— Но как же тогда объяснить это? — Шерлок покрутил в руке кинжал, который забрал из гостиной.

Мэри ничего не ответила. Шерлока же озарила догадка:

— Получается, я могу делать всё что угодно, если оно не исказит воспоминания? Поэтому у меня и получилось забрать кинжал — Джон не мог увидеть это. А значит, и на память его это никоим образом поменять не могло.

— Да, — Мэри переступила с ноги на ногу, — это так, но я бы попросила тебя воздержаться от подобных необдуманных действий впоследствии.

— То, что я забрал кинжал ни на что в общем-то не повлияло. Но если я поменяю что-то существенное — это может иметь последствия.

— Да. Это будто шахматы, где тебе даётся возможность сделать всего один ход. А в твоём распоряжении запись всего одной сыгранной партии. Партии, где ты оказываешься проигравшим.

— Не самая простая задачка. Но не неразрешимая.

— Верно. А теперь выбери комнату. Сейчас не слишком важно, куда ты направишься. Пока воспоминания остаются неизменными, ты при необходимости сможешь вернуться.

Шерлок вздохнул и направился в сторону белой деревянной двери с резным изображением раскидистого дерева. Взявшись за позолоченную ручку, он произнёс:

— Сейчас лучше будет вновь побеседовать с миссис Холидей в её доме, а в комнату бедолаги Филиппа наведаться позже, если вообще стоит это делать… Есть ещё кое-что, с чем я не разобрался.

— Только не делай больше ничего необдуманного и сомнительного, Шерлок. А даже если ты обдумал и уверен, что прав, то лучше всё равно ничего не делай пока. Возможно, взглянув второй раз на те же обстоятельства ты придёшь к совершенно иному выводу.

Шерлок кивнул ей и открыл дверь.

***

На этот раз всё было иначе. Гостиная на Бейкер-стрит была ему очень хорошо знакома — Шерлок знал положение каждой вещи, книги, каждый миллиметр пространства был им изведан и занесён в чертоги. Но в этом месте он был лишь единожды. Очертания предметов едва угадывались в мутном мороке. Казалось, Шерлок смотрел через полупрозрачную серую плёнку.

Шерлок зажмурился, сложил ладони в молитвенном жесте и громко выдохнул. Он не ставил перед собой цели запомнить планировку, когда был здесь с Джоном, и теперь судорожно вспоминал, собирая сведения по крупицам.

Первое, что пришло в голову — запах. В комнате сильно пахло цветами. Розами, если точнее. Перед мысленным взором Шерлока предстала миссис Холидей с покрасневшими от слёз глазами, она произнесла:

«Холли разбила флакон с духами, когда игралась здесь утром…»

Что-то было в этой фразе, но Шерлок отмахнулся от неё и ясно ощутил сильный запах роз, разносящийся по комнате.

— Что ещё? — спросил он вслух.

Звуки. Окно было распахнуто настежь, и можно было услышать уличный шум. Комната располагалась на втором этаже особняка, поэтому звуки не были слишком громкими, но всё же и совсем незаметными назвать их было нельзя. Постепенно вместе с наполнявшим комнату шумом машин и далёких голосов Шерлоку приходили другие образы: стол искусной работы, книги, лежавшие на нём, странноватые часы в виде огромной шестерёнки, висящие над шкафом, пол из красного дерева, ярко-жёлтые обои. Наконец, открыв глаза, Шерлок увидел и сидящую за столом Энн.

Слева, оглядываясь по сторонам, стоял Джон. Он почти незаметно подмигнул Шерлоку, и вдруг немая сцена ожила: морок рассеялся, а детектив вновь ощутил себя сторонним наблюдателем.

— Примите наши соболезнования, миссис Холидей, — учтиво произнёс Шерлок, разглядывая поникшую женщину, та лишь всхлипнула, — сейчас, быть может, мы не вовремя, но поскольку это была истинная цель нашего визита к Филиппу… Держите.

Шерлок вытащил из кармана пакет для вещдоков, в котором лежала невероятная по своей красоте сияющая бриллиантами кристальная бабочка.

— Нет, нет, нет, — Энн зажмурилась, отгоняя непрошеные слёзы, и взмахнула руками, — вы правы, сейчас не время… Да и… Отдайте её лучше сразу моей сестре… Прошу… Пусть даже Филипп и оказался вором, всё равно… Всё равно… Филипп хоть и не был мне родным сыном, но… Но… Такой участи никто не заслуживает, мистер Холмс…

И она зарыдала.

