— Ты увидишь меня, когда придет время.

Я обхватила его запястье и смотрела туда, где были его глаза.

— Я разберусь с этим. Обещаю.

— Я знаю. Я буду ждать тебя. До смерти космоса я буду ждать тебя. Не сомневайся.

— Не сомневаюсь.

Стало слышно голос, свет пронзил центр золотых дверей. С гулом они распахнулись, и Амон встал, готовый защищать меня.

— Лили! — закричал голос. Этот я хорошо знала.

Я вскочила на ноги.

— Ахмос!

Он посмотрел на нас. Если для него и было странно, что Амон светился, он промолчал. Может, Амон выглядел светящимся только для меня.

Амон повернулся ко мне и протянул руку. Я обхватила его ладонь, и он притянул меня ближе. Его тепло укутало меня в последний раз, и я хотела остаться так.

— Иди с Ахмосом, любимая. Береги себя, — он поцеловал мой лоб.

— Я найду тебя, — сказала я.

Я не могла понять по его лицу, улыбался ли он, но я услышала это по голосу.

— Я буду с предвкушением ожидать твое прибытие, — сказал он. — Хакенью, Ахмос. Позаботься о ней.

— Конечно, брат, — ответил Ахмос.

Криво улыбнувшись Амону, я посмотрела на Ахмоса, который не улыбался.

— Готова, Лили? — спросил он мрачно и вежливо, как голодная собака, глядящая на еду.

— Да. Идем.

Я подошла к Ахмосу и, оглянувшись на Амона, протянула руку. Ахмос обхватил мою ладонь, воронка открылась перед нами. Золотой храм пропал, как и золотой парень, которого я оставила позади.

11

Капитан! Мой капитан!

Мы кружились на тошнотворной скорости в золотом свете, но быстро оставили свет позади, и это меня опечалило. Ахмос крепко сжимал меня, и я прижалась лицом к его груди, закрыла глаза. Когда мы замедлились, он коснулся моего подбородка. Мы зависли над темным пляжем. Тихо потрескивал маленький костер, я заметила, что единороги следят за двумя телами рядом с ним.

Ахмос прошептал заклинание, одно из тел поднялось в воздух. Это было мое. Мне было не по себе видеть свое тело отдельно. Голова была опущена, волосы мокрыми прядями закрывали лицо. Мое я из сна невольно приближалось к телу, пока ладонь не коснулась плеча, и… я оказалась собой.

Я открыла глаза и плавно опустилась на землю, босые ноги погрузились в черный влажный песок. Я была удивлена, что до сих пор была в тонком одеянии, которое мне создал Амон, а не в одежде, в которой была до падения с Небу. Ахмос быстро вернулся в свое тело и проснулся неподалеку от меня. Дрожа, я потирала руки и отошла от него, чтобы понять, что вокруг нас. Ночной пейзаж был прекрасен. Тонкий полумесяц отбрасывал на поверхность океана серебряный блеск. Волны тихо набегали на камни и деревья, шурша и навевая сон. Я так устала. Устала телом и душой.

Ахмос оказался передо мной, закрывая вид. Он схватил меня за плечи и спросил:

— Ты в порядке? — его лицо было напряженным. Близость и эмоция, от которой мне было радостно, как лесному духу, танцующему под луной, ушли. Я знала это, понимал и Ахмос.

Солнце затмило луну. Теперь я знала, что солнце было там, и я не могла игнорировать его тепло. Без Эшли и Тии в голове я испытывала свои эмоции. Смотрела иначе. И Ахмос, похоже, тоже увидел все по-новому.

И хотя он держал меня нежно, он был отдаленным. Напряженным. Ахмос стал скалой, на которую было опасно взбираться. Тепло его взгляда угасло.

— Буду в порядке, — выдавила я.

Его серые глаза говорили о многом, но я не могла этого прочесть. Воздух был тяжелым от напряжения, и я сцепила руки у своей талии. Я остановила себя и начала играть с завязками одеяния, не было сил смотреть в глаза. Пространство между нами было полно лезвий, и каждая секунда без разговора меня ранила. Когда он заговорил, он позвал Эшли и Тию.

— Пора, дамы, — сказал он, отвернувшись от меня и озираясь. — Ваш сосуд вернулся.

Я не могла дышать. Сосуд? Этим я была для него. Телом, в котором была девушка, которую он любил? Как он мог быть таким жестоким? Это не было на него похоже. Так мне казалось. Но знала ли я его на самом деле?

