— Какая?
— Не стану скрывать, но кто-то очень сильно хотел, чтобы она умерла.
— Хотите сказать, что Америку кто-то заказал убить? — ахнула Крисс. Джорджия кивнула.
— Это заставило нас приглядеться к южанам. Мы покопались кое-где и обнаружили, что они не так уж самостоятельны. Как и нас, их кто-то поддерживает, иначе, как объяснить наличие оружия и денег, — Август развёл руками. — У них есть покровитель, а может и несколько, неважно. Суть в том, что бороться с ними становиться всё сложнее и сложнее. Не знаю, говорил ли вам король, но Иллеа находится на грани войны. Южан куда больше, чем мы подозревали.
— И что вы хотите?
— Пока ничего. Я лишь предупреждаю вас, Максон, что вам пора открыть глаза и начать хоть как-то действовать, — я сжал руки в кулак. — Иначе, вы можете потерять страну.
— Я делаю всё, что в моих силах. Я всего лишь принц, а не король. Мой отец добровольно не сложит с себя полномочия, уж поверьте мне.
— Вам помочь стать королём? — невозмутимо спросил Август. — У меня есть несколько идей на сей счёт. Ваш отец не самый лучший правитель, оплакивать долго не будут.
— Это угроза? — процедил я.
— Это всего лишь глупая шутка, да, Август? — вступилась Джорджия, пытаясь снять напряжение. Август продолжил сверлить меня взглядом, но всё же кивнул.
— Мы продолжим борьбу, но имейте ввиду, север не сможет долго продержаться, если не будет поддержки с вашей стороны.
— Я и так дал вам своё слово, что буду с вами, пока вы не переступите черту. Деньги, оружие… Я буду вам их давать, пока будет такая возможность. Но имейте ввиду, помощь от Италии тоже не может длиться вечно. Этот договор заключала Америка. С её смертью всё могло измениться.
— Так поговорите с Николеттой. Заключите новый договор, — предложила Джорджия.
— Я поговорю с ней, как только представится возможность. Если, как вы говорите, Иллеа грозит война, то я сделаю всё, что угодно, лишь бы свести число жертв к минимуму.
— Тогда, не смеем вас задерживать, — произнёс Август. — Всё, что мы хотели узнать, мы узнали. Дело за вами, — я кивнул, поднимаясь. — И ещё. Насчёт самолёта. Мы нашли список с инициалами имён трёх выживших. Либо кто-то просто хочет убрать всех свидетелей, либо убрать именно тех, кто в последний миг видел Америку, а их трое. Именно их и хотят убить.
— Защитите их, — нахмурился я. — Спрячьте, пока всё не утихнет, — я вышел из Главного зала, не дожидаясь Крисс.
— Максон, — крикнула она. — Пожалуйста, подожди, — я остановился, давая ей возможность догнать меня. — Нам нужно поговорить.
— В данный момент, у меня нет желания разговаривать с той, кто обманывала меня с самой первой нашей встречи, — спокойно произнёс я. — Ты говорила о будущем без прошлого. Однако, сама скрыла от меня одну очень важную деталь: ты северянка!
— Максон, — прошептала она и потянулась ко мне.
— Не сейчас, Крисс, — я отошёл от неё на несколько шагов. — Не сейчас.
❃ ❃ ❃ сейчас ❃ ❃ ❃
Я скинул пиджак и ослабил галстук. Игра в футбол явно не входила сегодня в мои планы. Однако, нужно было ещё навестить Оливию и вернуть ей её фотоаппарат. Она, видимо, действительно не разбиралась в них, раз попутала свой с моим.
Вечером она не явилась на ужин, но в этот раз хоть передала, что ей нездоровится. Кэролайн отрезала довольно большой кусок торта и велела отнести его к ней в комнату, пожелав скорейшего выздоровления. Крисс тоже не спустилась к ужину, но насчёт неё всё было ясно. Она всегда скрывалась у себя и никого к себе не подпускала, когда случался рецидив.
— Это может подождать и до завтра, — вздохнул я, посмотрев на камеру.
Я принял душ и решил разобрать накопившиеся бумаги. Устроить себе выходной было непозволительной роскошью, но однако мне понравился сегодняшний день. Мысли то и дело возвращались к Оливии, к её ярким голубым глазам, к её прекрасной улыбке. Жаль, что в тот момент у меня не оказалось в руках фотоаппарата, чтобы запечатлеть тот момент. Мне хотелось хранить её улыбку в памяти вечно. Я отдёрнул себя, заметив, что сам сидел и глупо улыбался. «Что вообще происходит? Почему она так запала мне в душу? Мне казалось, что я уже не способен испытывать такие чувства. Ни тогда, когда я потерял Америку».
