— А я? Я тебе не нужен? — Мэтт сейчас похож на брошенного щенка, который отчаянно нуждался в тепле и ласке. — Что тогда было между нами все эти месяцы?

— Мэттью, это было ошибкой. Мы перепутали сериальные отношения с реальностью. Прости.

Гарри встает и начинает поспешно одеваться, старается поскорее покинуть эту квартиру, что стала для него одновременно и спасением и проклятием. Даддарио молча наблюдает за сборами азиата, сердце болезненно сжимается. Он проклял тот день, когда согласился на роль Алека, проклял день, когда встретил Гарри.

— А я все равно люблю тебя! Люблю и ничего не могу с собой поделать. Ты везде, в мыслях, в душе. Я не знаю, как быть без тебя!

Отчаяние накрывает с головой, руки предательски дрожат. Гарри на одно лишь мгновение замирает, сжимая дверную ручку. Он поворачивается к Мэтту, снова попадает в плен его ореховых глаз, которые т а к смотрят на него, с любовью, тоской и болью.

— Отпусти меня, Мэттью, — Гарри вдыхает воздух, который пропах одеколоном Даддарио полной грудью. — Так будет лучше для всех нас. Ты должен понять.

— А я не понимаю, не понимаю, — произносит Мэтт. Он поспешно натягивает на себя джинсы и подходит вплотную к Гарри. — Как я отпущу человека, которого люблю?

— Перестань, это… это ошибка, все это. Все наши… встречи.

— Гарри, послушай… — Мэтт придвигается ближе, едва касается губами его губ, прижимается теснее. Во взгляде полная паника, он не знает, что будет делать, если Гарри уйдет, бросит его одного.

— Я хочу все забыть, забыть, как страшный сон, — Шум бросает эти колкие слова и поворачивается обратно к двери. Даддарио отходит назад, будто Гарри его ударил. — Я не люблю тебя, я хочу быть только с Шелби. Прощай.

Дверь захлопывается. Мэтт так и остается стоять в прихожей, пытается заставить себя снова дышать, но каждый вздох отзывается болью. Все в этой чертовой комнате напоминает Гарри, все здесь пахнет его запахом.

Шум утыкается лбом в дверь с обратной стороны, едва сдерживает себя, чтобы не вернуться. Ему больно так же, как и Даддарио.

Но жизнь несправедливая штука, все в этом мире приходится выбирать. Иногда выбор стоит очень непростой, в такие моменты трудно думать головой, а не сердцем. Но такова жизнь.

— Прости, но Шел ждет ребенка… Прости меня, Мэтт.

И Гарри уходит, оставляет свою настоящую любовь позади, оставляет свое разбитое сердце Мэтту, которое теперь ему не нужно.

========== Shumdario ==========

Рейтинг:PG-13

Жанры: Драма

Предупреждение: Смерть основного персонажа

Съемки третьего сезона должны начаться через пару месяцев. Весь каст собирался разъехаться отдыхать, но не Гарри, у него была одна очень важная новость для Мэтта.

Ребята договорились встретиться на своей общей квартире, которую они снимали некоторое время.

— Привет, — произнес Шум, едва Мэтт зашел в гостиную и чмокнул его в губы. Эта привычка передалась ему еще со съемок.

— Мне нужно поговорить с тобой, — сказал Даддарио, складывая руки на груди, он вел себя очень отстраненно, чего раньше никогда не случалось.

— Мне тоже, — просиял Гарри. — Давай вместе.

— Хорошо.

— Я развелся с Шелби.

— Я тебя больше не люблю.

В комнате повисло молчание. Тишина резала слух. Азиат не сводил своих карих глаз с Мэтта, открывая рот и тут же закрывая его, не в силах что-либо произнести.

— Прости, что?

— Мне нужно было давно тебе это сказать, — ответил парень, — но все, как-то не было подходящего времени.

— Ты… мы… Я не понимаю, что случилось?

В голове у Шума была полная каша, он не мог поверить в слова Мэтта, ведь это просто невозможно. Они столько времени пытались найти решение быть вместе, через столько всего прошли. И тут такое заявление.

