– Собирайся, Майя! Лучше, чтобы шеф тебя лишний раз не видел!

Дмитрий Кузьмич сочувственно косил по-вороньему темным глазом. Он работал в нашей фирме охранником вот уже шесть лет. А учитывая взрывной характер главного – это огромное достижение.

Точнее, теперь не в «нашей» фирме. Я-то больше здесь не работаю. С этой секунды. После своего невероятного провала. Ненавижу смартфоны. Ненавижу дурацкое расположение букв. Кто вообще додумался разместить буквы «б» и «ю» рядом?

– Майя, может, тебе такси вызвать? – состроив сочувственную мину, спросила Алиночка, вторая помощница.

Ну, теперь-то первая. Хотя не мне ее осуждать. У нас тут так принято. Спарта! Выживает сильнейший, а незаменимых нет.

Неожиданно Алиночка бросилась ко мне на шею и горячо зашептала:

– Майка! Ты классная! Ты столько проектов сделала, ты невероятная! Мне правда дико жаль. Но у тебя все будет хорошо!

Она порывисто расцеловала меня в обе щеки, почти сбивая с ног. Даже голова закружилась от удушливого аромата ее духов. Лилии. Ненавижу лилии.

Алиночка быстро отстранилась и испуганно огляделась.

Тут я ее тоже понимаю. Такое открытое выражение лояльности к опальному и уже бывшему сотруднику… Опасно.

– Не надо такси. Я пройдусь. – Понадобились колоссальные усилия, чтобы сказать это позитивно-бесстрастным тоном.

– Через другой вход… Только не мимо шефа. – Голос охранника стал совсем тихим и торжественным.

В этот самый момент дверь кабинета с треском распахнулась, как будто кто-то с силой пнул ее ногой. Я оказалась лицом к лицу с шефом. Руки его были заняты большой коробкой: неоспоримым доказательством моего провала. Лицо главного покраснело. Я невольно попятилась, стараясь оказаться от него как можно дальше. Но он преодолел расстояние, нас разделявшее, как будто его несли крылья, и сунул мне картонку.

Хотел что-то сказать, но, видимо, бешенство лишило его дара речи, и шеф в прямом смысле указал мне на дверь.

– Может, я могу исправить…

Сказано это было его удаляющейся спине. Прозвучало жалобно.

Спина опасно напряглась.

Я почувствовала, как краска бросилась в лицо. Было мучительно стыдно и обидно. Слезы навернулись на глаза, и я перестала дышать, чтобы не разрыдаться. Мы прошли между столами коллег, которые замолкали и отворачивались, с трудом сдерживая смех.

Ненавижу бывших коллег.

И конечно, все они уже знают.

Я постаралась выпрямиться и расправить плечи. Каблуки отбивали по полу уверенную дробь. Бросив быстрый взгляд на свое отражение в одной из бесконечных зеркальных перегородок, машинально убедилась, что прическа в порядке: каштановые волосы вьются красивыми локонами (вчера легла спать с мокрой головой), подводка и дымчатые тени помогают скрыть покрасневшие от недосыпа и едва сдерживаемых слез глаза. Рубашка – кипенно белая, выглядит идеально. Черные зауженные брюки визуально удлиняют ноги. Сосредотачиваюсь на ритме: шаг, еще шаг… Пам-пам-пам… Каблуки стучат по мраморному полу.

Нужно продержаться еще немного.

Путь по офису казался бесконечным. Наконец двери лифта мягко захлопнулись. Можно вздохнуть спокойно.

Вниз… вниз… С сорок шестого этажа самого красивого бизнес-центра в Москве. Вниз… С должности личного помощника самого успешного предпринимателя года по версии Форбс. Вниз… вниз… Из компании, за работу в которой многие готовы на все.

Спуститься с небес на землю. Буквально. Бросив прощальный взгляд на башни синего стекла, в которых отражалось голубое небо.

В окнах проносились облака.

