========== Глава 1 ==========

У сигареты был отвратительный вкус, и чем глубже Хели затягивался, тем сильнее его тошнило. Из бутылки, которую монгрел то и дело подносил к губам, шибало в нос дешевым стаутом, а каждый глоток прокатывался по горлу, обжигая, но почему-то не пьяня. Криво усмехнувшись, Хели вдавил окурок в переполненную пепельницу.

— Дерьмо, — прошептал негромко, глядя, как вываливаются окурки на исцарапанную и украшенную похабными надписями столешницу. Керес. Так контрастирующий с Эосом.

Воспоминания ударили под дых, и снова послышалось произнесенное ледяным, почти механическим голосом:

— Убирайся. Ты больше не мой питомец.

— Но… почему? — сорвался тогда с губ Хели глупый в своей бесполезности и неуместности вопрос.

— Убирайся, — повторил Аргос Минтавро, блонди, по чьей воле он и попал сюда — в роскошные эосские апартаменты. — С каких пор хозяин должен отчитываться перед вещью? У тебя есть пять минут, чтобы выйти отсюда самостоятельно, или…

И Хели пошагал к двери. Под насмешливыми взглядами фурнитура и нового питомца-академки, все это время стоящего рядом с Аргосом и смотрящего на монгрела с презрительным превосходством, так неуместным на необезображенной интеллектом красивой физиономии. Быстрее, чем успел подать команду мозг, кулак Хели врезался в челюсть нового пэта. Неженка хлопнулся на задницу, из расквашенной губы хлынула кровь. Монгрел успел увидеть, как по губам Аргоса скользнула усмешка, а потом свет в глазах Хели померк.

Пришел в себя монгрел уже здесь, в Кересе, под кабаком, названия которого не разглядел, да и плевать было на это. С трудом поднявшись на ноги и чувствуя, что голова просто раскалывается, Хели огляделся по сторонам, после автоматически сунул руки в карманы — в правом пальцы нащупали холодный металлический кружок. Хели вытащил находку на свет — Аврора. Горькая усмешка скользнула по губам монгрела, губы прошептали:

— Гребаный ублюдок…

Желание зашвырнуть монету подальше было настолько сильным, что он даже замахнулся, но… Аврора стоила слишком много, чтобы позволить себе такой выпендреж. Особенно когда кроме нее нет больше ничего, а желудок уже напоминает о себе голодным бурчанием. Сунув монету обратно в карман, Хели подумал, что она — единственный шанс не сдохнуть с голоду первое время.

Деньги с её продажи поддержат его до тех пор, пока не отыщет своё место в Кересе, которого не видел так долго. Впрочем, здесь всё оставалось прежним, казалось, время тут замерло раз и навсегда, и в какой-то степени это было хорошо. Все равно что сбросить нещадно давившие модельные туфли и сунуть натертые ноги в старые, разношенные тапки — некрасиво, зато небольно и удобно. Кайф.

Такой же, какой Хели испытал от самого первого глотка стаута, поставленного перед ним хозяином кабака. Однако длилось удовольствие недолго — слишком мерзким оказался вкус. Или он таким был всегда?.. Просто Хели успел отвыкнуть от дешевого алкоголя? Возможно. Похрен. Гораздо важнее другое — что делать теперь и во сколько оценит хозяин Аврору, которую монгрел сейчас прятал в кармане. Хотелось бы, чтобы денег хватило не только на комнату, но и на лазерный нож, выпивку, сигареты и… сильное обезболивающее, потому что:

— Ты охренел? Откуда в Кересе такой мастер? — вот что ответил ему хозяин на вопрос: «Может ли кто-то свести татуировку». Это означало, что придется самому избавляться от изящной монограммы с левого плеча — печати, которую Аргос поставил на тело Хели лично.

У старшего помощника Первого Консула было невинное увлечение — он любил рисовать на коже своих пэтов, причем делал это, используя давно устаревшие технологии и инструменты и не применяя анестетики. Картины получались красивыми, а сам момент нанесения превращался в пытку, которую пэту предстояло вынести, не проронив ни звука — болезненный стон воспринимался Аргосом как слабость и провоцировал делать боль еще сильнее.

