О том, что Гарри Поттер влюблён в Драко Малфоя знал весь Хогвартс.
Конечно же, сначала эти слухи вызвали настоящую бурю, расколов всю школу на две неравные половины. Большую — недовольных, разочарованных и возмущённых такой наглой ложью и меньшую — воспринявших её с необоснованным восторгом.
Сам Поттер краснел, бледнел, срывался на всех, кто спрашивал и яростно утверждал, что это наглая ложь, придуманная самим же Малфоем. Ему не верили вторые и всё меньше верили первые.
В итоге волнения утихли, обе стороны смирились и успокоились, а неожиданные чувства Поттера к Малфою приняли, как данность.
Пожалуй, именно Драко был тем человеком, который принимал эту информацию дольше всех. Вопреки крикам самого Поттера, Малфой не имел к этим слухам никакого отношения. Они стали для него такой же неожиданностью, как и для всего Хогвартса. Разве что для Малфоя эта неожиданность была прекрасной, больше похожей на сказку и именно поэтому он не спешил ей верить.
Если кто наверняка и был влюблен в своего врага, так это сам Малфой. Давно, глупо, позорно, нелепо и совершенно безнадёжно. По крайней мере, до недавних пор Драко считал именно так. И не то, чтобы эта обречённость не была зачинщиком многих их ссор.
Сейчас же он спешил при любой возможности скрыться где-нибудь подальше от людей, в каком-нибудь пустом классе, чтобы там раненым зверем метаться от стены к стене, пинками расшвыривать стулья, кидаться в любое твёрдое любым ломающимся и восстанавливать это заклятьем только ради того, чтобы повторить. И, скорее всего, Гарри делал то же самое, хоть и по совсем другой причине.
«Почему бесится Поттер?» — раз за разом спрашивал себя Драко. Потому ли, что его тайна стала известна всем или потому, что это чья-то гнусная ложь, в которую все пытаются поверить? С чёртовым Поттером ни в чём нельзя было быть уверенным, а позволить себе надеяться было слишком страшно.
Но и запретить себе верить, окончательно убив любые надежды и отрезав себе путь к этой сумасшедшей мечте, Малфой не мог.
Он день за днём бесился вместе с Поттером, искал ответы на свои вопросы и не находил их.
Сейчас, когда война была позади, вся Англия, казалось, прикладывала все силы, чтобы сделать вид, что ничего не было, разве что учебники истории чуть потяжелели, да появился ещё один государственный праздник второго мая. Мелочи, которые мало кого волнуют.
Англия кипела, притворяясь, что всё в порядке, всё так же, как было и до 1997, а может быть, даже до 1981 — не так важно. Важно, что всё хорошо, спокойно и обыденно.
Хогвартс был таким же — по-английски сдержанным и невозмутимым, он и все его учителя делали вид, что этот учебный год ничем не отличается от предыдущих. Ученики сдавали эссе, профессора пугали снятием баллов, многих в конце года ожидали неумолимые экзамены, а квиддич оставался квиддичем вне любых угроз и ожиданий.
Гарри Поттер и Драко Малфой продолжали играть в квиддич так же, как и все — словно ничего и не было.
И именно по завершению очередной такой игры Драко услышал в раздевалке Слизерина то, что в один момент разрушило все его сомнения и помогло принять решение.
— А Поттер дрочил в душевой и звал нашего Малфоя, — пошло хохотнул Нотт и все оставшиеся в раздевалке слизеринцы поддержали этот смех. Даже Драко криво усмехнулся.
Душевые двух противоборствующих команд отделяла только одна, не такая уж и толстая, стена, так что Нотт вполне мог и услышать что-то такое. А ещё он мог придумать, но в тот момент, когда Драко наконец для себя ВСЁ РЕШИЛ, такие мелочи его не волновали.
Пока он дожидался, когда же все игроки слизеринской команды покинут раздевалку, Драко чуть не проклял их. Так же как чуть не проклял, когда Нотт опять попробовал повторить ту же шутку про Поттера, но у других, слава Мерлину, хватило мозгов не смеяться дважды над одним и тем же. Но стоило всем убраться, как Малфой бросился к зеркалу, спешно пригладил волосы, накинул на голые плечи верхнюю, форменную квиддичную мантию и, прикинув, как лучше смотрится в ней, поспешил в раздевалку Гриффиндора, так и не застегнувшись.
Слава Мерлину, никаких голосов оттуда слышно не было. Если бы только не отдалённый шум воды, Драко и вовсе решил, что все уже ушли. Впрочем, и так не было никакой гарантии, что в душевой только один человек или что этот человек Поттер, но всё же Малфой решил рискнуть.
