Правдивой Исповеди. Только мне хотелось бы еще пива. От разговоров всегда жажда.

Майк подозвал официантку. Все шестеро стали заказывать что-то еще и говорить о чем-то неважном, пока не принесли напитки. Билл смотрел в стакан с пивом, наблюдая, как тают хлопья пены. Он удивился и ужаснулся, осознав, что надеется: не он, а кто-то другой начнет сейчас разговор о прошедших годах, может быть, Беверли расскажет им о замечательном человеке, за которого она вышла замуж (даже, если он скучный, как большинство замечательных людей), или Ричи Тозиер вспомнит о смешных случаях на студии телевидения, или Эдди расскажет, что из себя представляет Тэдди Кеннеди, или сколько дает на чай Роберт Рэдфорд.., или проявит проницательность и расскажет, как Бену удалось похудеть, а ему приходится пользоваться аспиратором.

Дело в том, -думал Билл, – что Майк собирается вот-вот заговорить, а я не уверен, что хочу выслушать, что он скажет. Дело в том, что сердце и так бьется быстрее, чем мне хотелось бы, а руки уже слишком холодны. Дело в том, что уже двадцать пять лет я так не боялся. Да и все остальные. Лучше говорить о чем-то другом. Лучше говорить о карьере и что вы рады встретиться со старыми друзьями, лучше говорить о сексе, о бейсболе, о ценах на бензин, о будущем пакте о ненападении. О чем угодно, но только не о том, ради чего мы собрались. Говорите же, говорите!

Кто-то начал. Эдди Каспбрак. Но он начал говорить не о том, кто таков Тэдди Кеннеди, и не о том, сколько дает на чай Рэдфорд, он спросил Майка, когда умер Стэн У рис.

– Позавчера ночью, – сказал Майк, – когда я стал звонить.

– Это как-то связано с тем, из-за чего мы здесь?

– Мне самому хотелось бы знать, но так как он не оставил записки, никто не может быть в этом уверен, – ответил Майк. – Но так как это случилось сразу же после моего звонка, такое предположение вполне основательно.

– Он убил себя, не так ли? – спросила Беверли. – О, Боже, бедный Стэн.

Остальные смотрели на Майка, который закончил пить и сказал:

– Да, он покончил жизнь самоубийством. Сразу же после того, как я позвонил, он пошел в ванную, набрал воды, залез в нее и вскрыл себе вены.

Билл посмотрел вниз, ему казалось, что вокруг него сидят одни только лица, лица без тел, бледные лица, как круги, белые круги. Как белые воздушные шарики, шары-луны, связанные старым обещанием, которое длится так долго.

– А как ты обнаружил это? – спросил Ричи. – Здешние газеты сообщили?

– Нет, но с некоторых пор я подписываюсь на газеты тех городов, в которых вы живете. У меня целы подписки за несколько лет.

– Все понятно, – сказал Ричи. – Спасибо, Майк.

– Это моя работа, – сказал Майк просто.

– Бедняга Стэн, – повторила Беверли. Она казалась пораженной, не способной осознать эту новость. – Но он тогда был таким храбрым, таким.., решительным.

– Люди меняются, – сказал Эдди.

– Ты думаешь? – спросил Билл. – Стэн был... – он сжал руки на скатерти, стараясь подобрать нужное слово. – Он был человек порядка. Человек, который делит книжки на своей полке на беллетристику и не беллетристику.., а потом располагает их в двух этих секциях в алфавитном порядке. Я вспоминаю, он однажды говорил – где мы были в то время и что делали, – не помню, но думаю, это было в конце всей нашей истории. Так вот, он сказал, что может вынести страх, но ненавидит грязь, не, хочет испачкаться в этой грязи. Это, мне кажется, сущность Стэна. Может быть, чаша переполнилась, когда Майк позвонил... Он видел два пути: остаться в живых и испачкаться, или умереть чистым. Может быть, люди не настолько меняются, как мы думаем. Может быть.., может быть, они просто становятся жесткими.

Они молчали, пока Ричи не спросил:

– Хорошо, Майк. Но все же расскажи, что происходит в Дерри?

