Малфой вздрогнул, не желая признаваться даже себе, как больно оказалось услышать эти слова. Вся его решимость, вся надежда и все и без того хилые умения делать соблазнительный голос мигом сошли на нет. Он смотрел на злющего Поттера во все глаза и сам не мог себе ответить, почему вообще поверил в эти слухи? Уж кто-кто, но Драко-то прекрасно знал, как Гарри его ненавидит. Что у Малфоя нет и шанса и что это никогда не изменится. Не в этой жизни.

Малфой просто чувствовал, как сдувается, стоя напротив разъярённого Поттера, который этого даже не замечал. Слава Мерлину, не замечал, но вдруг он сейчас выдохнет, успокоится и обратит внимание как опустились плечи, как потух взгляд, каким бледным стал Драко? Надо было быстрее спасаться бегством, но проклятый очкарик и не думал давать ему такой шанс.

Он продолжал.

— Ты хуже всех, Малфой, и сейчас только доказал это! А я ещё, кретин, надеялся, что ты не так плох! Что ты ляпнул где-то что-то по дурости и теперь прячешься, потому что тебе самому стыдно! Да ты вообще знаешь, что такое стыд?! И я хорош, как только мог верить во что-то после этого?!

И он резко вскинул палочку. Драко моментально зажмурился, ожидая какого-нибудь противного проклятья, если не сразу Круцио или Авады, но боли так и не последовало. Когда Малфой решился открыть один глаз перед его носом висел обрывок пергамента. Точнее Гарри крепко сжимал его двумя пальцами, тыкая в лицо Драко.

Малфой собрался и с трудом вчитался в текст:

«Я превращу твою жизнь в ад! Ты ответишь за то, что лишил меня всего!»

Драко пробежался по строчкам ещё два раза, а потом удивлённо взглянул в злые глаза Поттера.

— Что это?

— Что это? Что это?! — Гарри просто перекосило от ярости. — И тебе ещё хватает наглости спрашивать меня об этом?! Ты прислал мне это сразу перед тем, как начал распускать все эти слухи! Одного не могу понять — чего я тебя лишил, придурок?! Я тебя даже из огня вытащил, а ты…

— Но это почерк Паркинсон! — воскликнул Драко, перебивая пламенную речь Поттера.

Тот оборвался на полуслове. Ярость на его лице медленно сменялась недоумением.

— Не твой? — даже как-то растерянно спросил он.

— Конечно нет! — Малфой чувствовал, что ситуация приобретает нелепый и комичный оборот, и особенно смешно в ней было то, что Драко стало обидно. Он столько лет враждовал с Поттером, писал ему прорву всяких язвительных и хамских записочек, а тот даже не потрудился запомнить его почерк!

Гарри помедлил, затем отпустил шею Малфоя и, отступив на шаг назад, как-то растерянно взглянул на записку.

— То есть всё это затеял не ты, а Паркинсон? Но почему? Ей-то я что сделал? У неё даже никого не арестовали.

— Наверное, это из-за меня, — недовольно ляпнул Малфой, и только заметив удивлённый взгляд Поттера, понял сразу две вещи: то, что он сказал это вслух и то, что он вообще имел ввиду.

Они ведь и впрямь страшно поссорились с Паркинсон как раз накануне всех этих слухов. Ну, что значит «страшно поссорились»? Всё ещё надеющаяся на взаимность Панси вломилась в его личную спальню как раз тогда, когда Драко дрочил на светлый образ Поттера, не забывая вслух призывать его на помощь.

Ситуация не понравилась никому из них, но Малфой успел наложить на девушку заклятье, чтобы она не смогла это никому рассказать. И даже остался немного доволен в итоге, уверенный, что уж теперь-то она перестанет бегать за ним.

Она и перестала.

А ещё через пару дней по школе стали ходить слухи, которые портили жизнь и ему, и Поттеру. И, в итоге, Драко попался в эту ловушку, а Гарри чуть не прибил его на месте.

Хороший ход, Малфой даже немного зауважал Паркинсон. Хотя и ненавидел её, как никогда.

— Что ты имеешь ввиду? — с сомнением спросил Поттер, так и не дождавшись пояснений. — Ты всё-таки принимал в этом участие?

— Да нет же! Я поссорился с Паркинсон, и она хотела досадить мне, вот и… в общем, я правда не имею к этому отношения. И я не знал, — Драко помедлил, переминаясь с ноги на ногу и наперекор вопящему в душе протесту всё-таки добавил. — Прости, что так получилось.

