Вот мы и двинулись дальше. Там уже места были более людные, но меня особенно не задевали. Ну, едет человек на хромом коне, сам, похоже, раненый (это я удачно кособочился), инвалид, видать, что с него возьмешь? Меня и не трогали. Если бы не Везунчик, я бы и не останавливался нигде, но нужно было дать коню роздых, вычистить его и прочее, что полагается.

Вот вам задачка – на лошади я передвигаюсь скорее, чем шел бы пешком (а Везунчик то трюхал ровной рысью, явно походной, привычной, то переходил на шаг, и моего вмешательства для смены аллюра ему не требовалось), но за ней нужно ухаживать. Один я иду медленнее, зато и забот меньше. Увы, я так и не решил проблемы с обувью. Ну не попадались сапожники! Так что без лошади обойтись не мог…

– Что, друг мой Везунчик? – спросил я у жеребца, прежде чем выбрать очередную дорогу на развилке. Тут я решил спешиться, дать ему передохнуть и заодно подумать, куда двигаться дальше. – Двинем на северо-запад, просто на север или на северо-восток, а?

– Бр-х-х! – ответил он.

– А может, вернемся обратно?

– Бру-ху-ху! – сказал Везунчик и чувствительно прихватил меня за ухо.

– Понял. Тогда поедем на север. В конце концов, меня именно так зовут, – усмехнулся я, взгромоздился верхом и направил коня прямо.

В самом деле, если уж куда и отправляться, так на родину! Меня там, конечно, давным-давно никто не ждет, вряд ли и вспомнят, но все-таки знакомые места… Может быть, даже отыщется кто-то из родственников… Нет, я вовсе не горел желанием объявляться у них в гостях, просто приятно было бы знать: наш род еще не прервался!

Мечты, конечно, но почему-то когда я думал о том, что кого-нибудь из мальчишек зовут так же, как меня, мне становилось чуточку веселее, а в родные края тянуло сильнее.

Мое настоящее имя – Ньорт, у нас в роду так называли каждого третьего, по-моему. Теперь нужно прибавить к этому десяток имен предков, звучащих в том же духе, и получится то, что нужно. Увы, когда я, самый младший сын среди дюжины прочих, ушел из дома и прибился к одной веселой компании, никому не оказалось дела до моих славных пращуров, так что я остался просто Ньортом. Но это было давно и в других краях, а в этих меня будут называть просто Севером, от меня не убудет…

– Какая ты скотина, – сказал я Везунчику, повернув в очередной раз. Не привык я к таким лесам, не люблю их – подлесок густой, ничего за поворотом не увидишь! – Не мог предупредить!

– Бро-хо-хо! – ответил он и, клянусь, покосился на меня с иронией.

Я и в самом деле не собирался встревать в подобные дела, а чувствовалось, что придется. Там, посреди большой дороги, творилось сущее непотребство: несколько крепких ребят сноровисто вязали симпатичную (насколько я успел разобрать) девушку. Остальные так же сноровисто допинывали юношу, по виду ее ровесника. Тот довольно ловко уворачивался и даже норовил дать сдачи, но видно было, что долго ему не продержаться.

– Проезжай! – рыкнул на меня один из деловитых молодых людей, видимо, старший. – Чего уставился?

– Помогите… – прошептала девушка, глядя на меня огромными, полными слез глазами. – Ну пожалуйста, хоть кто-нибудь…

Юноша ничего не мог сказать, ему уже успели воткнуть кляп.

«Вот тебе и неведомая баба…» – мелькнуло в голове, и я невольно нашарил в кармане бело-розовый камешек. Вмешиваться я не желал совершенно, отсалютовал всей честной компании и собрался проехать мимо, но, на свою беду, начисто забыл, какое действие оказываю на лошадей…

Для начала понес жеребец главаря: бедная девчонка рухнула под копыта, и если бы не я, быть ей затоптанной! Потом рванули остальные лошади – то ли за предводителем, то ли от меня. Везунчик посмотрел на них, как на ненормальных, даже на меня оглянулся, мол, что за притча? Я только плечами пожал.

В общем, через несколько минут вокруг было пусто, лежал в грязи под копытами моего гнедого избитый парень, и плакала на луке седла девчонка. Вот только обузы мне не хватало!

– Эй, ты кто? – спросил я, ссадив девицу наземь (нечего, Везунчик одного меня еще с трудом таскает) и как следует встряхнув. – И чего тем ребятам от тебя нужно?

