— И все же это прекрасно, — женщина была в чем-то согласна с дочерью, но все равно считала механический театр превосходным зрелищем. — Все эти механические куклы созданы людьми, но при этом способны делать то, что даже самым профессиональным танцорам не по силам! Их танец безупречен, идеален, бесподобен! О подобном и мечтать нельзя!

— Да... Это триумф знаний и технологий, — согласно кивнул Джура, давно уже отметивший превосходство механизмов над людьми. На его мануфактурах уже три года как практически нет людей, все процессы автоматизированы. Хотя, конечно, приходится много платить механикам, что помогают поддерживать работоспособность машин. — Механический театр — это величайшее достижение наших ученых и техников. Жаль только, что пока завода кукол не хватает надолго.

— Возможно, вы и правы, но я больше люблю оперу. Там машины не способны нас заменить никогда, — пожала плечами Кинана, немного успокоившаяся. Пусть сегодняшний вечер был полон для нее неожиданностей, но теперь она твердо решила, что собирается сделать. И это придавало ей уверенности.

— Ну это пока! — рассмеялась Виола, обмахиваясь пышным веером из перьев. — Поговаривают, что маэстро Рабиан уже задумался об этом.

— И это очень печально, ведь если так пойдет дальше, в людях не будет необходимости вовсе.

— Кинана, что-то ты сегодня мрачная, — нахмурилась госпожа Кубелиос, обеспокоенно смотря на дочь.

— Возможно, но иногда бывает полезным подумать о будущем.

— Совершенно с тобой согласен, — Джура улыбнулся своей будущей падчерице, которую уже считал своей дочерью. — Но не стоит забивать свою прелестную головку такими мыслями. Особенно в театре. Давайте лучше насладимся представлением.

Кинана улыбнулась —этот мужчина прав, нужно попытаться не думать и расслабиться. Кто знает, когда еще у нее появится возможность увидеть балет. Ведь в скором времени она отправится в самое важное и опасное путешествие в её жизни.

====== Глава 3. Я еду и точка! ======

Несмотря на поздний час, Кинана не спала. После возвращения из театра она была взволнована и не могла успокоиться, а потому даже не думала ложиться в кровать, как это давно уже сделали все обитатели дома. Девушка понимала, что если она не отправится в путь прямо сегодня, то не сделает этого никогда, и поэтому металась по комнате, собирая вещи для своего дальнего и опасного путешествия. Как же бьется сердце! Кажется, что еще немного — и оно выпрыгнет из груди. Даже дышать стало труднее, мысли в голове путались, руки дрожали от напряжения, но все же Кинана упрямо продолжала сборы, сама поражаясь откуда у нее это упорство. В отца, не иначе…

— Так... Что еще? — закусив нижнюю губу, девушка придирчиво рассматривала гору приготовленных вещей. Она понятия не имела, что ей может пригодиться, а потому старалась взять как можно больше всего. Так почти все её платья, белье, обувь и украшения перекочевали из шкафа в чемодан, и только сейчас Кинана осознала, что тащить его ей придется самой, а сам чемодан столько не вместит. Тяжелый вздох вырвался из груди девушки. Теперь придется все начинать сначала, но на этот раз действовать более продумано.

— Ну что ж! Бальные платья мне точно не нужны, ведь не за тем еду, — бормотала Кинана, выкидывая на пол прекрасные наряды, которым позавидовала бы любая модница. — И эти туфли мне тоже ни к чему… И это… И это… Да и часть украшений тоже можно оставить…

Девушка придирчиво перебирала чемодан, то кладя в него вещи, то безжалостно выкидывая их. И вот, спустя час кропотливой работы, он стал более легким и теперь его можно будет донести самостоятельно, но что самое важное — в нем лежали только необходимые вещи. Кинана довольно улыбнулась, а внутри разливалось приятное тепло, от которого становилось щекотно. Хотелось громко смеяться и глупо улыбаться — настолько волнительно было на душе. Сегодня она покинет родной дом и в одиночку отправится в опасное путешествие. Даже не верится в то, что она решилась на это безумие. А что если не получится? Что если мама и господин Джура найдут и вернут её? Девушку одолевали страхи и сомнения, но даже им было не под силу изменить её решение. Она должна попытаться выяснить, что случилось с отцом. Только так она сможет идти по жизни дальше и смириться с его утратой, как это сделала мама.

