Именно в этот момент, пришла в голову шальная мысль, перестать таиться, полететь к Барону, найти его, заставить сказать правду и улететь в лес к Феофану. И выждав минуту, когда Фрид отвернулся, выскользнула за дверь и побежала к выходу. Но у входных дверей увидела Алекса и Мартина, стараясь не попадаться им на глаза, рванула обратно и налетела на Фрида.

Нас заметили. Двое мужчин направились к нам. Сжавшись от страха, приготовилась проникнуть в их сознание и приказать забыть меня. Но не успела. Директор с такой силой сжал мне руку, что боль рассеяла мои намерения.

- Что случилось? - с тревогой спросил Алекс.

- Боюсь, опять начнется приступ, - шепотом проговорил Фрид, - надо ее отвести к Сою.

- Вы объясните мне, что происходит, - требовательно поинтересовался Мартин.- Может быть, я смогу помочь?

- Только не ты, только не ты, - мысленно повторяла, стараясь успокоить дрожь, и вслух попросила, еле шевеля языком: - Не надо! Оставьте меня в покое...

- Пойдем домой, Майя, - ласково сказал Алекс, обнимая меня за плечи и увлекая за собой.

- Ты хочешь знать? - услышала я сзади тихий и злой голос Фрида, - так я скажу тебе. Все равно весь Азград только и говорит об этом. Эта девочка сбежала из Лаборатории по изучению мозга, они лишили ее памяти, ее пытали, держали вместе со змеями. Только что она обнаружила, что у нее повреждена мелкая моторика рук, она не может писать. Девочка на грани помешательства. И будь проклят твой хозяин, и ты вместе с ним...

У меня отлегло от сердца, пронесло и на этот раз...

На следующий день с утра Алекс и Сой повели меня в магазин. И снова странно ощущение. Я знала, что такое магазин, с одной стороны у меня не вызвало удивление, развешенные вдоль стены вещи. Хотя с другой стороны, все во мне протестовало. Как можно брать чужие, неизвестно кем сшитые платья. Одежду шили женщины и для себя, и для своих близких. Рукодельничая, они пели старинные песни - заговоры, творя не только красоту, но и охрану от болезней. А тут? !?

И непонятно, зачем тут присутствие мужчин? Им какое дело, до женской одежды! Я со страхом глядела на них. Они что будут помогать, мне одеваться? Почему не уходят?

Появилась женщина с усталым равнодушным лицом, окинула меня взглядом и пригласила куда-то пройти. Оглядываясь на Алекса, но стараясь вести себя естественно, пошла за ней. Она провела меня небольшую комнату, стены которой с трех стороны были зеркальными, а дверь заменяла портьера.

- Раздевайся, - сказала она, - я сейчас принесу самое лучшее, как просят твои провожатые.

- Раздеваться? Здесь? - я не верила своим ушам. Обнажаться перед зеркалом нельзя. Оно вытягивает силу из обнаженного тела, вредит женской сути.

- Ну, если тебе привычнее перед мужчинами, можешь отдернуть занавеску, - улыбнулась она, и вышла, оставив меня одну.

Я не шевелилась, во мне боролись два чувства: сознание того, что нельзя и что необходимо для моей же безопасности. Победило первое. Переселить себя не смогла. Дрожащей рукой отдернула занавеску, с намерением, все рассказать, встретилась с встревоженными глазами Алекса, и растерялась. Он кинулся ко мне:

- Что? - испуганно спросил он.

- Не могу,- прошептала я, - лучше убей!

- Майя, что случилось, посмотри мне в глаза, - мою руку взял Сой.

- Лучше убейте, - повторила я, и вдруг меня обожгло как огнем, ярость и гнев вспыхнули внутри, и вырвались криком: - Я не буду раздеваться! Ни за что! Лучше убейте сразу.

Мужчины испуганно переглянулись, подошедшая женщина с ворохом платьев, ошалело открыла рот:

- Что это с ней?

- Не хочешь, не надо, - кивнул Сой, - но сегодня праздник, тебе надо выбрать платье. Ты же хочешь выглядеть красивой? Там будут танцы. Алекс, да и я хотели бы с тобой потанцевать. Ты же понимаешь, джинсы не совсем подходят для праздника?

- Она ненормальная? Больная, да? - удивленный голос женщины.

- Заткнись! - прокричали в один голос оба мужчины, обращаясь к продавщице. Она выронила платья и закрыла лицо руками. Этот крик привел меня в чувство.

