Саша подполз к Сергею, потянул вниз штаны вместе с трусами. Сергей, положив ладонь ему на затылок, вновь перевел взгляд за окно.

Свет фар падал четко на дерево. Дерево, под которым уже никого не было.

- Твою мать! – забыв о чашке, Сергей махнул рукой. – Черт! – чай чудом не ошпарил Сашу. – Убери.

Саша припал губами к луже и принялся жадно ее вылизывать. Сергей смотрел удивленно. Отдавая приказ, он думал о тряпке.

Саша прогибался в спине, приподнимая зад. Сгибая руки, сводил изящные лопатки. А Сергея куда больше волновало, был ли на самом деле кто-то под деревом. И был ли этот кто-то Костей. А если да? То что? Только зачем Косте приходить к его дому и смотреть на его окна, если он сам его бросил? Выходило, что незачем. Значит, померещилось? Сумасшествие какое-то. Тогда ему лечиться пора.

- Закончим на сегодня. Ты молодец, - Сергей расстегнул ошейник, Саша поднялся с колен.

- Как скажете. Я сделал что-то не так? Вы недовольны мной?

Сергей сел в кресло и залпом допил чай. Поморщился. Пакетик в чашке лежал слишком долго, чай горчил.

- Гадость какая.

- Простите.

- Ты сделал все, как надо. Иди.

- Вы позволите мне прийти к вам еще?

- Напиши мне.

Саша, к счастью, собрался очень быстро. Захлопнув за ним дверь, Сергей лег на диван и закрыл глаза. Что за чертовщина с ним творилась? Никто в его жизни не мог заставить его думать о себе так много. Хотя никто его и не бросал… Может, дело в этом? И то, что сейчас он так опрометчиво принимал за чувства, на самом деле банальная обида брошенного любовника?

***

Работа не клеилась. Спросивший об успехах главред получил в ответ злобный взгляд, по которому понял, что время для диалога о статье явно не пришло. Аня тоже раздражала неимоверно. Своей какой-то чрезмерной, наигранной какой-то веселостью, своим новым ярким платьем, развевавшемся при ходьбе на полном теле, словно парус.

И Борисова подошла не вовремя.

- Сереженька, как дела? – привычно встав за спину, она сжала тонкими, с длинными узкими ногтями, пальцами его плечи.

- Чудесно.

- Ты какой-то напряженный в последнее время, - склоняясь над ним и обдавая духами, продолжала она. – Грустный.

- Все нормально, - медленно зверея, пробормотал Сергей. Он представил вдруг, как тянет Борисову за руку, заставляя перегнуться через его плечо, как задирает подол модной юбки и шлепает по шикарной от регулярных приседаний заднице, как визжит и извивается не привыкшая к такому обращению Вика. В паху вдруг потяжелело. – Отвали.

- А то что? – пылко выдохнула она в ухо. От горячего дыхания стало щекотно.

- А то отшлепаю! – громко сказал Сергей. В помещении стало тихо. Смолкли разговоры, не слышен стал стук клавиш. Подавившись яблоком, натужно закашляла Аня.

- Ох, - то ли прошептала, то ли простонала Борисова. – И почему-то сейчас я чувствую, что ты реально можешь это сделать, котик.

- Убери руки. Или сделаю. Здесь. При всех.

Несколько секунд Вика медлила. Словно решала, желает она острых ощущений на рабочем месте при всем коллективе или не желает. Благоразумие победило. И Вика, сексуально покачивая бедрами, пошла к своему столу.

- Работаем, работаем! – Сергей поднялся. Сгреб со стола сигареты и зажигалку и пошел в «курилку», на балкон.

Курить без куртки было холодно. Сергей смотрел на желтеющий клен, на почти лысую осину, последние листья с которой, кружась, падали на мокрый асфальт. Сергей едва не ударил женщину. Серьезно, если бы Вика не одумалась в последний момент, он перегнул бы ее через колено и отшлепал у всех на виду. Видимо, она это почувствовала, потому и сбежала, без толку пытаясь сохранить видимость достоинства и собственной доброй воли.

Сейчас, когда злость на Борисову ушла, Сергей был зол на себя. С ним определенно творилось что-то странное. Игра переросла в потребность, но опытным путем было установлено, что не любой, к сожалению, не любой нижний способен был потушить полыхавший в нем огонь.