Отворив дверь, он осторожно прошёл внутрь и огляделся. Открытый шкафчик был только один и валяющиеся на скамье вещи очень походили на вещи Гарри, но Драко не спешил позволять себе радоваться раньше времени. Он пробрался к двери в душевую, так же тихо приоткрыл её и только когда увидел перед собой мокрого и голого Гарри Поттера, всего в мягких клубах пены, разрешил выдохнуть себе и поверить, что удача и впрямь на его стороне.
Впрочем, если Малфой и выдохнул, то ненадолго. Смотреть на голого Гарри, с этой его невыносимо прекрасной спортивной фигурой, с этим его чёртовым загаром, с аппетитной задницей, напрягающейся каждый раз, когда он переступал с ноги на ногу… В общем, Драко потребовалось не так уж много времени, чтобы снова задохнуться, подавившись вздохом.
И, кажется, именно этот звук Поттер и услышал. Сложно было сказать, как можно было услышать что-то настолько тихое за шумом воды, но, в принципе, Малфой знал про прошлый год, который Гарри провёл в лесах, прислушиваясь к любому шороху, так что, наверное, теперь он был особенно чувствительным к любому движению.
— Малфой! — поражённо и возмущённо воскликнул Поттер в первый момент.
А в следующий удивление сменилось неожиданной яростью, да такой сильной, что Драко поражённо отшатнулся. Что он, чёрт побери, успел такого сделать очкарику? Ну, подумаешь, посмотрел на его голую задницу — делов-то! Они оба моются с дюжинной голых парней и…
Не успел Драко решить, спасаться бегством или всё же придерживаться плана, в котором он воплощает мечты Гарри в жизнь, как Поттер сам выскочил из душевой. Рассерженный и по-настоящему угрожающий. Он мог бы выглядеть нелепо почти голым, всклокоченным, с одним только белым полотенцем на бедрах, но Гарри выглядел устрашающим и возбуждающим. И Малфой только гулко сглотнул, пытаясь смотреть не то в полные ярости зелёные глаза Поттера, не то на сползающее с бёдер полотенце.
— Малфой! — угрожающе прошипел тот, и Драко резко определился, встречаясь со злым взглядом Поттера.
Драко с трудом сумел вспомнить, зачем вообще сюда явился, и, взяв себя в руки, максимально обворожительно для подобной ситуации ухмыльнулся.
— Привет, Гарри, — Драко постарался как можно сексуальнее произнести последнее слово.
По крайней мере, именно так, по мнению Малфоя, должен был звучать сексуальный голос. Сложно определить точно, когда ты являешься проклятым девственником.
Видимо, Поттер не был с ним согласен и только сильнее разозлился. Настолько, что отбросив все слова рванул вперёд и толкнув Драко на шкафчики, чуть ли не привалился к нему, одной рукой ощутимо сжимая шею, а другой направляя в лицо непонятно откуда взявшуюся палочку.
«Из задницы он её достал, что ли?» — пронеслась в голове Малфоя раздражённо-нервная мысль, а в следующей миг он был вынужден схватиться за руку идиотского очкарика, так как пальцы того слишком уж ощутимо сжали горло.
— Ты меня придушишь, идиот! Отпусти! — прохрипел Драко, и Поттер, кажется, немного пришёл в себя.
Он чуть расслабил пальцы, так, что Малфой хотя бы мог теперь спокойно дышать, но ни убирать руку, ни опускать палочку не спешил. И смотрел всё так же зло, но, кажется, выжидающе.
«Может, он просто испугался?» — попробовал оправдать его Драко и, в очередной раз мысленно беря себя в руки, попробовал ещё раз усмехнуться, как он надеялся, всё ещё соблазнительно и значительно более уверенно, чем чувствовал себя.
— Ты ведь ждал меня, Поттер? Нотт слышал как ты…
— Нотт улепётывал отсюда сверкая пятками, когда я чуть не проклял его, — пуще прежнего взбесился Поттер, без всякого парсельтанга шипя так, что любая змея позавидовала. А ещё он снова начал вдавливать пальцы в нежное горло, но остановился, стоило Малфою скривиться. Впрочем, явно не из-за того, что успокоился. - Вы, слизеринцы, все больные на голову идиоты! Этот твой Нотт, трущийся у нашей раздевалки и пытающийся ко мне приставать ничуть не лучше тебя! Хотя о чём это я? Кто угодно лучше тебя!