Он, скорее всего, злился. Особенно, потому что видел Тию с Астеном, а меня — с Амоном. Любого парня это расстроило бы. Но я не должна была расстраиваться, верно? Он знал, как мне больно видеть их с Эшли. Он даже признался в этом, когда был с ней во сне. Я думала, что между нами было что-то особенное. Между Ахмосом и Лили. Что-то новое и ценное. Я полагалась на него. Зависела от него. Я думала, что начинаю… любить его.

Одно чудесное мгновение я была одна. А потом вернулись два внутренних голоса. Разум вдруг показался тесным, мысли запутались. Я смогла как-то подстроиться под девушек, и мне стало лучше. Удивительно, но я скучала по ним.

«Ах, Лили, — сказала Эшли с ноткой печали в голосе. — Мне жаль».

«Мне тоже», — ответила я.

«Уверена, он не хотел, чтобы это так прозвучало», — сказала она.

Тиа молчала, но с ее стороны вскоре донеслось успокаивающе мурлыканье, когда она устроилась удобнее.

Я словно оказалась с лучшими подругами после того, как мне разбили сердце. Пока я страдала в разуме и сердце, они скорбели со мной. Слезы текли из моих глаз, пока я думала о том, что потеряла. Что мы потеряли, ведь все мы что-то утратили.

Мы отошли от Ахмоса, оставив его и его серый взгляд позади, и пошли по пляжу. Небу плелся за нами, но не говорил. Все ощущали, казалось, что мне нужно прийти в себя. Понять заново, что у нас было индивидуальным, а что общим.

Влажный песок прилипал к ногам. Каждый шаг оставлял след в дюйм глубиной. Теплая вода касалась моих ног. Я ощущала себя пористым камнем, и вода понемногу наполняла меня. Когда она отступала, я оставалась пустой, обветренной. Дыры правды терзали меня изнутри, и я не была уверена, что смогу залатать их.

Когда мы отошли достаточно, мы объединились и создали одежду. Песок поднялся и окружил меня, стуча по коже почти так же неприятно, как слова Ахмоса по моему сердцу. Я была удивлена, посмотрел на воду, что оказалась в теплой фланелевой рубашке поверх футболки и в джинсах, заправленных в крепкие, но модные сапоги.

— Спасибо, девочки, — прошептала я и направилась к костру Ахмоса. Я погладила Небу по спине и шла рядом с ним. Когда я вернулась, я устала так, что разговорами уже не могла исправить то, что пошло не так. Я опустилась на плащ и устроила голову на ладони. — Я бы хотела поспать немного, Ахмос. И тебе бы не мешало.

Он сидел у костра напротив меня. Он ответил:

— Отдыхай. Я уже достаточно поспал.

Я закрыла глаза и быстро отключилась, но слышала сквозь сон голос Эшли. Она кого-то строго отчитывала. Я поняла, что не хотела бы столкнуться с ее гневом, мне было жаль того, кто разозлил ее. Вскоре даже ее вопли не могли мешать мне, и мир погрузился во тьму.

Когда я проснулась, было слышно волны и морских птиц. Тело затекло. Я села со стоном и обнаружила палку для помешивания углей, но они уже остыли. Ахмос и Небу пропали, но Захра была неподалеку.

— Где остальные? — спросила я.

«Ушли за завтраком», — ответила единорог.

Ахмос вскоре вернулся и опустил несколько рыб на камень, а потом сел на колени и разжег костер заново. Он на миг посмотрел на меня, но отвел взгляд, поджав губы, словно хотел поговорить, но не мог подобрать слова. Я разглядывала его, пока он разделывал рыбу и собирался готовить ее. Морская птица радостно забрала внутренности рыб, каркнув с восторгом, глядя на Ахмоса черными глазами-бусинами.

Когда завтрак был готов, он отдал мне мою долю, сел и взял свою, но не ел. Я прожевала несколько кусочков, но еда застряла в горле, словно язык распух и не давал проглотить ее. Наконец, я отложила еду и ткнула его ногу сапогом.

— Просто скажи, Ахмос. Я вижу, что ты хочешь.

Нервы покалывало, когда он посмотрел на меня. Мои глаза пылали. Он повернулся к рыбе.

— Я не уверен, что ты хочешь это слышать, Лили.