- Надеюсь ты понял, что ее маму больше упоминать нельзя?

- Пошел ты в задницу! Ублюдок, проклятый ублюдок! - Я понимал, почему он так злится! Я бы тоже злился.

- Двое твоих сообщников на внедорожнике убиты. Я разнес их головы из ружья. Полонски мертв. Ты на очереди. Я повторю вопрос, где Дима?

- Тебе его не достать, сукин ты сын! Хрен тебе, а не Дима! Он продолжит мое дело даже после моей смерти! Ублюдок, проклятый ты ублюдок!

- Уже через час все узнают, чем вы промышляли! Я об этом позаботился! Диму арестуют, а вас причислят к числу серийных убийц! Ваша песенка спета!

- Ты еще очень глуп! Ты глупец! - Продолжал кричать Громов. - В этом учувствуют все! Так или иначе за моими делами стоит вся система! Вся полиция, прокуратура, телевидение! У нас тут круговая порука, черт тебя дери! Рука руку моет!

Мне показалось, что он стал меньше страдать. Я прострелил ему бедро правой ноги.

- ААААА! - Кричал Громов. Из его глаз текли слезы, изо рта вырывалась пена. - Мудак, гребаный мудак! - вопил Громов.

Я подошел к нему на расстояние метра. Он валялся в собственной крови в центре кабинета. Я навел прицел на его переносицу. - Последний раз спрашиваю, где Дима?

- Пошел в задницу!

- Я приговариваю тебя к смерти, гори в аду!

Я выстрелил. Пуля пробила череп, его мозги разбросало по всему полу. Опустив пистолет чуть ниже, я выстрелил ему в сердце. Теперь Громов выглядел именно так, как заслуживал.

Сделав шаг к выходу, я покачнулся, упал на колени и меня стошнило. Мне было хорошо от чувства свершенной мести, но плохо от того, как я ее совершил. Человек не должен так поступать, никто не должен так поступать!

Голова сильно кружилась, руки тряслись. Правая рука почти онемела, в левом боку ныла ужасная жгучая боль. Я попытался подняться, но снова упал. Я решил дать себе паузу, я решил дать себе тридцать секунд.

Мобильный телефон Громова лежал на письменном столе. Я обратил на него внимание, когда наконец поднялся на ноги. Взяв его в руки, я посмотрел список исходящих. Телефон Димы был первым в списке, Громов звонил ему полтора часа назад. Я выделил его номер и нажал на вызов. Какого было мое удивление, когда в соседнем кабинете заиграла музыка. Это звонил телефон Димы!

Я засмеялся в голос! Это и правда показалось мне смешным... Стоит отдать должное Громову - он не сдал своего человека, он молчал до последнего! Дима был в моем кабинете, когда я ворвался в отдел. Наверняка он делал мою работу и работу Виктора. Мне было не важно, что он там делал... я вытащил обойму в которой был всего один патрон. Еще один патрон был в стволе.

Уже через несколько секунд я подошел к двери кабинета. Я решил без всякой подготовки войти внутрь. Даже если у него было оружие, я готов был погибнуть от его пули. Дернув ручку, я отворил дверь.

Он стоял в дальнем углу. Его ноги закрывала спинка кресла, начиная от пояса я видел его тощее тело. Вытянув вперед обе руки, он неуверенно сказал, - Марк, спокойно, сейчас мы во всем разберемся!

Я не хотел ни в чем разбираться. Мой организм с минуты на минуту планировал потерять сознание, мой организм не хотел ни с чем разбираться!

- Мне очень жаль Дима, но таковы правила игры! - Сведя прицел, я отправил пулю ему в голову. Он с грохотом упал, уронив шкаф с документами, которые я очень долго сортировал. Сработал звуковой датчик, и в кабинете погас свет. Все кончено...

***

Я чувствовал, как кровь ручьями стекает по низу моего живота устремляясь к бедру и коленке. Ранение в левый бок было куда серьёзнее дырки в плече. Но все это не имело значения. Что до ранений человеку, который умер ещё шесть часов назад? Мне хотелось лишь две вещи - воды и умереть.

Я вышел из своего кабинета и проковылял до входной двери. Дотронувшись до дверной ручки, я обернулся и окинул взглядом комнату. Я улыбнулся, когда заметил, как хорошо окровавленный труп Полонски подходит под образовавшийся беспорядок... Тяжело вздохнув, я покинул стены своего отдела.

