Лицо Стэна Уриса было белым как полотно, губы беззвучно шевелились, глаза выкатились из орбит. Одной рукой он судорожно хватался за воздух.

Эдди сделал единственное, что пришло ему в голову в тот момент. Он наклонился, обнял обмякшие плечи Стэна тонкой рукой, прижал аспиратор ко рту Стэна и включил его на полную мощность.

Стэн закашлялся и задохнулся. Он выпрямился – глаза вернулись на свои места – и стал кашлять в кулак. Наконец, с трудом переводя дыхание, он уселся в кресле.

– Что это было? – произнес он наконец.

– Мой прибор от астмы, – извиняющимся голосом произнес Эдди – Господи, а на вкус, как дерьмо дохлой собаки.

Все засмеялись, но смех был нервным. Все испугались за Стэна. Постепенно на его щеки вернулся прежний румянец.

– Да, довольно паршивая вещь, – с легкой гордостью сказал Эдди.

– Это кошерное? – сказал Стэн, и все они снова рассмеялись, хотя никто из них (включая Стэна) не знал, что означает «кошерное».

Стэнли первым перестал смеяться и пристально посмотрел на Эдди.

– Расскажи мне, что ты знаешь о башне, – сказал он.

Эдди принялся рассказывать, а Бей и Беверли его дополняли. Водонапорная башня была расположена на Канзас-стрит, примерно в полутора милях к западу от деловой части города рядом с южной границей Барренса. Одно время, примерно в конце прошлого столетия, она снабжала Дерри водой и имела вместимость 1 3/4 миллиона галлонов воды. Так как с круговой открытой галереи как раз под крышей башни открывался прекрасный вид на город и близлежащие окрестности, она была очень популярным местом для отдыха до 1930 года или около того. Люди семьями выезжали в крошечный Мемориальный парк в субботу или в воскресенье утром, пока стояла хорошая погода, карабкались наверх по 160 ступенькам, чтобы забраться на галерею и насладиться видом. Часто прямо на галерее устраивались небольшие пикники с закуской.

Винтовая лестница находилась между внешней частью башни, покрытой ослепительно белым гонтом, и внутренней муфтой в форме цилиндра из нержавеющей стали 106 футов высотой, и достигала самого верха.

Сразу под галереей находилась толстая деревянная дверь, которая вела во внутреннюю часть башни, к платформе над самой водой.

Темное озеро освещалось мягким светом магниевых ламп, ввинченных в жестяные отражатели. Глубина озера была ровно сто футов, вода подавалась гораздо выше.

– Откуда брали воду? – спросил Бен.

Бев, Эдди и Стэн переглянулись. Никто из них не знал.

– Ну, ладно, а что насчет детей, которые утонули?

О детях было известно чуть больше, чем о самой башне. Оказалось, что в те времена («старые добрые времена», как торжественно выразился Бен, начав свою часть рассказа) дверь на платформу никогда не запиралась. Однажды ночью двое детей.., или один.., а может, их было трое.., обнаружили, что дверь внизу тоже не заперта, и решили туда подняться. По ошибке они попали на платформу, а не на галерею. В темноте они оступились и свалились вниз, так и не узнав, где находятся.

– Мне рассказал об этом один парень. Вик Крумли, а ему эту историю рассказал отец, – сказала Беверли, – может, так и было на самом деле. Отец Вика говорил, что если кто упадет в воду, то наверняка умрет, потому что не за что даже ухватиться. Платформа далеко. Он сказал, что они барахтались и звали на помощь всю ночь, но их никто не услышал, они слабели все больше и больше, пока...

Она замолчала, чувствуя, что ее охватывает ужас. Она представила себе мальчиков, барахтающихся в черной воде. Они то скрывались под водой, то показывались на поверхности. Силы оставляли их, ими овладело отчаяние. Пропитавшиеся водой теннисные туфли тянули на дно. Пальцы царапались о гладкую стальную поверхность муфты, безуспешно стараясь ухватиться за нее. Беверли почувствовала даже вкус воды во рту. Она слышала безжизненное эхо из слабеющих голосов. Как долго это продолжалось? Пятнадцать минут? Полчаса? Сколько прошло времени до того, как умолкли крики и они поплыли лицом вниз, словно большие странные рыбы... Утром их обнаружил смотритель.

