Весь остальной путь проделали молча. Вышли к озеру. В ночной темноте, вода была неподвижная и черная. В нос ударил неприятный запах.

- Чем это пахнет? - спросила я.

- Гнилью, - зло проговорил Феофан, - они сюда скот загоняют, который воруют у сельских жителей. Эти твари съедают все, кроме костей. Бр-р-р!

Первым делом, убери дамбы, вон там, - он показал влево, - и вон там, - вправо. - Потом поднимайся над лесом, вон, видишь, где верхушка дерева шатром раскинулась, там запруда, они основную воду по новому руслу пустили, чтобы создать комфортные условия для этих пиявок. Ты потом и ее разбери. А я пойду рыбу пригоню. Ну, давай!

Я поднялась над водой, и еще раз поглядела вниз. Ничего не обычного не заметила. Вода как вода! Только силы над ней не было. Пустота.

С дамбой проблем не было. Небольшие камни были уложены своеобразной сетью, чтобы вода могла свободно течь, это было сделано для сохранения хоть какой-то свежести озера. Я легко подняла камни в воздух и уложила их вдоль берега. А вот с запрудой, дело осложнилось. Они ее сделали не столько из камней, сколько из поваленных деревьев, скрепленных цементом. Пришлось немного раздвинуть берега, а потом с трудом опустить стену, на дно реки. Вода, радостно ворча, припустилась в старое русло. В ней я увидела серебристые спины рыб. Их было так много, что казалось, искрящийся живой поток мчится навстречу черной смертельной неподвижности. И вот они встретились. Вода забурлила, и сверкающая под луной жизнь, стала медленно теснить темноту смерти.

- Дайри, - услышала тихий и взволнованный голос Феофана, - быстро сюда!

Я подлетела к нему.

- Ты с ума сошла, висишь у всех на виду! Хоть бы туман вокруг себя сгустила.

- Тогда видно плохо.

- Там нечего смотреть. Лучше слетай на Остров и посмотри, что и как.

Остров был небольшой, разделен высоким забором на две половины. На одной стоял большой трехэтажный деревянный дом. Свет в окнах не горел. Было тихо. На второй половине, тоже стоял дом, только каменный, одноэтажный и длинный. В нем тоже было темно. Вдруг внизу залаяла собака, и тут же откуда-то из углов появились яркие полосы света, которые стали шарить по земле. Я вернулась к Феофану.

- Чует мое сердце, здесь они прячут кого-то, - проговорил он, выслушав мой рассказ. - Вот только кого? Рисковать не хочется. Видишь, какая охрана! Если себя выдадим, будет плохо. Надо идти наверняка!

- Феофан, в Азграде послезавтра праздник. Говорят сам Барон приедет. Может мне с ним поговорить? Расспросить?

- А что! Хорошая идея! Думаю, к тому времени и озеро очиститься. Только будь осторожна. Как что узнаешь, сразу выходи. Я тебя в городе буду ждать!

- А если увидят?

- Дайри, если посмотрят на меня в упор, это не значит, что увидят. Решено! Я тебя подстрахую. Уж, больно сволочной этот Барон!

- Я не маленькая, сама могу за себя постоять, - обиделась я.

- Именно поэтому и нужно тебя подстраховать, что уже не маленькая. - звонко засмеялся Феофан, но вдруг замолчал, повернулся лицом к лесу. Я прислушалась, где-то вдали хрустнула ветка, мужской голос выругался. К нам шли. Шум был такой, будто шли несколько человек. Феофан встал за ствол, я поднялась вверх и уселась на ветке дерева.

На берег, таща упирающуюся корову, вышел полицай.

- Вот скотина упрямая, как чувствует, что подыхать идёт. Ну, что встала, иди же.

Он выпустил веревку, обмотанную вокруг рогов, и стал хлестать ее по спине плетью, толкая к воде. Но чуя опасность, бедное животное только громко и жалобно замычала. В это же мгновение яркие лучи, идущие от Острова, осветили полицая и его жертву.

- .... Выключите свет, - грязно выругавшись, закричал он, и ночная тишина разнесла его голос над всем озером. Свет еще какое-то время постоял, будто обнюхивая эту парочку, а потом, качнувшись, погас. Полицай вытащил небольшой цилиндр и направил на корову, она косила на него взглядом, не переставая мычать.

- Не шали, - на спину полицая легла огромная лапа медведя...

- А-а-а-а? - промямлил мужик и присел на корточки. Корова замолчала и отошла в сторонку.

