Возьми меня за руку и с загадочной улыбкой, игнорируя многочисленные «Ну кууууда мы?», отведи туда, где весь город видно как на ладони. Он будет казаться нам маленькой планетой. Туда-сюда шмыгают машины, куда-то спешат люди, а для нас время остановится. И звуки будут как сквозь вату, и воздух станет особенно тягучим, вязким, ленивым. Может быть, подует ветер, так даже лучше. Ведь ты тогда начнешь прятать меня от него, а я почувствую, что нужна и важна тебе. Как мало нам на самом деле необходимо для счастья: согретые в карманах замерзшие руки, накинутая на плечи куртка, сверток с книгой, которую я так долго искала и сетовала, что нигде ее нет, и елка, внезапно возникшая в нашем доме, потому что вчера я грустила о том, что не успела ее купить к Новому году.

Наверное, сначала будет немного неуютно, ведь рождение новой вселенной – это всегда волнительно и особенно. Но мы быстро привыкнем к тому, что на краю большого мира нас теперь только двое. И можно говорить без слов. В молчании иногда гораздо больше смысла, чем в разговорах. Мне нравится, как ты молчишь со мной, потому что в эти моменты ты держишь меня за руку и становишься ближе, чем когда-либо. Это даже круче и интимнее, чем самый развязный и откровенный секс. Когда я вижу, как ты, задумавшись о чем-то своем, важном, нащупываешь и сжимаешь мою руку, понимаю, что живу внутри тебя. И все слова по сравнению с этим становятся ненужными и даже лишними. Если бы вместо того, чтобы молча взять меня за руку, ты опустился на одно колено и начал декламировать стихи о любви, я скорее подумала бы: «Что за напыщенный шаблонный дурак?» Зачем озвучивать то, что так пронзительно понятно?

Скоро стемнеет. На улицах зажгутся тысячи огоньков, а на небе начнут постепенно проявляться звезды. Они, как флуоресцентные камушки, которые я собирала в детстве, сначала светятся очень слабо, а потом набирают силу и сияют все ярче. Те, кто говорят, что в городе не видно звезд, врут. Они просто не бывали на крышах.

Ты достанешь какой-то хитрый гаджет для поиска созвездий. И будешь рассказывать мне о них, показывая, где начинается ковш Большой Медведицы. Я, естественно, как обычно, ничего не разгляжу, но буду делать вид, что все-все заметно. Мне приятно учиться у тебя этой последовательности, точности, упорству. Сама я слишком нетерпелива, постоянно куда-то спешу, бегу, хватаюсь за все. А оказывается, теперь эта суета и не нужна. Здесь, на крыше, все обретает свои истинные значения. И становится ясно, от чего я пряталась в этом вечном водовороте. Стоило ли замазывать свои трещинки мастикой из людей, событий, дел и идей, если можно было просто пойти на крышу? Определенно, стоило. Ведь иначе, не зная всего, что я знаю, не умея чувствовать всего, что я познала, не отличая нужное от мусора, я никогда не разглядела бы тебя. И не оказалась бы сейчас с тобой, в этой точке, в этот момент над миром.

Мы простоим там очень долго. И хоть я страшная трусиха и боюсь высоты, маньяков, страшных сумеречных чудовищ и вообще жить, рядом с тобой мне будет спокойно даже на высоте птичьего полета. Я не знаю, как это работает, но почему-то, когда ты рядом, все эти страхи съеживаются, становятся маленькими, и я смотрю на них снисходительно. Где-то на ментальном уровне мне кажется, что наше общение выглядит так: ты просто укутываешь меня в большой мягкий плед, сажаешь в безопасный угол и закрываешь все подходы к нему собой. Не задавая лишних вопросов, не давая никаких советов, не рассказывая мне, что я сильная, все пройдет и прочее, ты просто рядом и закрываешь меня. Иногда – от меня же самой.

Поэтому я без раздумий иду с тобой на крышу.

А после, надышавшись этим особенным, вязким воздухом из смеси свободы и превосходства над суетой, помолчав о важном и погрузившись в этот мягкий мир для двоих, мы спустимся вниз по каменной лестнице типичного старого подъезда, спугнув по пути пару бездомных кошек. Мы вынырнем из своей параллельной вселенной где-то в центре города, оглядимся по сторонам и пойдем домой. Пить чай или глинтвейн и читать одну книжку на двоих.

Продолжая тему невротической любви, нельзя не поговорить о такой штуке, как романтизация. Собственно, с нее-то по сути вся беда и началась.

До определенного времени (а именно, примерно до восемнадцатого века) люди строили свои отношения несколько по другому принципу, нежели сейчас. Во главе стояли вопросы выживания – необходимо было создавать крепкие семейные кланы. Поэтому хочешь-не хочешь, а замуж пойдешь. Чувства сами по себе болтались где-то там, в конце списка потребностей.

С наступлением романтической эпохи в литературе все поменялось. Еще одно доказательство тому, что мы, писатели, способны менять этот мир (табличка «сарказм»). Нашим предкам рассказали о том, как должны выглядеть отношения. Любовь, прекрасная, всепоглощающая, сияющая, вышла на первый план и озарила серые будни человечества. Появился красивый повод для подвигов, смысл существования и, что так важно для рефлексирующих девчонок, – возможность принадлежать не только потому, что тебя на ярмарке невест купили, а по более приятному поводу.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.