Сдерживать слезы стало невозможно, и они буквально хлынули из глаз, горячие и ужасно соленые. Домой идти не хотелось. Впервые за три года беспрерывной, даже беспросветной работы оказаться днем на улице… Это необычно и несколько дезориентирует.

Но нельзя просто стоять и рыдать перед офисным зданием – выглядит глупо.

Я решила отправиться в парк, купив перед этим бутылку хорошего красного вина. Не помню, когда последний раз просто бесцельно гуляла.

Телефон тренькнул и завибрировал.

Скосила глаза на экран. Так-так… Алиночка, новая первая помощница, интересуется, где на моем компьютере лежат документы по…

В почте уже шестьсот шестьдесят шесть писем.

А я даже не успела далеко отойти. Мысль о собственной незаменимости приятно согрела на несколько секунд. Желая ощутить собственную власть, со злорадством нажала кнопку. Пусть попробуют разобраться без меня! Сегодня я позволю себе отключиться, быть негативной и жалеть себя. А завтра начну все сначала. Разошлю резюме в лучшие компании, продумаю стратегию, сделаю миллион звонков…

За окном такси мелькал равнодушный серый город, душный, пропахший бензином. По улицам стремительно передвигались не менее равнодушные люди. Они как усердные муравьи сновали по тротуарам, не обращая внимания друг на друга, погруженные в свои дела и проблемы.

Гулять в офисных туфлях – то еще испытание. Но я не сдавалась. Упрямо шла в глубь парка. Как же медленно двигаются люди! Самодовольные мамочки с крикливыми детьми то и дело останавливаются и замирают, болтают и делают бесконечные селфи.

Асфальтовые дорожки сменились грунтовыми, каблуки немного проваливались в мягкую жирную землю. Но это хорошо помогало отвлечься от мыслей.

Силы кончились как-то внезапно. Рухнув на скамейку, с удивлением огляделась. Вокруг только деревья и звенящая тишина. Праздно гуляющих не видно.

Даже не подозревала, что в городе существуют такие места! Парк больше походил на самый настоящий лес. Подул легкий ветерок, приятно охлаждая горящие щеки. Листья успокаивающе покачивались, отбрасывая причудливые резные тени.

Спокойствие и безмятежность.

Скинула туфли и поджала под себя сведенные судорогой ступни.

А тени на земле продолжали завораживающий танец…

Не знаю, сколько я так просидела, но пришла в себя уже в кромешной темноте. Напряжение все еще сдавливало грудь. Оглядевшись, я закричала. Громко, протяжно, с визгливыми нотками. Мерзко, вдохновенно, не ограничивая себя.

Стало значительно легче.

Я набрала еще воздуха, готовясь повторить свой подвиг, но слева послышался треск веток и шум. К скамейке выскочил мужчина, огляделся и зло спросил:

– Чего орала?

– Это не я, – машинально соврала я и попыталась изобразить на лице оскорбленное выражение.

Вот только новых унижений мне сегодня не хватало!

В темноте лица мужчины было не разглядеть. Он потоптался на месте и подошел поближе:

– В бутылке вино?

Надо же, какое хорошее зрение.

– Красное, – подтвердила я.

Он уселся на скамейку рядом.

– А в коробке что? – деловито осведомился он.

– Матерные кексы.

Незнакомец был одет во все темное, деталей не разглядеть, но бродягой явно не был. От него исходил едва различимый запах дорогого одеколона. Кстати, такой я как-то заказывала для своего бывшего шефа. Продается только в Пассаже, изготавливается в Париже одним очень известным парфюмером.

– Что такое «матерные кексы»? – с любопытством поинтересовался мужчина.

Я не собиралась никому ничего рассказывать, но слова полились сами:

– У моего бывшего шефа есть – точнее, теперь-то уже была – любовница. Он ей обещал, что уйдет от жены, – почему-то показалось крайне важным рассказать все с самого начала, – а сам забыл, что у нее день рождения. Я, конечно же, напомнила. Он решил ей заказать капкейки. Двести штук.

– Ей что – двести лет? – как бы между прочим уточнил мой случайный собеседник.

Это замечание показалось безумно забавным, и я захихикала.