НАРКОТИКИ - тоже великое зло, к которому Ислам, воспрещающий своим последователям даже алкоголь, относится совершенно непримиримо. Согласно очередной трактовке целого ряда сур Корана и хадисов, говорящих о "веществах, помрачающих разум", наркоделец приравнивается к отравителю, а наркоман - к самоубийце. Первый, по действовавшим во времена "четырех праведных халифов" нормам шариата, должен был быть зашит в мешок с ядовитыми змеями и утоплен в стоячей воде. О втором сказано в хадисе: "Тот, кто убил себя какой-либо вещью, на Страшном Суде будет казним этой вещью"; то есть наркоман обрекается на вечную "ломку" в адской бездне. Как наркоман, так тем более наркоделец - мусульманами быть не могут.
Боевик из банды Джумы Намангани, захваченный в плен во время вторжения в Киргизию, рассказывал о характере подготовки ваххабитских "воинов Аллаха": "В афганской провинции Файзабау нам преподавали основы партизанской войны - как организовывать рейды в тыл противника, устраивать взрывы объектов коммуникаций, связи и жизнеобеспечения, планировать и проводить физическое устранение государственных лиц. При каждом боевом центре есть мулла, проповедующий "чистый Ислам" (то есть ваххабизм). Мулла говорил нам, что террор необходим для "победы Ислама" и что любой муфтий, имам, мулла, не принимающий "чистый Ислам", должны быть физически устранены".
Для верующих мусульман ужасна сама мысль о покушениях на духовенство своей религии, к которому они относятся с глубочайшим почтением. Для ваххабитов же наставники классического Ислама становятся первыми в ряду объектов террористической "охоты". Совершенно очевидно, чьих рук дело убийства муфтиев Дагестана и Таджикистана, ряд покушений на жизнь бывшего муфтия Чечни Ахмада-Ходжи Кадырова. Ставший игрушкой в руках ваххабитов чеченский лидер Аслан Масхадов открыто призывал к уничтожению духовного главы своего народа А. - Х. Кадырова: откровеннее уже некуда.
Мусульмане Северного Кавказа первыми на горьком опыте поняли, какую опасность для исламской религии несет с собой ваххабизм. Когда ваххабиты пытались уничтожить одно из главных мест суфийских паломничеств в Чечне, зиярат Хеди, - мусульмане вынуждены были противостать им с оружием в руках. Выяснилось, что и преступный "бизнес" похищения людей и работорговли был санкционирован ваххабитами, - "фетву" (так сказать, "благословение") на преступления этого рода выдал эмир ваххабитов в Чечне Абдурахман, саудовский араб по происхождению.
В 1996 году по инициативе муфтия Чечни А. - Х. Кадырова в Грозном был созван Конгресс мусульман Северного Кавказа, призвавший "объявить ваххабизм вне закона и немедленно расформировать вооруженные группировки проваххабитского характера". Однако за "братьев-ваххабитов" вступились не только их местные ставленники типа Ш. Басаева, М. Удугова, С. Радуева и др., но и юристы из "федерального центра", заявившие, что запретом тоталитарной секты ваххабитов якобы нарушается принцип "свободы совести". Московские "законники" самоуверенно решили, что разбираются в делах мусульман лучше, чем сами мусульмане. Результат этой "федеральной толерантности" известен: ваххабиты сумели создать плацдармы на Дагестанской земле, печально известные укрепрайоны Чабанмахи и Карамахи, - и мирный Дагестан подвергся агрессии ваххабитских банд. Так "терпимость" к религиозному экстремизму, вызванная самодовольным религиозным невежеством, привела к разгулу бандитизма, войне, пролитию крови мирных граждан и российских солдат, превращению чеченского народа в заложника преступного режима, страданиям сотен тысяч людей.