Джон позвал няню, и молодая женщина с готовностью принесла стакан воды с лёгким успокоительным. Шерлок успел заметить, что за юбкой няни спряталась маленькая фигурка — раньше он этого не видел, а возможно, просто мгновенно удалил как ненужное. Холли с опаской смотрела на незнакомцев, но любопытство мешало ей убежать. Джон улыбнулся, заметив её, но девочка в ответ лишь поджала губы. Вот только глазки её стреляли из стороны в сторону, будто она пыталась сохранить в тайне от прибывших какой-то секрет.

В голове Шерлока, будто колокольчиком, прозвенела мысль. Утро. Холли, по словам матери, была утром в кабинете.

Но Шерлок не мог управлять собой, поэтому он лишь тихо прикрыл дверь и подошёл к столу, взяв с него фоторамку (где он впервые увидел юную мисс Холидей). Доктор Ватсон тем временем подал стакан и таблетку Энн, дождался, пока женщина успокоится, и заговорил:

— Шерлок передаст бабочку вашей сестре при встрече. Эксперты не нашли на ней отпечатков пальцев или кро… — Джон прервал себя, — иных следов, поэтому, поскольку это ваше имущество, мы забрали его. Иначе украшение надолго застряло бы в подвалах Ярда.

— Спасибо, доктор Ватсон, — она сжала его руку и всхлипнула, — Филипп… Он мучился перед смертью? Вы ведь врач и должны знать…

Шерлок вмешался:

— Нет. Филипп Холидей не мучился перед смертью. Нападавший… знал своё дело.

— Боже… Боже…

— Но, — Шерлок вновь прервал её, — скажите лучше, кто это?

Он указал на Холли на фотографии, и лицо Энн мигом просветлело.

— Это Холли. Моя дочь.

— Холли Холидей? — переспросил недоверчиво Джон.

— Да, — Энн широко улыбнулась, — прекрасное имя, не правда ли?

Судя по выражению лица, Джон не мог с ней согласиться. Но, опасаясь показаться грубым, он не сказал ничего по этому поводу и спросил, переведя тему:

— А почему здесь так сильно пахнет цветами?

— Ох… Это Холли разбила флакон с духами, когда игралась здесь утром… Любознательная девочка…

Шерлок же в это время размышлял над тем могла ли Холли видеть похитителя бабочки. Девочка, действительно, могла знать больше, чем её мать. Но, поскольку эти мысли навестили его лишь сейчас, разрешить эту проблему не представлялось возможным.

Завещания мистера и миссис Фелпс были составлены так, что юная мисс Холидей оказалась единственной наследницей всего состояния родителей Энн Холидей и Хлои Брук (Фелпс при рождении), а так же, в связи с этим, причиной вечных скандалов сестёр. Но Шерлок узнал об этом гораздо позже. А на тот момент Холли, действительно, занимала в этом деле лишь графу «любознательный ребёнок». Теперь же детектив был уверен, что девочка была изначально замешана в этой истории куда больше, чем он предполагал.

Джон добродушно хмыкнул. Ему ли не знать о «любознательных девочках». Шерлок между тем произнёс:

— Перейдём к делу…

— А разве не в бабочке дело заключалось? — Энн была удивлена (но не испугана, поэтому Шерлок окончательно убедился, что она непричастна — слишком уж плохой она была актрисой).

— Филипп. Я раскрою его убийство, — голос Шерлока едва заметно дрогнул, но ни Джон, ни уж тем более миссис Холидей этого не заметили.

— Это хорошо… Так что вы хотите знать, мистер Холмс?

— То, что узнавала полиция, мне не нужно. Хотелось лишь понять — ссорился ли Филипп с отцом недавно?

— Ричард никогда бы…

— Миссис Холидей, — Шерлок покачал головой (впрочем, он уже знал, что ничего полезного для него она не скажет), — просто ответьте: из-за чего они спорили?

— Я не знаю. Я вообще… мало интересовалась взаимоотношениями Ричарда с Филиппом. Это могло быть связано с завещанием мужа, которое он совсем недавно… отредактировал, но… Так же, может и совсем с этим и не связано. Простите, мистер Холмс, я правда не слишком интересовалась.

Дело было не в завещании. Ричард Холидей планировал отойти от дел и оставить компанию сыну.