-- Елена Ивановна, мама просит передать вам спасибо. Он теперь спокойна, что я не голодный, - пояснил мальчик, нисколько не смущаясь.

-- Я тоже теперь спокойна, - улыбнулась Ленка. - Мы уходим. Когда вас ждать?

-- Мы будем поздно, - строго ответил Денис.

Костя и Елена ушли. И, конечно, Елена не знала дальнейшего разговора, который состоялся между мальчишками и взрослыми.

-- Денис, - строго сказал ему друг, что говорил по телефону с мамой. - Ты нехорошо говорил с Еленой Ивановной. Зачем ты её обидел?

-- Я не обидел, - удивился мальчик. - С чего ты взял?

-- Нет, обидел. Она о тебе заботится, переживает, а ты спрашиваешь, зачем она пришла.

-- Да, Денис, - загудели ребята. - Пироги такие вкусные.

Денис не знал, что сказать. Неожиданно вмешался ученый.

-- Денис, а кто тебе Елена Ивановна? - спросил он.

-- Тетя Лена, - ответил мальчишка.

-- А почему Владик назвал её твоей мамой.

-- Она жена моего папы.

-- Вот оно что, - протянул ученый. - Ты поэтому её не любишь?

-- Да кто вам такое сказал? - в голосе мальчишки зазвенели слезы. - Я люблю тетю Лену. Очень люблю.

-- Тогда ты должен называть её мамой, - строго сказал Владик.

Денис молчал. Ученый поддержал Владика:

-- Конечно, зови её мамой. Ты ведь любишь Елену Ивановну, и она тебя любит. Ей будет приятно, если ты её так назовешь.

Денис не ответил. Ученый продолжал:

-- Вот спроси своего дедушку, ты его уважаешь. Что он тебе посоветует.

Смутившийся Иван Тимофеевич помолчал минуту, потом сказал:

-- Не надо заставлять делать Дениса то, что он не хочет. Он сам все решит. Так, Денис? А Елена Ивановна не обижается.

-- Так, - кивнул успокоившийся мальчишка.

-- А мы давайте все-таки решим, какая длина должна быть у пушки, - напомнил Иван Тимофеевич.

Ребята опять сели за расчеты. Ученый тихо спросил:

-- Почему вы не посоветовали мальчику говорить этой женщине "мама". Она, чувствуется, хорошая женщина. Заботится обо всех вас.

-- Я не могу, - ответил Иван Тимофеевич. - Эта женщина - моя дочь.

-- Так вы не дед мальчику?

-- Дедом меня Денис давно зовет, - ответил полковник. - Я его родным внуком считаю.

-- А где его родная мать?

-- Она вышла замуж и уехала за границу.

Ученый понял, что полковник не хочет говорить плохое о родной матери парнишки, он помолчал, потом сказал:

-- Повезло мальчишке. У него есть все: и отец, и мать, и дедушка.

-- Еще бабушка и маленькая сестренка, - улыбнулся седой полковник. - И поверьте, все его любят.

Поздно вечером вернулись Денис с дедом. Алиса уже спала. Елена разогревала пирог. Дед съел небольшой кусочек и ушел в комнату Клавдии поговорить о жизни на сон грядущий, да посмотреть очередную серию "Доктора Куина". Денис набросился на еду, как голодный волчонок, подбирая кусок за куском. Кушает хорошо, а по-прежнему худющий. Это был вечный повод для переживаний Елены. Но сегодня Ленка смотрела на него и радовалась: все осталось по-старому в её семье, мальчик остался с ними. Как хорошо!

-- Наелся? - ласково спросила она.

-- Да, спасибо... - Денис сделал паузу, - спасибо, мама Лена.

Елена присела на стул, горло стиснула спазма. Женщина ничего не могла говорить. Словно почувствовав, что он нужен, из спальни вышел Костя. Вид сидящей Елены, её текущие слезы, растерянный вид сына, обнявшего Елену за шею, обеспокоили его.

-- Что-то случилось? - посмотрел вопросительно мужчина.

-- Все хорошо, - еле выговорила Елена. - Все хорошо, моя Косточка.

-- Ну не плачь, - Денис погладил женщину по волосам. - Не плачь только, мама Лена. Я же с вами всегда буду жить.

-- Я немножко поплачу, чуть-чуть совсем, - улыбнулась сквозь слезы Елена. - Иди спать, мой мальчик, иди, ложись. Мы с папой к тебе зайдем еще.

Успокоившийся Денис вышел.

-- Костик, ты слышал? Костик, как он меня назвал?

-- Мама Лена, - улыбаясь, повторил мужчина.