Проникновение ваххабизма на "постсоветское пространство" - это одно из множества плачевных следствий засилья тоталитарно-атеистической идеологии в СССР. Наибольшие разрушения иго безбожной власти принесло Православной Церкви. Но и Исламу, несмотря на его стойкость, атеистический режим нанес большой ущерб. Мусульмане сохранили веру, но многие из них утратили глубину знаний о своей религии, подчас не только о её тонкостях, но и об основах Ислама. В СССР пришла в упадок мусульманская ученость, в новых условиях возникла нужда в повышении образованности мусульманского духовенства, - религиозные же знания можно было поначалу получить только за границей. И в заполнении этого "духовного вакуума" ваххабизм проявил особую активность. Молодых мусульман СНГ радушно приглашали в зарубежные ваххабитские училища, и там их воспитывали не как будущих духовных наставников родных народов, а как подрывные элементы, несущие на Родину яд ваххабизма. Не только на Северном Кавказе или в Таджикистане, но и в Узбекистане и Киргизии такие пропагандисты "чистого Ислама" принесли истинным мусульманам немало зла.
В Туркменистане ваххабизм успеха не имел: туркменские мусульмане к фанатизму не склонны, многое в ваххабитской агитации прямо противоречило их национальным традициям, они имеют собственную голову на плечах, да и правительство вовремя распознало опасность и приняло соответствующие меры. Но все же при встрече с пропагандистом "чистого Ислама" (называет ли он себя ваххабитом или "конспиративно" умалчивает об этом) каждый туркменский мусульманин должен ясно понимать, что на самом деле его призывают отречься от всего, что его предки в течение тысячелетия считали священным, надругаться над гробницами почитаемых шейхов, сделаться бандитом и убийцей.
"Не представляю, как можно бороться с исламским экстремизмом, не заботясь прежде всего о развитии мусульманской культуры, образования, не заботясь о признании важной позитивной роли уникальной и самобытной исламской цивилизации. Самая эффективная борьба с экстремизмом - это внедрение иных, традиционных исламских ценностей", - утверждает виднейший правовед Леонид Сюкияйнен. С этим утверждением невозможно не согласиться.
Лучшее средство борьбы с любыми извращениями Ислама - это широкое мусульманское просвещение. Если мусульманские народы будут иметь глубокие знания о своей вере, - экстремистские секты, выступающие под личиной "борцов за чистый Ислам", повсюду будут получать должный отпор.
Традиции Ислама в Туркменистане необычайно богаты: здесь нет нужды прибегать к небезопасным иностранным заимствованиям. Туркменистан должен иметь собственную школу мусульманского духовенства: многое в этом направлении здесь уже делается, и дальнейшее развитие исламского просвещения - есть задача огромной духовной, культурной и государственной важности. А мусульманским ученым предстоит увлекательнейшее освоение и популяризация духовных сокровищ Туркменистана: суфийской литературы, многих иных религиозно-философских и религиозно-исторических древних трудов, и все это для того, чтобы ещё больше укрепить уже существующее гармоническое сочетание мусульманского права с туркменскими народными традициями.
Кроме ваххабизма, можно наблюдать ещё одно небезопасное и гораздо более сложное явление: так называемый "исламский фундаментализм", на идеях которого кое у кого есть стремление к созданию закрытых для внешних влияний государств или обществ, где должны быть восстановлены наиболее суровые нормы шариата и обычаи (адаты) средневекового мусульманства. Термин "фундаментализм" в приложении к этому явлению крайне неудачен, - ибо ничего действительно фундаментального, то есть утверждающего основы вероучения, в нем нет. По сути, это обрядоверие, подобное русскому старообрядчеству, в котором также не было ничего "старого" и причиной которого был недостаток религиозного просвещения. То же и с исламским фундаментализмом: реанимируются второстепенные частности, иногда даже вопреки основам Ислама. Просвещенный мусульманин понимает, например, что ворам не обязательно отрубать руки, их можно наказывать иначе. Он же знает, что обычай закрывать лицо женщинам или запрет на изображение живых существ появились лишь через несколько веков после Мухаммеда, к тому же - далеко не во всех мусульманских странах (в Туркменистане таких адатов не существовало никогда). Второстепенные частности могут соблюдаться или нет: сущность Ислама не в этом.
