Катерина, успокоившись и уже улыбаясь, ответила:

– Это их двоих бабушка каждое утро посылает к воротам, узнавать новости. Но я все равно спрошу, чего она смотрит.

Вечером, укладываясь спать, Катерина вдруг вспомнила о разговоре с бригадиром Ленькой и стала рассказывать об этом бабушке. Мария и Галя еще не спали, тоже слышали. Галя, обиженная на сестру, что та не берет ее по утрам с собой к воротам, мстительно, смакуя каждое слово, объявила:

– А наша Марийка любит этого дядьку Леньку! Она мне говорила.

Все затихли. Лица бабушки и Катерины выражали крайнее изумление. Сама же Мария возмущенно крикнула:

– Ты врушка, ничего я тебе не говорила! Мама, она сама все выдумала!

От такой несправедливости у Гали глаза наполнились слезами, и она, убежденная в своей правоте, выдала:

– Ты же говорила, какая у него красивая гимнастерка? Говорила! – И, обращаясь к матери, закончила: – А еще говорила, что он как картинка! Вот так!

Катерина прикрикнула на девочек, напомнив – пора спать, завтра много работы.

Мария с Галей спали в одной кровати. Сегодня они отвернулись друг от друга. Галя быстро засопела, а Марийка втихую плакала, чего никогда раньше не делала. Хорошо, она отвернет голову в сторону, не будет на него глядеть, раз он пожаловался маме.

Она не могла понять, почему так больно. Будто у нее хотят отнять то, что принадлежит только ей одной. И впервые за последнее время, перед сном, у нее не получалось представить, как они идут по дороге вместе с Ленькой. Почему-то на нем не было галифе и гимнастерки. Уже засыпая, в полусне, она уговаривала его хотя бы что-нибудь одно надеть на себя. С ним же рядом идет она! Как же он не понимает?!

В школе Мария ходила в отличницах. Только по физкультуре была четверка. Не получалось у девочки подтягиваться на лестнице. Успешно хваталась только за первую планку, а потом повисала, как мешок с отрубями.

Видя, как Ленька чеканит шаг, особенно когда спешит, Марийка совсем упала духом: как она собирается вместе с ним идти нога в ногу, чтобы все видели и завидовали, что этот (самый красивый!) – с нею, Марийкой. Что он принадлежит ей и никто больше на него прав не имеет! А вот еще он поправил на ее голове косынку… да так заботливо.

И она начала по утрам во дворе маршировать. Уж этому она научится обязательно, если не может подтягиваться на лестнице. Маршировала босая, туфельки девочек берегли для школы. Ноги и подол платьица сразу становились мокрыми от росы, но потом на солнышке быстро все высыхало.

Галя вначале изумленно глядела, потом начала и сама покорно топать вслед за сестрой, иногда, запутавшись в траве, падала. Вскоре ей это надоело, и девочка бросила маршировку.

А Мария, когда была одна в доме, перед зеркалом выпрямлялась, вспоминала команду учительницы по физкультуре, особенно для девочек: «Плечи назад, грудь – вперед!», и пыталась худые плечики наклонить назад, а вперед грудь. Так ей казалось.

Лето шло к завершению, урожай почти весь собрали. Наступало то время, когда молодежь начинала думать о свадьбах. Прокатилась по поселку новость – Ленька-бригадир женится. Да не на ком-нибудь, а на Райке, дочке председателя поселкового совета. Все охотно обговаривали предстоящее событие. Молодые девицы, давным-давно бывшие на выданье, злорадничали:

– Интересно будет поглядеть на эту пару: Ленька – стройный, высокий, и Райка – кубышка, одинаковая что вширь, что вверх. А сиськи, все равно что две подушки заложила за пазуху.

Некоторые возражали:

– Ну, на свадьбе-то она будет в подвенечном платье, нормальный лифчик наденет, будет все в порядке. Зато посмотрим интересную свадьбу.

Сначала новость о предстоящей свадьбе Леньки Марию почти не задела. Затем она стала продумывать это событие дальше. А когда попыталась, как всегда перед сном, вызвать перед глазами картинку идущих нога в ногу Леньку и ее, Марийку, – ничего не получалось. Ленька, конечно, шагал, даже в галифе. Но рядом с ним вместо Марийки пыхтела толстая Райка.