-- Мама, - повторила Елена.

Мишу не бросай...

До Нового года оставалось чуть больше трех недель. Все катилось своим чередом. В новую квартиру решено было перебраться в январе. Там было все готово. Ждали заказанной мебели. Казалось, ничего плохого больше не будет. А батю стали мучить сны. Ему вообще они редко снились, да и те моментально забывал. Он, материалист и скептик, не верящий ни в бога, ни в черта, а только в человеческий разум, задумался, когда ему три раза подряд снился один и тот же сон. Ему снились покойницы жены - Анна и Лиза. Приходили обе одновременно во сне, садились, обнявшись, возле него, что-то говорили, объясняли, просили что-то сделать. Никак не мог Иван Тимофеевич вспомнить утром их слов. Клавдия сказала, что надо помянуть в церкви. Сама это и сделала, сходила в храм, заказала службу. Елена вспоминала все даты, связанные с покойницами. Нет, ни дни смерти, ни числа рождения, даже вывод войск из Афганистана - ничего не совпадало.

-- Наверно, зовут меня к себе, - вздохнув, сказал Иван Тимофеевич. - Помирать пора.

Клаша расстроилась после этих слов, ушла в свою комнату поплакать. Елена, рассердившись, ляпнула полушутя, полусерьезно:

-- Пап, ревнуют они, мамы наши, тебя.

-- К кому? - удивился Иван Тимофеевич.

-- А то не к кому, - засмеялась Елена и красноречиво посмотрела в сторону Клашиной комнаты.

-- Ну что ты, Лен? - смутился отец и высказал предположение: - Может, на кладбище что не в порядке? Вон сколько случаев вандализма, может, памятники украли, оградка сломалась? Позвони нашим, узнай!

Елена позвонила Наталье. Та сходила на кладбище, хоть была зима и снегу было по пояс. Все было на месте, ограда цела, памятники тоже. Отец похоронил рядом своих покойных жен. Анна и Лиза были подругами при жизни, вместе служили. Смертельно раненая в Афганистане, Анна, врач по профессии, умирая, говорила мужу, которого разыскала и привела к ней проститься, когда её состояние резко ухудшилось, молоденькая приветливая медсестра Лиза, которую она опекала:

-- Вань, я умру, ты вдовцом не живи, женись на Лизке. И ты, Вань, не давай в обиду Лизку, многие к ней хотят под бочок влезть. Не отобьется одна девка. А ты, Лиз, будь моим мужикам хорошей матерью и женой. Я знаю, что ты давно в моего Ваньку влюблена. Вот и выходи за него. Ты верная, будешь всегда с ним. Мишку берегите, заберите его у бабушки, пусть с родителями растет.

Так и вышло.

Умерла Анна. Повез в Россию хоронить её Иван Тимофеевич. Лизу заставил поехать с ним, только тогда о женитьбе не думал еще. После похорон сказал молоденькой девчонке:

-- Со службой, Лизавета, завязывай. Знаю, мне Анна говорила, что сердце у тебя побаливает. Так что проблем не будет. Останешься в России.

-- А как же вы, Иван Тимофеевич?

-- Я назад, в Афганистан, - и добавил, помедлив. - Ждать меня будешь?

-- Буду, - выдохнула Лиза.

-- А если что со мной.... Мишку моего пожалей. Я знаю, ты ласковая. Не такая жесткая, как была моя Анна.

Кивнула, соглашаясь, Лиза. Осталась в России, устроилась медсестрой в военный госпиталь. Туда же вскоре привезли раненого Ивана. Выходила его Лиза. Больше они не расставались.

Лиза стала женой Ивану Тимофеевичу и матерью Михаилу. Хорошей матерью. Когда привез её впервые в качестве жены в деревню Иван, где со старой неразговорчивой бабушкой жил маленький Миша, обняла мальчика ласковая Лиза, посадила на колени, сказала:

-- Я теперь твоя мама, Мишуня.

-- Правда? - строго спросил мальчик.

-- Правда, - подтвердил отец.

-- А бабушка говорила, что мама моя лежит в могилке, на кладбище, - возразил мальчик.

Бабушка молча утирала слезу, что бежала по щеке.

-- Да, сынок, - ответила Лиза, - бабушка правду сказала: на кладбище спит твоя мама Аня, а я твоя мама Лиза.

Она прижала ласковыми руками к себе мальчонку. Тот затих в её добрых руках, положил голову на плечо новой маме, пригрелся и уснул. Непривычна была ему такая ласка. И Анна, и её мать были немногословны по своей натуре, а ласку проявлять вообще не умели, зато верны бывали до конца.