В общем, я мог бы и так угадать: вместо ответа она возрыдала и кинулась в грязную лужу добывать юношу. Стало быть, передо мной либо сбежавшая с неподходящим женихом невеста, либо что-то близкое к этому… В любом случае я могу неплохо заработать, доставив заблудшую деву к отцу или кто у нее там имеется.

С другой стороны, проделав это, я могу огрести неприятностей: чего доброго, там не станут разбираться, я ли сманил дитя из дома или этот вот индивидуум, что валяется под копытами у Везунчика. Отсюда вывод: надо драпать отсюда со всех четырех конских копыт, пока не опамятовались и не вернулись те бойкие молодые люди, которым так понравилась девица… Жаль только, мне не удрать: хромой Везунчик не уйдет от сытых и крепких лошадок преследователей… если те сумеют сладить с обезумевшими конями, конечно. Ну так по следам найдут!

Оставалось только допрашивать нежданно доставшихся мне пленных.

– Ты кто такая? – повторил я, глядя на девицу.

Ух, не хуже тех, крутобоких с постоялого двора! Разве что физиономия не круглая и в веснушках, а вроде бы даже породистая. Еще лишние проблемы!

– Княжна-а… – прохныкала она.

– Какая еще, ко всем богам, княжна?!

– Княжна Алицийская-а-а…

Вот тут-то бы мне прекратить допрос, догнать тех молодчиков (или, опять же, найти по следам) и вручить им девушку, но я не устоял.

– А это что за хрен?

– Мой жени-и-их…

– Ничего не понимаю, – сознался я. – Ты – княжна. Это – твой жених. Те парни вам кем приходятся?

– Это стражники моего отца, – выдала девица. – Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не отдавай нас им!..

Я понял, что влип.

– Так. Как вас зовут? Обоих? Да, выуди этого парня из лужи, если сумеешь. Я туда не полезу, и так грязный…

– Я – Злата, – ответила она, всхлипывая. – А он – Золот.

– Парочка на погляденье, – мрачно сказал я. – И что им от вас нужно?

Ну и так ясно, что это не почетный эскорт. Просто решил удостовериться, что все понял правильно.

Удостоверился: папенька Златы послал стражу вернуть загулявшее дитятко. А дитятко намеревалось сочетаться браком с этим вот Золотом, причем незаконно, поскольку законно тому ничего не светило. Ну кто всерьез рассматривает в качестве супруга единственной дочери какого-нибудь пятнадцатого сына дальнего владыки, да еще хорошо, если законнорожденного, а не приблудыша какого-то? Однако Злата оказалась девицей упорной, вот и устроила побег…

– Ты как, – потыкал я мыском сапога парня, – не раздумал жениться?

Судя по его мычанию, не раздумал. Вот ведь недоумок! А может, рассчитывает, что суровый князь сменит гнев на милость и отсыплет дочурке приданого? Кто его разберет…

– Тогда сиди тут, сторожи свою девицу. А я схожу посмотрю, далеко ли кони ваших друзей занесли, – сказал я и тяжело вздохнул. – Пойду, в общем…

Смотрел я недолго: сытые кони взяли с места в галоп, а когда их сумели заворотить, не знаю: я дотуда не дошел. По-хорошему, мне бы скрутить этого паренька, кинуть девчонку поперек седла да и привезти к батюшке. Но я ведь уже думал: мне же может и перепасть как пособнику или еще как-то. Зачем мне это?

Стало быть, бросить этих двоих, пусть бегут, как умеют, при чем тут я? Мне самому бы убраться подальше! Ведь предупредили камешки о беде, да кто ж знал, что так обернется… Впрямую-то они ничего не говорят. Вернее, я толковать не умею. Так, едва-едва…

Не вышло, однако, уехать. По возвращении я застал дивную картину: вполне уже очухавшийся после драки (то есть избиения) Золот тянул Везунчика за повод, вынуждая сделать хоть шаг, а Злата манила коня пучком прошлогодней травы.

– Ну же, хорошая лошадка, – услышал я, – хорошая! Иди сюда, иди! Ну скорее, давай же!

– Лошадка никуда не идет, – сказал я, отбирая повод у Золота. – Это моя, понимаете ли, лошадка. А с конокрадами в моих краях разговор короткий – руку долой. Ну? Пенька подходящего поблизости не видите?