Мария загрустила. Она горевала об утренних ожиданиях у ворот, куда она выходила и теперь. Но уже совсем не так глядела на Леньку. И только когда он вдруг надел гимнастерку, у девочки вновь оттаяло внутри.

Ну и что? Пусть будет там у него дома Райка. Но на работу она же не будет с ним идти каждое утро? А он как ходил, так и будет ходить мимо ворот Марийки. И она будет глядеть ему прямо в глаза, даже не отворачиваясь!

И Марийка продолжала по утрам маршировать.

Катерина собралась в выходной день съездить на базар. Бабушка Александра напутствовала дочку:

– Гляди, Катерина, главное – не продешеви! У нас яйца крупные, не то что у других. Продавай подороже. Чеснока немножко возьми, весной он будет дороже. Но сейчас тоже очень нужны деньги. Масло растительное закончилось, даже вон соль и спички подходят к концу. В этот раз ничего не покупай. Подсчитаем, сколько будет денег, все распланируем, чтобы ничего не забыть. Тогда в своем поселковом магазине все и возьмем. А детям обувку на зиму купим, когда поросенка зарежем. Это будет туда, ближе к холодам.

Младшая Галя ходила за мамой и канючила:

– Мам, конфеток, хоть немножко, не забудь купить! Помнишь, как прошлый раз принесла с базара? Вкусные-вкусные!

Сегодня Марийка и Галя с утра у ворот не стояли. Выходной день. Хотя Мария изредка поглядывала на дорогу. Она боялась увидеть, как Ленька-бригадир будет идти рядом со своей невестой. До сих пор ни разу этого не было, что девочку радовало.

После обеда бабушка послала детей к воротам:

– Идите смотрите, как мама будет идти с базара!

Они с радостью побежали и вскоре так же радостно оповестили:

– Идет! Мама с базара идет! И у нас будут конфеты!

Катерина зашла в дом, молча села, держа сумку двумя руками почему-то у себя на коленях. Марийка и Галя пытливо поглядывали на маму, удивляясь ее молчанию. Подошла бабушка и поторопила Катерину:

– Ну, давай рассказывай, сколько наторговала. Да поставь на место сумку, чего ты ее держишь на коленях?

А Катерина сидела, понурив голову, продолжая молчать. Затем обреченно произнесла:

– Мама, будете меня ругать, знаю! И никогда не простите!.. – Она помолчала и выдала: – Нету денег, ни копейки!

Все замолчали. Лишь во все глаза уставились на Катерину. Затем бабушка воскликнула:

– Украли! Что же ты за раззява такая?!

Наконец Катерина решительно поднялась и громко сказала:

– Не украли! Я истратила все деньги, купила букет!

И стала аккуратно, со всеми предосторожностями, что-то доставать из сумки. Бабушка, на всякий случай, перекрестилась, затем, обращаясь к Марийке и Гале, спросила:

– Это что она сейчас такое сказала? Боже мой, она заболела! Это на нее кто-то сглаз наслал! Надо вечером к бабке отвести, пусть над ней пошепчет! Дай сюда сумку, что ты там копошишься?!

Младшая Галя вытирала кулачками слезы. У Марии, наоборот, глаза были сухие, она пыталась понять, что происходит.

Но в это время Катерина достала из сумки действительно букет…

Прошло, почитай, больше половины жизни, а Мария с тех пор ни разу не видела такой красоты. Да, это были искусственные цветы. Букет цветов. Но каким-то чудом они дышали! Казалось, они дрожат, хотя их никто не трогал. Букет искусно подобран: в центре наверху царствовала роза, как и положено – бледно-розового цвета. Вокруг нее синели ирисы, кой-где выглядывали скромные ромашки. Но глаза всех были устремлены к розе… Казалось, на ее лепестках капельки росы. Было впечатление, что она живая и даже может заговорить.

Бабушка Александра, забыв обо всем, медленно подошла к букету и двумя ладонями обняла розу.

– Ах, сердце мое, какая красивая! Молодец, дочка, что купила! Я бы и сама не устояла. Как же от такого благолепия отказаться?!