- Вообще-то в такие моменты штаны снимать надо, - грозно сказал медведь, и открыл свою пасть.

- У-у-у! - тихо завыл палицай.

- Понимаю, бывает! Не дотерпел. Вон водичка рядом, иди, вымойся, а то разит от тебя...

- Не-е-е-е! - заблеял мужик, опустился на четвереньки и попятился задом к лесу.

- Хотя, - замотал головой медведь, - и то правильно, неси домой, не погань леса. Еще раз увижу тебя, разорву. Противный ты! Грязный, вонючий! Ну, ничего, нос зажму, и разорву... Брысь, погань!

- И-и-и-и! - взвизгнул несчастный и бросился сквозь кусты. И тут же из соседних кустов выскочила старушка, размазывая слезы по щекам, и бросилась на шею медведя:

- Батюшка, спаситель ты мой! Сберег Зорянку! По гроб жизни молиться Поводырю за тебя буду...

- Ну, ладно, ладно, помяла шею и будет, - рявкнул медведь, - бери свою корову и иди домой.

- Пойду батюшка, пойду, только будь добр, верни моей кормилице молодость! А то стара она, молока давать мало стала.

- Да, ты что бабка! За кого ты меня принимаешь!

- Да, не серчай! Хозяин леса ты, слышала, а теперь вот и увидеть довелось! Не верила, теперь всем скажу, есть он! Есть! Всем о тебе расскажу, всех оповещу, мы тебе гостинцев на пеньки положим, сыт будешь. Только и ты не оставь мою просьбу, верни Зорянке молодость!

- За какие, такие благие дела я должен вернуть твоей Зорянке молодость, - оскалился медведь.

- Так я в последнее время как святая живу, Поводырю молюсь, все посты соблюдаю...

- Вот пусть твой Поводырь молодит твою кормилицу, а я и не подумаю, грешна ты передо мной, бабка!

- Ты о капканах говоришь? Так я на зайчиков, только на зайчиков! В лесу живем, денег никаких, а кушать хочется...

- Только на зайчиков, говоришь?????

- Хорошо, хорошо... Не серчай... Пойдем мы... Идем Зорянка, пойдем домой! - закивала бабка, и хлопая корову по бедру направилась к кустам, но потом обернулась и покачала головой:

- Ишь, олененка пожалел, а меня кто старую пожалеет?

- Твой Поводырь тебя пожалеет, - насупился медведь и зарычал. Кусты сомкнулись, и бормотание старой женщины, и хруст веток вскоре затихли.

Феофан скинул шкуру, отряхнулся и хмыкнул:

- Вот ведь люди! Им все чудо подавай! И желательно бесплатно!

- Ты ее знаешь? - я спустилась на землю

- В первый раз вижу, надеюсь, и в последний!

- А откуда знал про олененка?

- Не знал. Наобум сказал. Она сама свой грех выдала. Я за язык не тянул.

- А если бы не было у нее грехов, чтобы ты стал делать?

- У тех, кто вместо благодарности чуда требуют, обязательно грех есть...

Весь следующий день я провела около Фрида. Мы готовились к празднику. На какое-то мгновение мне показалось, что я снова дома и помогаю дяде Яниславу. Мы принимали и считали коробки, составляли меню, вернее директор составлял, а я только кивала головой, потом вместе с другими женщинами убиралась в Зеркальном зале. А потом... снова была на грани разоблачения. Дело в том, что я умею читать и считать, понимаю все слова, спокойно говорю на здешнем языке, но когда меня попросили записать список необходимых для праздника вещей, я поняла, что писать могу только на своем языке. Буквы языка Планеты Хаоса выходили неумелые, кривые, такое впечатление, что писал малыш. Уставившись на то, что у меня получилось, застыла от ужаса. Но Фрид, пришёл мне на выручку, забрал ручку, и, не сказав мне не слово, сам все записал.

- Я умею писать, - сквозь слезы прошептала я, стараясь оправдаться, когда мы остались с ним наедине.

- Конечно, умеешь, так бывает, когда очень расстроишься, - успокоил меня директор. Но по выражению его лица было видно, что он говорит мне неправду, и думает совсем о другом. Меня охватил страх. Неужели догадался? Как бы я не старалась, так или иначе, выдавала себя. В тот момент, была уверена, что меня давно вычислили. Поэтому со мной разговаривают осторожно, выжидая, когда сознаюсь сама. А может рискнуть и рассказать все самой? Нет, остановила сама себя. Мне не поверят...