– Боже, – сухо сказал Стэн.

– Я знаю, что у одной женщины там тоже утонул ребенок, – неожиданно сказал Эдди. – Это случилось уже после того, как закрыли башню. Но я слышал, что туда все-таки пропускали людей. И однажды произошел этот случай с женщиной и ее ребенком. Не знаю, сколько лет было ребенку, но эта платформа находится прямо над водой. Женщина подошла к перилам; наверное, ребенок был у нее на руках, и она поскользнулась или просто перегнулась через перила. Я слышал, что какой-то парень пытался спасти ребенка. Героический поступок, на мой взгляд. Он прыгнул вниз, но ребенок уже утонул. Может быть, у него был тяжелый свитер или еще что-то.

Коща одежда намокает, она тянет на дно.

Эдди резко сунул руку в карман и вынул маленькую стеклянную бутылочку. Он открыл ее, достал две белые таблетки и проглотил их, не запивая.

– Что это? – спросила Беверли.

– Аспирин. У меня разболелась голова, – он почти с вызовом посмотрел на нее, но Беверли больше ничего не сказала.

Бей закончил рассказ. После случая с ребенком ( по его словам, он сам слышал, что это действительно был маленький ребенок, девочка трех лет) городской Совет проголосовал закрыть водонапорную башню, не только верхнюю часть, но и нижнюю, и запретить экскурсии и пикники на галерее. С тех пор башня закрыта. Раньше приходил смотритель, время от времени заглядывали ремонтники, и почти каждый сезон приезжали туристы. Вслед за женщиной из исторического общества любопытные горожане поднимались на галерею по винтовой лестнице, восхищались видами и щелкали «кодаками», чтобы потом похвастаться перед друзьями. Но теперь дверь, ведущая к внутренней муфте, наглухо заперта.

– А вода по-прежнему осталась? – спросил Стэн.

– Думаю, что да, – сказал Бен. – Я видел, как там заправлялись пожарные машины во время пожаров, когда горела трава. Они вели шланг в нижнюю часть башни.

Стэнли снова смотрел на сушилку, в которой крутились тряпки.

Ком развалился и некоторые тряпки парили в воздухе, как парашюты.

– Что ты там увидел? – осторожно спросила Бев.

На какой-то момент он вообще не ответил. Потом Стэн вздрогнул, глубоко вздохнул и сказал фразу, смысл которой, как им сперва показалось, был далек от сути разговора:

– Парк назвали Мемориальным в честь 23-го полка штата Мэн, который принимал участие в Гражданской войне. Их называли голубые солдаты из Дерри. Когда-то здесь стояла статуя, но в сороковые годы ее снесло во время бури. На восстановление статуи не нашлось достаточно денег, и вместо нее установили купальню.

Большую каменную купальню для птиц.

Все смотрели на него. Стэн шумно сглотнул.

– Я видел этих птиц, понимаете. У меня есть альбом, пара биноклей и все такое прочее, – он посмотрел на Эдди. – У тебя найдется еще аспирин?

Эдди протянул ему бутылочку с лекарством. Стэн взял две таблетки, замялся и взял еще одну. Он вернул бутылочку Эдди и, поморщившись, проглотил таблетки одну за другой. Затем продолжил рассказ.

10

Стэн увидел это дождливым апрельским вечером два месяца назад. Он надел непромокаемый плащ, положил книгу о птицах и бинокль в водонепроницаемую сумку с завязками наверху и направился к Мемориальному парку. Они с отцом обычно ходили туда вместе, но отцу пришлось вечером выйти на работу сверхурочно, и он специально позвонил Стэнли, чтобы все ему объяснить.

Один из его заказчиков в агентстве, тоже наблюдатель за птицами, обнаружил, как ему показалось, самца кардинала – Fringillidae Pichmondena, – который пил воду из купальни в Мемориальном парке, сказал он Стэну. Они любят есть, пить и купаться как раз с наступлением сумерек. Увидеть кардинала так далеко к северу от Массачусетса – большая редкость. Не сможет ли Стэн пойти в парк и, может, ему удастся пополнить коллекцию? Погода, конечно, отвратительная, но...