— Я ничего не понимаю, — Гарри встряхнул головой и растерянно запустил пятерню во всё ещё мокрые волосы. — Если она хотела досадить тебе, то при чём тут я? Как вообще на тебя влияют все эти слухи? Ты же, небось, стал героем в своём Слизерине, это на меня спустили всех собак!

— Девчонка, кто её поймёт? — Драко раздражённо пожал плечами и осторожно, боком, скользнул к двери. - Ну, раз мы всё решили, то я пойду. Ещё раз про…

— Стой! — встрепенулся Поттер и кинулся было к нему, желая перехватить за руку, но Малфой увернулся и Гарри не стал повторять попытку. — Но если всё так, ты-то что сейчас здесь делал? Хотел поиздеваться? Или…

Поттер так и не договорил, но судя по внезапно распахнувшимся от удивления глазам и оценивающему взгляду, пробежавшемуся по голому под распахнутой мантией торсу Драко, подумал он больше, чем Малфою хотелось бы.

— Это недоразумение! — выпалил Драко и кинулся прочь.

*

К огромному удивлению Малфоя, если для него жизнь стала только хуже, для Поттера, кажется, всё внезапно наладилось. Тот перестал бегать, прятаться и беситься. На все вопросы он теперь отвечал легко и как-то шутя, всё время был на виду и до отвращения часто пялился на Драко. Малфой не знал, о чём думал Поттер, что хотел от него и зачем писал все эти записки с предложением поговорить. Скорее всего, решил, что всё-таки вина Драко во всём этом тоже есть и ему всё равно надо набить морду. Или проклясть. Или он хотел узнать, зачем Драко в таком виде явился в раздевалку гриффиндорской команды. Что бы там ни было, Малфою не хотелось ни получать по роже, ни ловить проклятья, ни говорить о чём бы то ни было. И для него ничего не изменилось, по крайней мере, не в лучшую сторону. Он всё так же прятался в пустых классах, крушил всё, что мог и проклинал себя за то, что вообще позволил себе надеяться. Он же с самого начала знал, что так не бывает, знал, что это всё неправда, а туда же…

К концу второй недели стало совсем плохо. Даже то, что записки от Поттера прекратились, почему-то совсем не радовало.

Впереди был матч Слизерин-Рейвенкло и Драко решил, что сосредоточится на этом. Квиддич и предстоящие экзамены — вот всё, что имеет значение. Если похоронить себя под учебниками и на тренировках, то для пустых классов и бесконечных разрушений, так же как и для болезненных, тяжёлых мыслей просто не останется времени. И, в принципе, так оно и было. Да, с таким графиком Драко был совсем плох, больше походил на тень себя прежнего, но все эти мысли и самобичевание мучили его меньше, а значит, всё остальное и значения не имело.

Игра с Рейвенкло прошла так же, как и все от неё ожидали — с разгромным счётом в пользу Слизерина. На самом деле, результат был бы такой же, даже если бы Драко вообще не тренировался, но ему нравилось думать, что все эти впустую потраченные часы сделали свое дело.

Но на этом любые хорошие новости заканчивались. Следующая игра должна была быть только в конце мая, и тратить столько же времени на тренировки настолько заранее ему никто не дал бы, так что Малфой лишился даже такого жалкого разнообразия. Теперь все, что ему оставалось, — нудная и бесконечная подготовка к экзаменам.

Раздевалка уже опустела, все слизеринцы ушли праздновать победу, разумеется, даже не думая дожидаться Малфоя, а тот так и стоял под тугими струями горячей воды и уныло думал о том, какой же жалкой стала его жизнь. Кажется, даже более жалкой, чем была до этого. Если бы он только на самом деле представлял, как же больно и тяжело будет разочаровываться, он сам проклял бы себя в тот же момент, как начал прислушиваться к этим идиотским слухам и на что-то надеяться.

— Я не помешаю тебе и твоим ужасно депрессивным мыслям?

Драко вздрогнул и резко обернулся. Прямо за его спиной стоял до отвращения самодовольный Поттер. Голый, безоружный и невозмутимый.

Хотя…

С трудом убедив себя не повторять прежней ошибки и не пялиться Гарри ниже пояса, Малфой буквально заставил себя смотреть ему в лицо. И только поэтому заметил и смущённый румянец, и нервно дёргающийся кадык, и совсем даже не самодовольную, а скорее приклеенную ухмылку. Именно эти мелочи придали Драко сил и он набрался мужества хотя бы для того, чтобы открыть рот.