Лайтвуд пробрался сквозь толпу, приближаясь все ближе к Магнусу, тот сидел на стуле, лениво посасывая из трубочки мартини. Одет он был явно не для привлечения клиентов. Простые потертые джинсы, зеленая рубашка, которая необыкновенно подходила к его золотистым глазам.

— Привет, — произнес Алек.

Магнус замирает, буквально на секунду, затем медленно поворачивает голову вправо и смотрит на Лайтвуда, широко открыв глаза.

— Дерек в другой стороне.

— Я к тебе, нам нужно поговорить.

— Я ведь…

— Сейчас же! — отрезал Алек, вкладывая в голос всю силу. У Магнуса побежали мурашки по всему телу, а внизу живота сладко заныло, такой властный Алек сводил с ума.

Поэтому Магнус послушно пошел с Алеком, ощущая тепло его руки, которой он держал парня. Они ушли на балкон, подальше от чужих глаз и ушей тоже.

— Зачем ты меня сюда привел?

— Я задам тебе всего лишь один вопрос, а ты поклянись, что ответишь на него правдой.

— Хорошо, задавай, — безмятежно отозвался Магнус, разглядывая Алека исподтишка. Всю неделю, что он его не видел, изнывал от тоски по нему. По красивым глазам Лайтвуда, по его, чуть хрипловатому голосу, по крепким объятиям.

— Я тебе небезразличен?

— Мы ведь это уже обсудили…

— А, если я скажу, что знаю, что ты скучал все это время и выискивал меня в толпе, что тогда?

— Рафаэль! Это он все рассказал своему Симону, а тот тебе, да? — сжав кулаки, спросил Магнус.

— Это можно считать ответом, — сказал Алек, притягивая Магнуса ближе к себе за талию, дыша ему прямо в губы, — зачем ты столько времени причинял нам боль?

— Пожалуйста, Александр, я не хочу ломать тебе жизнь, не хочу, чтобы ты потом пожалел, — выдохнул Магнус, проводя ладонями по спине и с силой сжимая ткань майки в руках.

— Я никогда не пожалею, что выбрал тебя.

Алек провел кончиком языка по нижней губе Магнуса, а затем поцеловал его, сильнее прижимая к себе, будто хотел раствориться в нем. Этот поцелуй разжигал внутри самый настоящий пожар, барьеры, что Магнус пытался еще удержать — рухнули.

— Ты знаешь, что мне не уйти отсюда, вот так.

— Знаю, и еще знаю, что вы можете сами выбирать себе клиентов, — сказал Алек, — мне это не нравится, но, если по-другому нельзя, то я готов попытаться закрыть глаза на то, что тебя будут разглядывать другие мужчины. Готов сделать это, ради н а с.

— Александр, ты жертвуешь слишком многим, ради меня, а я, я ничего не могу сделать в ответ, — опустив глаза, произнес Магнус. — Я испорчу тебе жизнь…

— Не смей так говорить, ты мне ее испортишь, если бросишь, — твердо ответил Алек, проводя кончиками пальцев по скуле парня, — ты даже не представляешь, как сильно я нуждаюсь в тебе.

— Как и я.

Этот вечер принадлежал только им двоим, в этот вечер, они забыли про все проблемы, они забыли обо всем. Были лишь Алек и Магнус. И, возможно, их счастье не будет долгим, но именно сейчас, они рядом друг с другом, пока, большего не надо.

========== Shumdario ==========

Рейтинг: NC-17

Жанры: Драма

— Я ненавижу тебя, как же я тебя ненавижу! — хрипит Гарри, он неестественно выгибается в спине и комкает в ладонях светлую простынь.

— Ненавидишь меня? — переспрашивает Мэтт, сильнее стискивая пальцы на бедрах Шума и глубже толкаясь в него. Надавливает головкой члена на простату и останавливается, делает круговые движения. Гарри стискивает зубы и зажмуривает глаза так сильно, что появляются разноцветные мушки.

— Прекрати это.

— Что именно? Прекратить трахать, пока любимая жена ждет тебя дома или же прекратить любить тебя? — Даддарио разводит упругие ягодицы в стороны, надавливает на чувствительную точку внутри. Гарри протяжно стонет, прикусывает нижнюю губу почти до крови, подается бедрами назад. — Ты такой лгун, Шум!

