Лотарингский дом и де Гизы уже увлекались мистическими теориями. И действительно, своим интересом к «эзотерике» Козимо де Медичи обязан влиянию своего школьного товарища Рене д’Анжу, который в середине пятнадцатого века был кардиналом Лотарингским, некоторое время провел в Италии и способствовал переносу итальянского Возрождения в свои собственные владения. Географическое соседство было благоприятно для проникновения на эту территорию идей из Фландрии. К середине шестнадцатого века Лотарингский дом и де Гизы, несмотря на свой показной католицизм, стали ревностными покровителями европейской «эзотерики». От них – через брак Марии де Гиз с Яковом V, через шотландскую гвардию, через семьи Стюартов, Сетонов, Гамильтонов, Монтгомери и Синклеров – эти идеи были занесены в Шотландию. Здесь – где давнее наследие тамплиеров подготовило соответствующий фон, а гильдии «практикующих» каменщиков под покровительством Синклеров развивали собственные тайные обряды – они нашли благодатную почву.

Лотарингский дом и де Гизы были чрезвычайно честолюбивы. Они не только вплотную приблизились к тому, чтобы занять французский трон. Они также претендовали на папский престол – и непременно завладели бы им, если бы интриги и грубые ошибки во внутренней французской политике не подорвали доверие к ним и не истощили их силы, отмечают в вышеуказанной книге Майкл Бейджент и Ричард Ли. Чтобы облегчить осуществление своих планов относительно престола св. апостола Петра, они объявили себя оплотом католической Европы – «защитниками веры» от Реформации и поднимающейся волны протестантизма в Германии, Швейцарии и Нидерландах. Вследствие этого они проводили публичную политику ревностного католицизма, нередко доходящую до фанатизма. Одним из проявлений этой политики была известная Священная Лига, альянс католических принцев и монархов, ставивший своей целью изгнание протестантизма из пределов Европы. Для стороннего наблюдателя Священная Лига выглядела как свидетельство благочестия Лотарингского дома и де Гизов. В действительности для этих семейств альянс был всего лишь делом политической целесообразности – это зачатки организации, которая была предназначена для того, чтобы вытеснить или подчинить себе Священную Римскую империю. Разумеется, не было никакого смысла в контроле над папским престолом, если папство не обладало реальной властью. Чтобы цель стала оправданной, следовало укрепить власть папы и восстановить, насколько это было возможно, ту гегемонию в Европе, которая существовала в Средневековье.

К несчастью для Лотарингского дома и де Гизов, та политика и тот образ, которые способствовали продвижению их планов на континенте, привели к обратному результату в Британии. К этому времени и Англия, и Шотландия стали протестантскими странами. Самым главным врагом Англии считалась католическая Испания, король которой Филипп II женился на Марии Тюдор за четыре года до ее смерти, наступившей в 1558 году. Даже такое нейтральное выражение, как «папист», стало в Англии ругательством, а Священная Лига рассматривалась как угроза не только протестантскими церквями континентальной Европы, но и на Британских островах. Из-за своей ревностной поддержки католической церкви Франсуа де Гиз и его семья превратились в глазах англичан в некое подобие великанов-людоедов, и исходящая от них угроза могла сравниться лишь с угрозой со стороны испанского монарха.

«Эзотерические» идеи были с воодушевлением восприняты в Англии. Они были подхвачены такими поэтами, как, например, Сидни и Спенсер, пронизав их произведения «Аркадия» и «Королева фей», а также Марло и Фрэнсисом Бэконом. Однако эти взгляды нельзя было проповедовать открыто, поскольку они ассоциировались с католическими домами континентальной Европы. Поэтому нередко они выражались в завуалированной, аллегорической форме. Существование таких идей было по большей части подпольным, они вращались в небольших научных группах или замкнутых аристократических кружках, а также в объединениях, которые теперь называются «тайными обществами». Эти организации зачастую были открыто «антипапистскими» и активно сопротивлялись наглым политическим и династическим притязаниям Лотарингского дома и де Гизов на континенте. Тем не менее одновременно они погружались в глубины «эзотерического» мышления, которое проникало в Шотландию из Лотарингского дома и семьи де Гизов, находя здесь благодатную почву.