— Прости, Гарри. Я не хочу тебя больше обманывать.

— Ты ведь… ты клялся мне в любви, каждый раз, когда мне приходилось уходить. Ты говорил, что твои чувства настоящие, что они никогда не пройдут!

— Да, говорил! Но все прошло, понимаешь? Любовь прошла, у меня тут больше ничего нет к тебе, — отчужденно сказал Даддарио, прикасаясь ладонью к своей груди, туда, где билось сердце.

— Я бросил свою жену ради тебя, я изменил свою жизнь ради тебя, — произнес Гарри, глаза предательски заблестели от слез, он с силой зажмурился, пытаясь взять себя в руки. — Почему ты так со мной?

— Прости. Все-таки ты был прав, тогда, полгода назад, когда говорил, что та наша самая первая ночь была ошибкой.

Гарри шумно выдохнул, поворачиваясь спиной к Мэтту и сжимая руки в кулаки.

— Я ненавижу тебя, Даддарио. Ты разрушил мою жизнь, не говоря уже о разбитом сердце. Уходи! Проваливай! Сделаем вид, что между нами ничего не было, — Гарри издал нервный смешок. — Хотя, ты уже это делаешь.

— Прости меня, — тихо ответил Мэтт и стал уходить, но на мгновение остановился в прихожей, бросая быстрый взгляд на Гарри. Он с болью в сердце запоминал его образ, в ореховых глазах была пустота, тихо покинув квартиру, Мэтт почти бесшумно прикрыл дверь.

Хлопок входной двери и гулкие шаги по коридору отдавались в ушах. Шум повернулся, не переставая смотреть в сторону прихожей, вот сейчас Мэтт вернется, скажет, что это была его не удачная шутка. Но прошла минута, потом десять, он так и не пришел.

Гарри чувствовал себя таким разбитым и подавленным, он так любил Даддарио, а тот все это время играл с ним, захотел новых ощущений.

— Ненавижу. Тебя.

Шум рвал в клочья фотографию Мэтта, их совместные фото, ему хотелось навсегда вычеркнуть его из своей жизни!

***

Прошел месяц с момента расставания Гарри с Даддарио. И весь этот чертов месяц, азиат, как дурак, влюбленный дурак ждал возвращения Мэтта. Или звонка от него, да хоть никчемного сообщения, но ничего.

Шум все еще жил в их общей квартире, хоть и первое время старался там не показываться, но его, как магнитом тянуло обратно.

Гарри достал ключи из кармана, сжимая в руке письмо, которое он достал из почтового ящика. Конверт был странным, не было адреса, просто толстый белый конверт.

Мужчина закрыл дверь, сел на диван и, вскрыв бумагу, стал читать. Сердце бешено забилось в груди, когда Шум понял от кого это письмо. Разве он мог не узнать почерк Мэтта.

«Гарри, я знаю, что поступил с тобой ужасно, что причинил тебе боль. Поверь мне, я этого не хотел, мне и самому было чертовски плохо без тебя, твоего голоса и улыбки. Но это было единственным правильным решением для меня, для нас. Возможно, ты не станешь читать дальше, но если все же еще не порвал или сжег это письмо, то знай, я, правда, тебя любил. Нет, не любил, я люблю тебя, всегда любил.

В тот день, когда мы расстались, мое сердце осталось у тебя, хоть и такое же разбитое, как твое. Все те моменты, что мы провели вместе, были лучшими в моей жизни, я никогда бы не подумал, что можно т а к сильно любить человека. Если б мог, то остался с тобой навсегда. Сейчас я скажу тебе кое-что, конечно Алекс заставила меня, сказала, что пусть ты узнаешь это от меня, чем от других. Больше месяца назад мне стало плохо, и сестра отвезла меня в больницу, доктор вынес мне буквально смертный приговор. Рак. Я не мог допустить, чтобы ты страдал рядом со мной, видя, как медленно я умираю. И, если ты читаешь все же это письмо, значит, меня уже нет. Прости меня, Гарри. Я люблю тебя».

— Твой Мэттью, — тихо прошептал мужчина, сжимая в дрожащей руке письмо, по щекам бежала дорожка из слез.