Мэтт выходит из тела Гарри, расслабленное и скользкое колечко мышц судорожно сжимается. Проводит членом меж двух половинок, пытаясь заставить Гарри хоть на миг потерять контроль. И у Даддарио это получается. Шум рвет в руках простынь, выгибается в спине, раскрывает всего себя.

Мэтт лишь смеется. Он сошел с ума из-за Гарри. Не может выкинуть его из головы, не может не думать о нем, не может забыть его запах. Он стал зависим от Шума, он — его наркотик.

— Мэттью, пожалуйста… — голос мужчины хриплый, тихий. Он пробирается в самое сердце, заставляет Даддарио прерывисто дышать. Тот приставляет пульсирующую головку к входу и снова толкается, на этот раз резко и на всю длину. Дает ощутить всего себя, Гарри стирает с прикушенной губы кровь, подается бедрами навстречу безумным толчкам Мэтта. Он будто не может остановить себя, будто не хочет, чтобы между ним и Мэттом осталось свободное пространство.

— Т а к ты любишь свою жену? — сквозь зубы шипит Даддарио и жестко входит в Гарри, не сдерживает своих стонов. В то время, как Шум еще пытается держать себя в руках. Но у него плохо получается, все эти всхлипы, рваные вздохи и тихие постанывания говорят совсем об обратном. — Почему ты врешь мне и самому себе? Ты ведь жаждешь моих ласк. Стонешь подо мной, выгибаешься, требуя большего, но не перестаешь твердить, что любишь Шелби! Что это за любовь такая, скажи мне?

Гарри молчит, лишь блаженно закатывает глаза, когда член касается простаты, посылая по всему телу дрожь. Он не знает, что сказать, не знает, что делать. Все нахлынуло словно снежный ком. Шум — женатый человек, у него есть жена, прекрасная, милая Шелби. У Мэтта — Эстер. Но никто из двух мужчин не делает ничего, что помогло бы распутать этот узел отношений.

— Почему ты молчишь? — Мэтт толкается все быстрее, приближая горячую развязку, что все это время сжимала низ живота. — Если ты так любишь Шелби, кто тогда я для тебя?

— Прости меня… — шепчет Гарри, из его горла вырывается отчаянный всхлип, когда оргазм накрывает с головой. Потом еще один всхлип, словно он не мог держать себя в руках. Шум все еще чувствует в себе Мэтта, как его немаленький член раскрывает его снова и снова, подталкивает к краю.

Даддарио входит глубже, отпускает себя и кончает в презерватив. Наваливается сверху на Гарри и кусает того за позвонки. Обводит языком вспотевшую шею, плечо. Везде оставляет свои метки, ему все равно, что скажет Шелби, он нуждался в Гарри, сейчас.

Шум утыкается лицом в подушку, когда Мэтт покидает его тело и выбрасывает презерватив в корзину для мусора.

Даддарио ложится рядом с азиатом на спину, пытается перевести дыхание. Не хватает смелости сейчас посмотреть на Гарри, он не смог остановить себя, он просто не смог.

Шум стал для него смыслом жизни, даже Эстер, с которой тот столько времени встречается, не смогла завладеть всем сердцем. А Гарри смог, так легко украл его сердце, душу, чтобы потом вот т а к все разрушить.

— Прости меня, Мэтт, — Гарри медленно переворачивается на спину, мельком пожирая взглядом обнаженного парня.

— За, что? За то, что привязал к себе, а потом выбросил, как ненужную игрушку? — усмехается Мэтт. Он хочет казаться сильным, но Гарри его слишком хорошо знает. Шум знает, что парню плохо и больно, но ничего не может поделать. Даже если и сильно хочет. — Или за то, что влюбил в себя, а потом разбил мне сердце?

— За все, — на выдохе говорит Гарри. — Я не могу сказать тебе то, что ты хочешь услышать.

— Почему? — Мэтт резко садится в постели, прожигая взглядом мужчину.

— Из-за этого, черт возьми! — кричит Гарри, ударяя левой рукой по кровати. На пальце блестит золотое, обручальное кольцо. — Я не могу бросить Шел, она… она нужна мне, понимаешь?