Карьера шотландского философа Александра Диксона может служить ярким примером того, как происходило это проникновение, преодолевая все сложные и противоречивые политические преграды того времени. Диксон родился в 1558 году, окончил университет Сент-Эндруса в 1577-м и провел шесть лет в Париже. По возвращении он опубликовал книгу, посвятив ее фавориту королевы Елизаветы Роберту Дадли, графу Лестеру. Это произведение в значительной степени опирается на ранний труд выдающегося итальянского «эзотерика» Джордано Бруно, чье противостояние с Римом в 1600 году привело его на костер и который перед смертью назвал Диксона своим преемником. Тем не менее, несмотря на свои связи с Бруно, которого Рим считал опаснейшим еретиком, а также на близость к королевскому двору Елизаветы Английской, Диксон в 1583 году в Париже открыто заявлял о своей поддержке Марии Шотландской и сохранял контакты с людьми, связанными со Священной Лигой. Несмотря на искреннюю дружбу с Сидни, он одновременно был шпионом, снабжая французского посла секретными английскими документами, в том числе и теми, которые подписывал Сидни. В 1590 году Диксон отправился во Фландрию с тайной миссией по поручению католических монархов. В 1596 году ходили слухи о его сотрудничестве с шотландским послом во Франции Джеймсом Битоном и с Карлом де Гизом, герцогом Майенн, который впоследствии стал главой Священной Лиги. С этой группой поддерживал отношения и лорд Джордж Сетон, чей сын Роберт в 1600 году стал графом Уинтоном и женился на Марии Монтгомери; этот союз дал начало младшей ветви семьи, графам Эглинтон. Битон, бывший архиепископ Глазго, имел тайные сношения с Лотарингским домом и де Гизами с 1560 года. В 1582 году, когда Диксон был еще в Париже, Битон и Генрих, герцог де Гиз, планировали вторжение в Англию при помощи армии, которая будет предоставлена им Испанией и папским престолом. В ночь перед казнью в 1587 году Мария Стюарт назвала в числе своих палачей Битона и Генриха де Гиза.

Александр Диксон олицетворяет путь, по которому шло формирование «эзотерических» и политических привязанностей, иногда совпадавших друг с другом, а иногда диаметрально противоположных. Тем не менее Диксон был относительно мелкой фигурой – по сравнению с настоящим английским «великим магом» той эпохи, доктором Джоном Ди. Ди тоже приходилось балансировать на опасной грани между враждующими фракциями, между интересами католиков и протестантов, между тягой к «эзотерическому» знанию и более насущными требованиями государства. Но ему не удалось выйти сухим из воды, как Диксону. Несмотря на то, что его приверженность протестантизму не подвергалась сомнению, он постоянно попадал под подозрение, однажды был арестован и подвергался непрерывным гонениям.

Ди родился в Уэльсе в 1527 году. Этот врач, философ, ученый, астролог, алхимик, знаток каббалы, математик, дипломат и шпион был одним из самых блестящих людей своего времени, истинным воплощением «человека Возрождения». Широко распространено мнение, что он послужил прототипом Просперо в «Буре» Шекспира, а его влияние – как при жизни, так и после смерти – было огромно. Именно Ди собрал разрозненные нити «эзотерики» и объединил их, подготовив дорогу для дальнейшего развития. Именно благодаря Ди и его работам в семнадцатом столетии Англия превратилась в центр «эзотерических» исследований. И именно Ди подготовил почву для появления масонства.

Двадцатилетним молодым человеком Ди уже читал лекции по основам геометрии в университетах континентальной Европы – например, в Ловейне и Париже. Во время бурного периода заговоров и контрзаговоров Лотарингского дома и де Гизов он свободно перемещался по всей Европе, находя приют в любой стране. В 1585–1586 годах он жил в Праге, которая при либеральном, миролюбивом и, предположительно, «эксцентричном» императоре Священной Римской империи Рудольфе II превратилась в новый центр «эзотерических» исследований. Он пользовался покровительством императора и возвратился домой с материалом, который позволит Англии превзойти Прагу.