Я уважал Крисс. В конечном счёте за восемь лет, я понял, что она мне очень дорога. Она была рядом, когда я покорял вершины, и когда терпел поражения. Она была матерью моей дочери. Но было ли это любовью? Я не мог сказать об этом с уверенностью даже сейчас. Я просто привык к мысли, что она всегда была рядом. Привык делать вид, что безмерно её люблю, и порой казалось, что это действительно так. Но так ли это?
Взгляд снова упал на фотоаппарат. «Что он хранил в себе? Каким видела мир Идлин Крайтон через объектив фотокамеры?» Рука сама потянулась к камере. «Если я решу проявить фото, то Оливия мне этого не простит. К тому же, их проявление займёт большую часть ночи, а завтра был важный приём».
Однако, я больше не мог отвести глаз от камеры. Она так и притягивала к себе, и словно сама просила проявить её кадры.
— Ладно. Прикинемся дурачком, — произнёс я, утешая себя.
На проявление всех фотографий ушло четыре часа. Большую часть снимков составляли пейзажи, пойманные в лучах закатного солнца. Идлин умела снимать. В свои семь лет, она прекрасно улавливала момент, чтобы запечатлеть его. Что ж, у неё был дар.
Среди пейзажей были и портретные фотографии. Чаще всего встречалась Оливия. Она всегда улыбалась в камеру, но чаще всего её снимали в те моменты, когда она об этом не подозревала. На одной фотографии она сидела за столом, уронив голову на руки. Рядом лежали какие-то бумаги. На другой она стояла на кухне и смотрела в окно. На губах играла грустная улыбка, а в руках держала кружку с чаем или кофе.
На следующем снимке, она что-то писала, а рядом лежала скрипка. На другом она, забравшись с ногами в кресло, читала книгу. Рядом сидела какая-то темноволосая женщина, должно быть подруга Оливии. Один снимок особенно привлёк моё внимание. На её губах играла улыбка, но вот глаза выражали совершенно другое. Они были уставшими. Словно в тот миг она ощущала все тяготы жизни, что свалились на неё. Эти голубые глаза. На миг мне даже показалось, что со снимка на меня смотрит не Оливия, а Америка. Я тряхнул головой, отгоняя эту глупую мысль.
Одна фотография был и с самой Идлин. По крайней мере, я так думал. Она сделала снимок своего отражения, но вот всего лица не было видно. Она скрыла его камерой, оставив только свои яркие голубые глаза. Такие же, как и у матери. Она была такого же роста, как и Кэролайн. Светлые длинные волосы были распущены и каскадом спадали вниз. Мне стало жаль эту девочку. В столь раннем возрасте, она уже имела проблемы со здоровьем. И что-то не давало мне покоя, когда я смотрел в её глаза. Внутри что-то сжалось от непонятного чувства, а в голове вертелась мысль, до которой я не мог дотянуться. Я задумчиво отложил фотографию в сторону и потёр висок.
Последний снимков был сделан на лестнице. Возле двери стояла Оливия, а рядом высокий мужчина.
— Холанд? — я пригляделся к лицу мужчины. Это действительно был Джейк Холанд. — Что вас связывает? Не можете же вы быть вместе? Оливия ничего не говорила о тебе. А с чего ей вообще что-то мне говорить? — нахмурился я.
Она была очень скрытной, я не отрицал этого. Однако, благодаря этим фотографиям я смог приоткрыть завесу тайн. Её жизнь была не проста. Болезнь дочери не давала ей повода часто веселиться. В этих кадрах можно было узнать, как она жила, что её окружало, и чем она увлекалась.
❃ ❃ ❃
Уже очень давно я не стоял перед этой дверью и нерешительно переминался с ноги на ногу. В руках был фотоаппарат, а в кармане распечатанные фотографии. Я, как маленький мальчик, боялся её реакции. «Я, будущий король Иллеа, боялся реакции простой учительницы музыки. Уму не постижимо!»
Взяв себя в руки, я постучал в дверь. В комнате послышался шорох, и, кажется, упал стул, а через мгновение дверь открылась и показалась Оливия с мокрой головой.
