Медленно стащив шлем, Эредин Бреакк Глас тряхнул головой, рассыпая по плечам взмокшие черные волосы. Еще один день погони за ключом, без которого нечего и думать открыть Ard Gaeth. Еще один из сотен таких же дней. Криво усмехнувшись, эльф положил шлем на стол, а сам устало опустился на стул.

Наедине с собой можно было хотя бы на секунду сбросить маску Короля Дикой Охоты — бессмертного, всемогущего, не знающего усталости и разочарований. Ею можно до смерти пугать Dh’oine и дурачить соратников, но не себя. С собой такой номер не проходит, мешает боль в усталых мышцах и не желающий развеиваться туман в голове — эхо от перемещения между мирами.

После предательства Аваллакх’а отыскивать Цириллу стало на порядок сложнее, похоже, он использовал свои знания, активно помогая девке прятаться от неизбежного, от её настоящего Предназначения. Это приводило Эредина в ярость, успокоить которую окончательно не смогла даже месть.

Нет, смотреть, как проклятие корежит некогда совершенное тело Аваллакх’а, превращая его в отвратительного бессловесного урода, было приятно. И в тот момент Эредин не скрывал злорадной усмешки, она была последним, что Креван видел своими глазами и первым, что увидели глаза уродца. Однако торжествовал король недолго, поскольку до сих пор так и не сумел поймать Цириллу. И с каждым днем это раздражало, злило и утомляло Эредина всё сильнее.

Вот и сегодня, после очередных долгих поисков и безрезультатной погони, он спустился в свою каюту «Нагльфара», чтобы побыть наедине с собой и хоть ненадолго сбросить маску. Снять, как свой знаменитый шлем. Склонившись над картой, на которой отмечал места появления Цириллы, Эредин оперся о стол руками и закрыл глаза.

Услышал легкий скрип ступеней и такие же легкие шаги, но не пошевелился, потому что прекрасно знал, кто сейчас приближается к нему. Только одному было дозволено входить в каюту короля без доклада и стука. Через мгновение на плечи Эредина легли знакомые руки, а уха коснулись губы, прошептавшие:

— У тебя усталый вид.

— Разве? — спросил Эредин, невольно закрывая глаза — прикосновение умелых и сильных пальцев к затекшим мышцам было чертовски приятным.

— Увы, мой король, — послышалось чуть ироничное, а руки продолжили массировать плечи Гласа. — Однако у меня есть превосходное средство от усталости.

— Магия? — эта игра прекрасно знакома обоим, но пока что не утратила остроты.

— Никакой магии, — было сказано уже в другое ухо, которого точно так же коснулись губы.

— Только сталь? — хрипло произнес Эредин, чувствуя, как усталость отступает под напором желания, по-прежнему просыпающегося от звуков этого голоса и прикосновения рук. Это было странно, учитывая то, что их связь длилась уже не один год.

— Только сталь, — повторил Карантир, — без которой я так редко вижу тебя.

— Чем реже, тем ценнее, — обронил Глас, откидываясь на стуле, чувствуя спиной тепло юноши.

— О да, — не стал спорить тот, — но все же… я предпочел бы чаще.

— Не только ты, — Эредин наконец-то повернулся к любовнику, потемневшие взгляды эльфов скрестились, как когда-то клинки, — и это будет. После того, как я наконец-то открою врата. Сейчас же…

— Dh’oine снова ворует тебя у меня, — криво усмехнулся Карантир, не позволяя Гласу подняться и легко опускаясь на колени между его раздвинутых ног. — Но тратить время на разговор о ней сейчас я не хочу. Ночь не такая уж длинная.

— Да, — Эредин запустил руку в волосы любовника и закрыл глаза, зная, что совсем скоро забудет обо всем, кроме собственного тела, жаждущего слиться с Карантиром.

Точно так же, как тогда, несколько лет назад. Когда Аваллак’х привел к нему обещанное Золотое дитя, результат многолетней работы и тщательного отбора. Карантир. Высокий, как и все Aen Elle, светловолосый, с непроницаемым взглядом и огромной магической силой.

— Это и есть… — спросил Эредин тогда, оценивающе разглядывая юношу.

— Да, — улыбка Аваллак’ха была все такой же лисьей, но сейчас в ней ясно читалась гордость. — Я научил его всему, что знал, теперь передаю тебе.

