Однако и эйфория не могла длиться вечно – стало давить непривычное одиночество. Случайные попутчики и новые такие же случайные приятели не могли заменить ни друзей, ни семью, которой, как ни удивительно, был муж. И Ника стала скучать. Пока не отчаянно, но и случайные мысли о том, не погорячилась ли она, уйдя, пугали до чертиков.

И Ника, прервав путешествие, вернулась домой, в свою маленькую одинокую квартирку.

***

Все изменила одна-единственная встреча в торговом центре. Ника выбирала босоножки и внезапно услышала знакомый голос.

Иван!

Повернулась резко, едва не споткнувшись.

- Привет, - сказала робко. Мужчина поставил на полку ботинок и поднял взгляд.

- Ника? – улыбнулся широко, шагнул вперед и обнял так, что у девушки едва не затрещали ребра. – Ника! Глазам не верю! Ты куда пропала?

- Так получилось, - ответила смущенно. – Как дела?

- Нормально все, вот, с женой обувку на лето подбираем, - Иван кивнул в сторону чуть полноватой молодой женщины, та ласково улыбнулась мужу.

- Ты работаешь?

- Да, все там же.

- И как там…

- Максим?

- Да.

- Сейчас вроде почти нормально. Одно время пил сильно, сразу после твоего исчезновения. Его даже принудительно в отпуск отправляли. А сейчас вроде оклемался, пашет, как проклятый. Никогда не видел человека, который бы так сильно ненавидел вампиров.

Ника сглотнула.

- Вот как…

- Так куда ты пропала?

- Уезжала за границу. Семейные обстоятельства.

- Что, богатый иностранный родственник осчастливил наследством?

- Ну да.

- К нам вернуться не хочешь?

Ника хотела, очень хотела, только кто же ее возьмет-то? Но Иван этого не знал.

Настроение стремительно падало до нулевой отметки. Нет ей места в ее прошлой жизни, нет. Ника на мгновение представила, что сказал бы ей Иван, узнай он, что никакой она не человек. Выходило, что ничего бы он ей не сказал. Убил бы молча, потому что хороший вампир в понимании сотрудников СПКВ – мертвый вампир. И до недавнего времени и сама Ника считала так же.

- Ладно, Ваня, была очень рада тебя видеть, - Ника поставила очередную пару на полку и повернулась к выходу. Находиться рядом с бывшим другом было тяжело.

- Увидимся?

- Конечно, - улыбнулась вымученно. – Конечно.

Максим не шел из головы. Он пил? Из-за нее? Выходило, что так.

И не выдал ее, не рассказал, не открыл охоту.

Желание увидеться крепло с каждым днем. Нет, не было больше любви, как не было и ненависти или обиды. Было что-то совсем другое. Нежность? Быть может. Сочувствие? Определенно.

И Ника решилась.

Убрала волосы в высокий хвост, надела джинсы, футболку и туфли без каблуков, в сумочку на всякий случай засунула электрошокер – мало ли, как пойдет разговор, а кусать бывшего шефа и любовника не хотелось. Перед уходом на всякий случай позвонила.

- Алло, - услышала знакомый голос. По телу разлилось тепло. – Алло? Перезвоните, вас не слышно, - короткие гудки.

У подъезда несказанно повезло – какой-то мужчина как раз выходил гулять с собакой, и Ника незамеченной скользнула в подъезд. Поднялась на этаж, нажала на кнопку звонка. Пульс бился где-то в горле.

- Кто? – раздалось из-за двери.

- Ника, - ответила тихо.

- Кто-кто?

- Я!

Дверь широко распахнулась.

- Ты?

- Можно войти? – Ника смотрела, боясь моргнуть, как губка впитывая образ когда-то любимого. Максим изменился. Все-таки их разрыв, а главное, его причина, не прошли для него бесследно. Он похудел, осунулся, в волосах появились седые пряди, под глазами залегли сероватые круги.

- Входи, – он отошел вглубь прихожей, пропуская позднюю гостью. – Зачем пришла? – сел на диван. Ника присела рядом.

- Захотела увидеть.

- Увидела? – спросил зло.

- Да.

- Довольна?

- Нет, - посмотрел, лед равнодушия в глазах дал трещину.

- Нет?

- Ты плохо выглядишь.