Но и удовольствием это было, удовольствием острым, извращенным и таким, от которого даже сейчас в жилах Хели начинала чаще пульсировать кровь. Он помнил, как любил Аргос медленно слизывать кровь, стекающую по коже пэта после проколов, как от этих прикосновений дрожь пробивала тело, и оно выдавало желания, не спрашивая воли своего распластанного на кушетке хозяина. Как потом, по окончании сеанса, блонди осторожно откладывал в сторону инструмент и медленно расстегивал одежду, подавая Хели сигнал — время пришло.

Как и когда монгрел успел втрескаться по уши в Аргоса — он не знал, но безупречная красота хозяина покорила Хели практически сразу. Блонди казался юноше почти богом, который снисходит до него, позволяет касаться своего тела и удовлетворять в постели. И пусть это было изматывающе и больно, пусть потом тело отказывалось повиноваться и сил просто не оставалось, но слияние с божеством того стоило.

Теперь все это осталось в прошлом. Закончилось так же внезапно и резко, как и началось, когда его — тогда еще совсем мальчишку — остановил прямо на улице Мидаса богато одетый парень и сделал предложение, отказаться от которого Хели не смог.

О днях, проведенных в Эосе, теперь напоминали рисунки на его собственном теле: черный дракон во всю спину, странный и красивый орнамент на ногах и монограмма на левом плече, от которой Хели и собирался избавиться собственноручно и как можно скорее. Невыносимо видеть это на своем теле! Невыносимо всякий раз возвращаться в прошлое и пытаться понять — почему от него избавились? Ведь еще за день до изгнания Аргос был всем доволен и ничто не предвещало такого исхода.

Стереть со своей кожи абсолютно все рисунки невозможно, а вот монограмму — ее можно и нужно убрать, потому что больше он не собственность Аргоса. Да и смотреть на эти буквы слишком больно, ведь сразу вспоминаются руки, наносившие рисунок, длинные пальцы, сжимающие инструмент, и сосредоточенное выражение на красивом лице блонди. Хели казалось, что в эти минуты Аргос тоже был счастлив, если, конечно, может быть счастливо божество, если есть у него хоть что-то человеческое.

— Сколько дашь за это? — спросил монгрел у подошедшего к столу хозяина и протянул Аврору.

— Откуда спер? — недоверчиво прищурился тот.

— Не твоё собачье, — скривился Хели, — так берешь или нет?

— Полегче на поворотах, парень, — оборвал его хозяин, — для бывшего пэта ты слишком борзый. Откуда мне знать, что это не подделка?

— Ну так найди того, кто знает, — Хели сунул Аврору в карман, проглотив презрение, с которым было произнесено это «пэт». — Покажем оценщику, и увидишь, что я не вру.

— Идет, — поняв, что на монете получится нехило заработать, мужчина улыбнулся: — А я тебя помню… Только давно тебя тут не было. Парни говорили, что тебя видели в Эосе. Врали?

— Нет, — односложно ответил Хели и снова приложился к бутылке, выплескивая в горло остатки содержимого. — Но теперь я снова здесь.

— Не ты один.

— То есть? — приподнял бровь заинтересовавшийся Хели.

— За эту неделю ты — уже третий, вернувшийся в трущобы, — хозяин смерил юношу внимательным взглядом. — А началось это после взрыва в Дана Бан, слышал про такое?

— Нет, — покачал головой Хели.

— Странно, даже Керес в курсе, что там загнулся сам Первый Консул, — начал хозяин, испытывая искреннее удовольствие от вида изумления, разлившегося по лицу монгрела. — Прополз слушок, что после этого Юпитер запретила гражданам связываться с полукровками.

— Даже так? — не менее изумленно протянул Хели, начиная кое-что понимать.

Имя Первого Консула — Ясона Минка — он слышал неоднократно и прекрасно знал. А как-то даже видел самого Ясона, тот зачем-то заехал к его хозяину. Оба блонди долго о чем-то говорили, и уже уходя, Ясон окинул сидящего тут же Хели холодным насмешливым взглядом, тонко улыбнулся углом рта:

— Копируешь? — спросил, глядя в глаза Аргоса.

— Следую достойному примеру, — парировал тот, но по щекам младшего блонди все же пополз румянец.

Несколько последующих секунд Ясон молча смотрел на своего помощника, а Хели показалось, что в комнате стало на десяток градусов холоднее. Но больше ничего Первый Консул не сказал, развернулся и вышел, не замечая монгрела, одетого в обычный пэтский костюм. В последовавшую за этим ночь Аргос был грубым, как никогда, словно мстил питомцу за что-то, а за что — Хели так и не понял, как не понял значения этого «Копируешь».