Эхом верещала сирена тревоги. На этажах ниже слышался топот и возбужденные обсуждения людей. Что касается моего этажа, то все работники оставались заблокированы в своих муравейниках, и как бы они не пытались выбраться, ничего у них не получалось.

Я не знал, что мне делать. Я понимал, что бежать некуда. Не имея ни малейшего понятия о местоположении охраны и наверняка уже прибывшей полиции, мне нужно было пробраться на пожарную лестницу и попытаться выбраться во двор. Зачем? Не знаю. Мне нужно было куда-то двигаться, мне просто нужно было куда-нибудь идти...

Когда я вышел на лестницу, то обратился взглядом на табло со схемой эвакуационного выхода. 'На этаж выше, дверь справа, после по коридору на пожарную лестницу' - именно так я прочитал нарисованную схему. Сделав шаг, я ступил на лестницу.

Дверь, открывающая дорогу к пожарной лестнице, была запечатана, но не заперта. Я сорвал бумажку с гербовой печатью и отворил ее. Не успев переступить через порог, я услышал топот на лестнице - кто-то спускался с этажа выше. Я обернулся.

- Аааа! - С писком воскликнула девушка. На вид ей было не больше тридцати. С ней на пару шла полная женщина пятидесяти лет, с объёмными черными волосами и круглыми очками на носу. Они замерли и уставились на меня.

- Добрый...кхе кхе... добрый день. - Обессилившей интонацией сказал я. В ответ они медленно закивали головой.

- Вы напуганы? Не пугайтесь! - Я хотел успокаивающее махнуть левой рукой, но подняв её увидел в своей кисти окровавленный пистолет. Я измазал его собственной кровью, стекавшей с моего левого бока. - Согласен, видок у меня не из лучших, - комментировал я вслух, - Но вы не бойтесь, я не причиню вам зла. - Они снова медленно кивали. - Скажите, полиция уже прибыла?

- Да, мы видели машины из окна. - Сказала женщина пятидесяти лет.

- Вот и славно, вам точно не о чем беспокоиться! - Наш разговор услышали. На первом этаже поднялся шум, кто-то начал быстро подниматься наверх. Тянуть было нельзя, это наверняка была группа захвата! - Всего доброго! - попрощался я с собеседниками и захлопнул дверь. Я хотел ее заблокировать, но ничего подходящего под рукой не нашлось. Это был пустой коридор с дверью в конце. Единственное, что мне оставалось, это как можно скорее добраться до противоположной двери.

И вот я на пожарной лестнице. Она представляла из себя отдельный спуск; что-то вроде дополнительной лестницы на случай задымления основной. Вокруг бетонные стены, железные поручни и восемь пролетов вниз до первого этажа. Стояла тишина, но я чувствовал, что это ненадолго! Я пошел вниз.

Наверно это был второй этаж так как я прошел уже четыре пролета. В глазах совсем потемнело, ноги заплелись и споткнувшись об собственный ботинок я покатился по лестнице вниз... Когда я долетел до пролета и шмякнулся на ровную поверхность я ничего не почувствовал! Никакой боли... Как будто кусок мертвого мяса, истекавший кровью, с грохотом упал на разделочную доску!

Мне пришлось сделать усилие, чтобы приподняться и налечь на стену. Я знал, что мне нужно делать... Дрожащей рукой я поднес пистолет к виску. В обойме оставался один патрон. Странное стечение обстоятельств не правда ли? С самого начала у меня было столько пуль, сколько мне было нужно. Ни пулей больше, ни пулей меньше... Как будто все происходило именно так, как должно происходить! Как будто все, что я пережил; каждое событие в моей жизни вело меня именно к этому моменту. Словно нет неуправляемого хаоса, нет игры случайности; словно мы не выбираем путь! Как будто есть только одна дорожка и таймер на солнечном луче. Ты тянешься за лучом, тянешься за его светом, а он ведет тебя вперед, заставляя верить, что этот путь ты выбираешь сам... а потом БАЦ, и свет потух, и исчезает твоя дорожка, и ты понимаешь, что пройденный тобой путь был твой только потому, что кто-то там сверху светил тебе фонариком, заставляя идти по заранее протоптанной колее...

- 'Черта с два' - протестовал я, - 'Не дождетесь! Я не самоубийца!' - дернув затвор пистолета, я извлек последнюю пулю из ствола, - 'Засуньте свою пулю себе в задницу, она не для меня!'. - На два этажа выше раздался удар - это вышибли дверь. Я услышал цокот металла и топот армейских берц. Собрав последние силы, я побежал вниз.