- Да ну? – хмыкнул. – С чего бы? Всего-то девушка, которую полюбил, с которой хотел прожить всю жизнь, оказалась вампиркой. Какое тут расстройство? О чем вы?

- Полюбил? – Ника положила руку на бедро Максима, чуть сжала дрожащие пальцы.

- Да, Ника.

- А сейчас?

- А сейчас… - Максим сильно сжал Никину руку и скинул со своего бедра. – Сейчас я тебя ненавижу.

- Но я же… - на глазах против воли выступили слезы. «Я же не виновата», - хотелось кричать. Голос не слушался.

- Убирайся.

- Но…

Максим встал, растрепал пальцами отросшие волосы, потер ладонями лицо.

- Уходи, Ника. Дай мне жить.

Ника тоже встала.

- Прости меня, - прошептала.

- Прощай.

Ника стрелой выскочила из квартиры, услышав, как громко хлопнула за ней дверь. Прочь!

Она брела вдоль проспекта и плакала. Сил сдерживать слезы не осталось. Не человек она, как ни крути – не человек. И не жить ей человеческой жизнью, как ни прикидывайся. Волк в овечьей шкуре – вот кто она.

========== Глава 28. Финал ==========

Говорят, если ты никого не боишься, значит, ты самый страшный. «Либо у тебя напрочь отсутствует чувство самосохранения», - добавила бы Ника. Сама она не могла причислить себя ни к первой, ни ко второй категории, что, впрочем, не мешало ей практиковать прогулки по ночному городу.

Ночью, без солнца, без толп на улице, было просто замечательно думать. О себе, о Максе, о Кире, о том, как быть дальше. Что никогда больше не будет у нее отношений с человеком, Ника понимала ясно и четко. Да и как объяснить человеку, отчего не стареешь, не ешь, не пьешь и почти не спишь? Почему никогда не родишь ему ребенка…

А лет через сто, похоронив очередного супруга, лгать, что в паспорте ошибка с датой рождения? Или фиктивно умирать и рождаться вновь, с другим именем и судьбой. И жить, постоянно притворяясь, избегая тех, кто может опознать в тебе вампира, прячась по углам.

Нет, все-таки такая жизнь была не для Ники.

Все чаще ее посещали мысли о тщетности попыток бежать. О том, что надо было все же пробовать с Киром, остаться и просто рискнуть довериться. Попробовать поверить, что он и в самом деле ее любит, а не лезет к власти. Ведь разве отпустил бы он ее, если бы не любил? Разве присматривал бы за ней, разве заботился?

Своих чувств она не понимала. Находясь рядом, пыталась бежать, обижалась, ненавидела за обращение, думала, что без него будет лучше. Глупая, она не понимала, что, даже вернувшись, не повернет время вспять – человеком ей не быть уже никогда.

По Киру Ника отчаянно скучала. Скучала по его улыбке, его страсти, нежности… любви.

Так зачем тогда все это? Зачем она мучает их обоих? Что пытается доказать? Что сможет без него? Так не сможет! Сейчас Ника отчетливо понимала, что не сможет.

Ротонду на Гороховой было не узнать. Вместо сборища маргиналов – консьерж, вместо битой плитки на полу – ковры, вместо матерных надписей и малоприличных рисунков – венецианская штукатурка. Раньше, когда становилось совсем плохо, Ника часто приходила сюда, садилась на ступеньку в самом углу и смотрела, как репетируют никому еще не известные музыкальные группы. Сейчас ее не пустили даже на порог.

- Частная собственность, девушка. Вы в какую квартиру?

- Простите, - ответила. И пошла дальше. Куда глаза глядят.

В арке стоял юноша. Стоял и сверлил ее взглядом. Цвета его глаз Ника разобрать не могла. Раньше, когда она была обыкновенной девушкой, старалась обходить такие арки и подворотни стороной, считая, что возможный риск не может быть оправдан никакой целью. Сейчас же ей не было страшно.

- Девушка, который час, - спросил юноша хрипло, шагнул навстречу. Ника ответила. – А закурить есть?

- Не курю, - бросила равнодушно.

- Да? А давайте познакомимся? – он приблизился, встал под фонарем, и Ника ахнула, разглядев глаза без радужки и белые клычки. – Ты красивая, - он пошло облизнулся.