— Хм… Теперь мне нужны деньги, — Кинана достала из резной шкатулки, сделанной из слоновьего бивня, пачку крупных купюр. Она собиралась потратить их на покупку драгоценностей, но теперь ей это ни к чему — найти Джона намного важнее. Надолго ли хватит её сбережений? Девушка не была в этом уверенной, но в крайнем случае,всегда можно продать драгоценности — все равно, кроме кулона из викториума, ей ничего не дорого. Сборы подходили к концу и на душе Кинаны вновь стало неспокойно. Снова стали появляться мысли о том, что она совершает глупости и лучше отказаться от этой безрассудной затеи.

— Все! Хватит! Я еду и точка!!! Так нужно, иначе я буду жалеть об этом до конца жизни!

Быстро переодевшись в темно-зеленое бархатное платье-амазонку*, в котором будет удобно путешествовать, Кинана решительно подошла к столу, где горела неяркая настольная лампа, и присела на удобный стул. Она не может сбежать, не сказав ни слова, ведь это будет неправильно, да и не хотела девушка, чтобы Виола считала, что это опрометчивый поступок вызван её решением выйти замуж повторно. Нет! Кинана была не настолько эгоистична и желала матери счастья рядом с достойным джентльменом. Взяв перо и чистый лист бумаги, девушка быстро начала писать письмо, пытаясь объяснить в его строках, что она не может поступить иначе и это путешествие необходимо ей. Девушка обещала вернуться через полгода и неважно — будет ли её безнадежное мероприятие успешным или нет. Вот только от волнения почерк девушки был неровным, а с пера на белоснежную бумагу то и дело падали капли чернил.

— Ну, вот и все, — Кинана придирчиво пробежалась по строкам письма. Написано все верно, вот только не аккуратно… Но переписывать в любом случае некогда, да и неизвестно, сможет ли она справиться с волнением. Сложив листок и убрав его в конверт, на котором она написала имя матери, Кинана поднялась на ноги и взглянула на часы — без четверти три. Девушка точно помнила, что поезд на запад отправляется ровно в пять утра, а это значит, что пора идти. Ведь путь до вокзала не близкий, а взять паромобиль она не может — пусть она и умеет им управлять, но он слишком шумный, да и не положено дамам до тридцати лет управлять транспортными средствами. Глупый закон! Хотя когда это законы были умными?

Последний раз окинув свою спальню печальным взглядом, Кинана взяла в руки тяжелый чемодан и направилась к дверям. Идти было нелегко, ведь юная леди не привыкла таскать вещи сама — для этого были слуги, но с сегодняшнего дня ей придется все делать самостоятельно. Трудно. Хочется все бросить, так и не начав — она всего лишь слабая девушка, так зачем ввязывается в это все? Но эти благоразумные мысли не могли остановить Кинану. Сегодня она сбежит…

Девушка, стараясь не шуметь, шла по темному особняку, с трудом таща за собой чемодан. Она понимала, что не скоро вернется в эти стены — это было и печально и радостно одновременно. Наверное, впервые в жизни Кинана делала глупость, о которой может пожалеть, но это уже не имело значения, ведь перед ней был открыт целый мир, в котором для нее было уготовано множество путей.

Комментарий к Глава 3. Я еду и точка! * Амазонка – вид женского костюма, предназначенный для верховой езды и путешествий. В

XIX

веке амазонка превратилась в элегантное платье с широкой юбкой, шляпкой в виде мужского цилиндра и вуалью

====== Глава 4. Попутчицы ======

Добраться до вокзала вовремя и успеть купить билет было непросто, но Кинана справилась с этой задачей на ура и теперь сидела в удобном купе первого класса, смотря в окно. Сердце волнительно сжималось, обливаясь кровью, ведь сейчас она повторяет действия своего отца, который четыре года назад покинул её. Как же страшно решиться на подобный шаг! Так и хочется сбежать, вернуться домой и сделать вид, что она никогда не делала этой глупости. Судорожный вздох вырвался из груди девушки, что с трудом оставалась в сознания от напряженности момента. Это её первое самостоятельное путешествие и, если подумать, то она совершенно ничего не знает о мире. Рядом с ней всегда была мать и слуги, а теперь она одна.