Сергей перегнулся через балконную решетку, там, перед самым входом, стояла его машина. А рядом с машиной стоял человек. Разглядеть его у Сергея не получалось, для этого нужно было перегнуться совсем низко, но фигура, эта чертова фигура снова показалась ему знакомой.

- Эй! – крикнул Сергей. – Ты что там делаешь?

Ему не ответили.

Сергей бросил окурок в пепельницу, вихрем пронесся через редакцию к лестнице и, чуть не грохнувшись на покатых ступеньках, выскочил на улицу.

Рядом с машиной никого не было.

Сергей обошел ее вокруг, заглянул за угол здания – никого.

«Твою мать», - повторял он, медленно поднимаясь по лестнице обратно в кабинет. – «Твою же чертову мать».

С ситуацией надо было что-то делать. Если бы Сергей был уверен, что Костя ему не мерещится, он придумал бы что-нибудь, сформулировал четко, куда тому следует отправляться, чтобы не тревожить его больше. Но возможности убедиться в реальности видения у него не было.

Все дело в незакрытом гештальте, не иначе. И закрыть его можно было двумя способами: найти все-таки Костю, спросить у него прямо. И выглядеть безнадежным идиотом, если Костя о нем и думать забыл. Или же… найти замену. Адекватную, похожую. Ведь так просто закрыть глаза и представить…

Тот мальчик, с которым у Сергея была встреча в кафе, выглядел очень подходящим. Настолько подходящим, что Сергей отринул его кандидатуру почти сразу. Возможно, зря?

***

До самых выходных он жил мыслями о предстоящей встрече. Сам не замечая, что ждет не мальчика с ничего ему не говорящим именем Женя, а Костю.

Женя пришел вовремя, слушался безоговорочно, и Сергей почувствовал в какой-то момент, что все получается. Эффект был потрясающим. Все было, как когда-то с Костей, но Сергей держал себя в руках. До определенного момента.

Женя был мазохистом. И обожал порку. Не легкие игровые шлепки, а сильные удары. И Сергей не хотел отказываться от нового опыта. Накануне изучил вопрос в интернете, посмотрел ролики, купил широкий ремень и приготовился получать удовольствие от ощущения безграничной власти.

Перегнув Женю через спинку кресла и тщательно примерившись, Сергей ударил в первый раз.

Бить кого-то всерьез ему раньше не доводилось. Не считать же поркой несколько шлепков не в полную силу, которые он отвесил Косте на первой сессии. Было немного страшно и очень возбуждающе. Упругий зад, длинные ноги, стройная спина – если не знать, что не Костя, и не поймешь сразу.

Удар вышел звонким. Женя глухо охнул и прогнулся еще больше. Восприняв это как приглашение, Сергей ударил еще раз. И еще, и еще. Волнение оставило его после пятого удара, после десятого он стал находить определенное очарование в равномерно краснеющих ягодицах Жени, к двадцатому разу с непривычки устала рука. Женя же тихо поскуливал, но прекратить не просил. И Сергей порол дальше.

Он давно сбился со счета, впав в состояние, близкое к трансу. Удары ложились ровно, но на попе уже не было живого места. И по-хорошему, чтобы не доводить до рубцов, пора было прекращать. Но Сергей не прекратил. Очнулся лишь, когда Женя со стоном сполз на пол.

Состояние, испытываемое им после, классики называли красивым словом «катарсис».

Чувство стыда, ощущение собственной никчемности разрывали душу.

- Почему ты не остановил меня? – спросил он у Жени, когда тот немного пришел в себя.

- Я терпел ради вас. Ведь вы верх.

Эти слова придавили его, словно булыжник.

Женя дрожал. Сергей присел рядом, захотел утешить хоть как-то, обнять. Женя отшатнулся.

- Надо обработать… - то, что Женя не хотел, чтобы он его трогал, было логично, но все равно неприятно. От этого росло чувство вины и становилось стыдно. За себя.

- Не надо, я сам.

- Прости. Не мой день.

Женя кивнул. То ли прощая, то ли соглашаясь с полной Сергеевой непригодностью.

Посадив Женю в такси и заплатив таксисту, Сергей вернулся в квартиру и безбожно напился. Итог у одинокой пьяной ночи был один – он решил завязать с темой.