– Кое-что расскажу, – сказал Майк. – Я могу рассказать, например, что происходит сейчас, и могу рассказать немного о нас самих. Но я не могу рассказать, что происходило летом 1958 года, да и не думаю, что когда-нибудь смогу. В конце концов, вы помните это сами. И еще я думаю, что если я расскажу слишком много, прежде чем вы будете готовы к тому, чтобы вспомнить, тогда то, что произошло со Стэном...

– Может случиться с нами? – спокойно спросил Бен. Майк кивнул головой.

– Да. Именно это я имел в виду.

– Тогда расскажи то, что считаешь нужным, Майк, – сказал Билл.

– Хорошо.

4

Неудачники узнают...

– Убийства снова начались, – сказал Майк решительно. Он осмотрел стол, переведя взгляд с одного на другого, пока наконец не остановился на Билле. – Новая серия убийств, если вы позволите мне этот довольно страшный отсчет, начались на мосту Мейн-стрит, а закончилась под ним. Первой жертвой был веселый и ребячливый человек по имени Адриан Меллон. У него был тяжелый случай астмы.

Эдди протянул руку и дотронулся до аспиратора.

– Это случилось прошлым летом – 21 июля, в последнюю ночь Фестиваля на Канале, это разновидность праздника.., э...

– Ритуал Дерри, – сказал Билл низким голосом. Его длинные пальцы медленно массировали виски, и было нетрудно понять, что он вспоминает своего брата Джорджа... Джорджа, который почти наверняка открыл дорогу тому, что когда-то произошло.

– Ритуал, – сказал Майк спокойно. – Да. И он торопливо рассказал им историю о том, что случилось с Адрианом Меллоном, сокрушенно наблюдая, как округляются у них глаза. Он рассказал, что печаталось в «Ньюз», а что нет.., последнее включало свидетельские показания Дена Хагарти и Кристофера Унвина о каком-то клоуне, который был под мостом, как некогда сказочный тролль. Этот клоун, по показаниям Хагарти, выглядел как что-то среднее между Рональдом Макдональдом и Бозо.

– Это был он, – сказал Бен хриплым голосом. – Это был этот чертов Пеннивайз.

– Вот еще одно, – сказал Майк, глядя на Вилла. – Один из офицеров, занимающихся расследованием, тот, который действительно вытащил Адриана Меллона из Канала, – был городской полицейский по имени Гарольд Гарднер.

– Господи Иисусе Христе, – сказал Билл слабым голосом.

– Билл? – Беверли посмотрела на него и положила свою руку на его. Ее голос был полон участия. – Что-то не так, Билл.

– Гарольду тоща должно было быть пять лет, – сказал Билл. Его ошеломленные глаза искали взгляд Майка, стараясь найти подтверждения. – Да?

– А кто это, Билл? – спросил Ричи.

– Гарольд Гарднер – это сын Дэйва Гарднера, – сказал Билл. – Дейв жил недалеко от нас, когда ууубили Джорджа. Это он подобрал Дждж.., моего брата и принес его домой, завернутого в кусок одеяла.

Они посидели молча, Беверли плотно закрыла глаза руками.

– Все сходится, не правда ли? – сказал Майк наконец.

– Да, – сказал Билл низким голосом. – Сходится нормально.

– Я вел досье на всех вас шестерых на протяжении всех этих лет, – продолжал Майк, – но только сейчас я начинаю понимать, зачем я это делал. Благодаря этому я продолжал следить за развитием событий. Понимаете, я чувствовал, что должен быть абсолютно уверен, прежде.., прежде, чем побеспокоить вас. Я должен был быть уверен не на 90%, не на 95%, а на все 100%.

– В декабре прошлого года восьмилетний мальчик по имени Стивен Джонсон был обнаружен мертвым в Мемориал-парке. Как и Адриан Меллон, он был страшно изуродован перед смертью или сразу же после, но выглядел он так, как будто умер от страха.

– Изнасилование? – спросил Эдди.

– Нет, просто изуродован.

– Сколько их всего? – спросил Эдди, не поднимая головы, как будто вовсе не хотел знать об этом.