- Простите, - обратилась я к женщине, - это я виновата, мне немного нехорошо. Не сердитесь. Я просто выберу платье.

- Без примерки?

- Я дома примерю...

- Делайте, что хотите...

Я долго ходила между рядов, пока не выбрала платье, отдалено напоминающее одежду женщин Ирия. Оно было легкое, и все в складочку. Надо будет попробовать и мне такое смастерить дома. Смотрится довольно оригинально.

Продавщица хмыкнула: - Такие сейчас не в моде.

- Не в чём? - вырвалось у меня, и снова запоздалая мысль, что выдаю себя с головой. Значение этого слова я знала, но оно у меня не укладывалось в голове. "Помнила",  мода - это неписанный закон, который диктует, что носить в определенный сезон, чтобы быть как все. Но человек индивидуален, а платье - это продолжение личности, значит, тоже должно быть индивидуально, и кроме того, в нем должно быть вальготно...

- Ты из деревни?

- Да, - кивнула ей.

- Тогда понятно...

С обувью тоже получилось не всё гладко. Раздраженная женщина, которая ходила за мной, с вытаращенными глазами, подвела меня к стеллажам с женскими туфлями, от которых у меня пробежал холодок по спине. У многих пятки упирались на тонкий штырь. Интересно, и как в таких можно ходить? В лесу этот штырь утонет в земле, в городе застрянет между камнями. Я долго вертела туфлю в руках.

- Не бойся, в пятке гвоздей нет, - вдруг сказала женщина, - это фирма...

- Гвоздей? - испугано разжала руки

- Да, ты в своем уме, чего кидаешь? - тихо вскричала она. И тут же около нас появились мои мужчины.

-Гвозди в пятках, - с ужасом прошептала я.

- Да, нет гвоздей, нет! Вот дал Поводырь покупательницу!

- Замолкни, или удушу, - прошептал Алекс, обращаясь к продавщице.

- Не надо, Алекс. Пожалуйста. Она же не виновата! Просто гвозди в пятки - это больно!

- Больно, - согласился Сой, - очень больно! Поэтому внимательно осмотри, чтобы ничего подобного не было.

Я нашла в дальнем углу, где стояла детская обувь, то, что мне понравилось.

Мы вышли из магазина под облегченный выдох продавщицы, с ненавистью глядящей мне в спину. Навстречу нам, улыбаясь во весь рот, спешил какой-то человек:

- А вот вы где! - неестественным высоким голосом прокричал он. Директор остановился около него, а Алекс потащил меня домой, даже не поздоровавшись.

- Ну, вот, - у нас еще три часа, - сказал он, когда мы пришли. - Одевайся. Я скоро зайду за тобой.

Он вытащил из шкафа костюм и исчез.

Приняв душ, и надев обновки, повертелась около зеркала, и осталась довольной. Платье на удивление сидит хорошо, и новые туфли пришлись впору. В этот момент вернулся Алекс, внимательно осмотрел меня, и вдруг сказал: - У меня тут есть для тебя подарок.

С этими словами, он встал на стул и стал шарить рукой по шкафу. Достал коробку, спустился, открыл ее и стал в ней копаться. Выпрямился и протянул мне цыпочку с маленьким камешком, капелькой, это был празиолит.

- Это тебе

- Спасибо, - поблагодарила я.

- Позволь, я надену.

Я повернулась к нему спиной, и случайно задела коробку, она упала. В дверь постучали. Алекс пошёл открывать, а я присела поднять рассыпавшиеся вещи. Это были старые фотографии, письма, шкатулка, и тетрадь. Она раскрылась, и на последней странице, где ровным красивым почерком, среди мелко написанных строчек, большими буквами было выведено: " Я, Майдари, находясь в ясном сознании и твердой памяти, отрекаюсь от мира, в котором жила..."

По спине пробежал холодок. Майдари? Как она могла? Почему? Голоса затихли. Я должна прочитать эту тетрадь, засунула ее за корсаж. Сложила рассыпавшиеся вещи. И встала.

Как связаны Алекс и Майдари? Она жила давно, очень давно. Откуда у него эта тетрадь?

- А, оставь на столе, - махнул на коробку вернувшийся Алекс. - Пошли.

Мы вошли в Зеркальный зал. Народу уже было много. На небольшом столе стояла огромная ваза с красивыми желтыми мохнатыми цветами. Я с удовольствием остановилась около него. Поправила цветы, распушила их еще больше. Меня подозвал Фрид, и попросил разложить салфетки. Сделала. Уже почти все собрались. А праздник не начинался.