— Прекрасно, — холодно обронил Эредин, продолжая изучать Карантира, стоящего по-прежнему неподвижно, сохраняя на лице равнодушное выражение. — Еще один всадник лишним не будет. Кроме того, не магией единой, верно?

— Конечно, — еще одна знаменитая лисья улыбка и холод льдисто-голубых глаз Знающего. — Лучше тебя клинком не владеет никто из Aen Elle, тебе и заканчивать его обучение.

— В таком случае не будем терять времени, — Эредин встал и поманил Карантира за собой, — идем, Золотое дитя.

Он увидел, как сморщился, услышав это, юноша, и усмехнулся. Не нравится? Прекрасно. Как известно, скромность украшает.

***

— Лучшая проверка — это бой, согласен? — спросил Эредин, когда оба они уже сидели на конях и объезжали Барьер.

— Да, — кивнул головой Карантир, внимательно вглядываясь в окрестности. — Надеюсь, не разочарую.

— Я тоже, — сухо произнес Эредин, — в противном случае годы, потраченные на твоё создание, окажутся попросту выброшенными псу под хвост. Аваллак’х будет расстроен. Очень расстроен. Ему и так не очень-то везет в последнее время. Даже с Dh’oine.

— А вы? — синий взгляд был испытывающим и острым.

— А я в очередной раз попытаюсь утешить его уверениями в том, что когда-нибудь… — начал Эредин, но тут же криво усмехнулся: — Ты же понимаешь, что всё это полная чушь? На самом деле все гораздо проще: ты убиваешь или умираешь. Других вариантов нет. Я предпочитаю убивать.

— Не только вы, — не отводя глаз, заверил его Карантир, а потом послал коня в галоп, вырываясь вперед. Эредин помчался следом, отмечая, что юнец великолепно сидит в седле, да и вообще — есть в нем что-то такое, что заставляет присматриваться внимательнее и желать узнать его поближе.

От размышлений Гласа отвлекло дикое конское ржание и яростный рык — похоже, Карантир напоролся на один из отрядов единорогов, стычки с которыми происходили все чаще. Особенно после того, как здесь побывала Цирилла.

Предположения Эредина оказались верными, и через секунду он и сам вытащил меч из ножен, видя, что Карантиру одному не справиться. Эта атака единорогов была яростной, как никогда, и вскоре оба эльфа сражались спина к спине, окружив себя сверкающим кольцом смертоносной стали, а их жеребцы, сбросившие наездников, унеслись прочь, словно повинуясь чьему-то приказу.

Бой закончился так же внезапно, как и начался, противники, ведомые огромным рыжим жеребцом, развернулись и поскакали прочь, пятная траву своей кровью.

— Твоя защита несовершенна, — отправляя меч в ножны, прокомментировал Эредин, — это недопустимо. Цена ошибки может оказаться слишком высокой.

— И что вы предлагаете? — сузив ярко-синие глаза, спросил Карантир, уязвленный услышанным.

— Дать тебе несколько уроков. Креван учил тебя магии, я помогу приручить сталь. Буду ждать тебя завтра вечером у себя, — сказав это, Эредин отвернулся от юноши и свистнул, подзывая коня.

Жеребец появился далеко не сразу, шел медленно, опустив голову, словно понимая, что провинился. Но ругать или наказывать животное Эредин не стал, просто легко вскочил в седло и направился к конюшням, невольно продолжая думать о Карантире. Интересно, как много общего окажется у них в итоге? И чем закончится первый урок, на который Эредин возлагал особые надежды.

Наблюдая за Карантиром в бою, эльф видел, что тот точно так же упивается битвой, как и он сам. Видел, как раздуваются ноздри и горят глаза еще недавно совершенно спокойного юноши. Ему нравилось причинять боль и убивать. Но насколько сильно? Будет ли он таким же неистово-ненасытным в схватках, которые Эредин предпочитал всем остальным? Ответы на эти вопросы он получит совсем скоро.

***

— Я не опоздал? — осведомился Карантир, появляясь на пороге и склоняя голову в приветственном поклоне.

Сейчас доспехов на юноше не было, только белая рубашка, распахнутая на груди, и штаны, подчеркивающие узость бедер и стройность длинных ног. Светлые волосы были стянуты в хвост, а несколько выбившихся прядей в беспорядке свисали на лицо. Их хотелось убрать. Губами.