— Как благородно, — не поворачиваясь, бросил Яевинн, — поистине геройский в своей глупости поступок. Да, кое-что не меняется никогда… — негромко добавил он и вышел, оставив Эйлера одного с острым желанием разнести по бревнышкам эту халупу и обидой, сдавившей горло так, что дышать было почти невозможно. А хотя, чего еще он ожидал? Благодарности? В таком случае он еще больший идиот, чем думает Торби, не так давно прямо обозвавший эльфа ослом.

Как ни крути, он ослушался Яевинна, предостерегавшего от необдуманного риска, поступил вопреки советам и приказам. И то, что жив до сих пор, заслуга исключительно Трисс Меригольд и ведьмака, которым обязан всем. Впрочем, совсем скоро ему может представиться возможность расплатиться, если завтрашний поход на Вызиму действительно состоится. Вот и хорошо.

Самое время окончательно выбросить из головы романтические бредни и сосредоточиться на главном — убивать dh’oine, из-за которых он и оказался когда-то здесь. Не обращать внимания на сердце, по-прежнему не желавшее успокоиться и смириться, задвинуть в самый дальний угол иллюзии и мечты. Командир никогда не ответит взаимностью — это факт, который невозможно оспорить. Сердце Яевинна принадлежит Торувьель. Точка.

========== Глава 9 ==========

Торувьель Эйлер увидел, когда вошел в дом, ставший штабом скоя’таэлей в Старой Вызиме. Услышав шаги, эльфка подняла голову от карты, расстеленной на столе, смерила его взглядом и чуть кивнула головой, хотела что-то сказать, но один из эльфов, стоящих около стола, обратился к ней:

— Торувьель, а что если…

И она тут же забыла об Эйлере, если вообще видела его по-настоящему. Её темные глаза блестели, а на скулах ярко горел румянец. Она была красива броской и агрессивной красотой, а фанатичный огонь в глазах только подчеркивал совершенство лица. Да уж, ничего удивительного, что Яевинн избрал её своей возлюбленной — кто бы смог остаться равнодушным к такой женщине? Особенно если она не только красива, но и умна, обращается с оружием не хуже мужчин и точно так же умело убивает? Только легче от этого открытия не становилось.

Впрочем, последнее, о чем сейчас стоило думать — о сердечных делах. И Эйлер тряхнул головой, выбрасывая из нее всё лишнее, поправил пояс с оружием и направился к дому, который стал их временным убежищем в городе. Эльфу отчаянно требовался отдых, поскольку сил не осталось совсем.

Сюда они пробивались с боем, потому что на улицах творился форменный ад: городская стража и рыцари Пылающей Розы консолидировались и выступили против нелюдей единым фронтом. Кровь лилась рекой, шипела, попадая в костры, пылающие на месте домов, засыхала на мостовой бурыми пятнами. Она была везде, и сам Эйлер был покрыт ею. Пока что не своей.

Злость на себя, Алунэ, Торби и Яевинна помогла ему собраться и взять себя в руки. Он должен выжить, чтобы потом уйти из бригады и, в конце концов, выздороветь. Только слабак бежит от любви в смерть, а Эйлеру не хотелось быть слабаком. И он сражался яростно и умело, больше не думая о том, чтобы прикрывать спину командира.

Яевинн прекрасно может позаботиться о себе сам. Ему не нужны идиоты, изображающие из себя обед для кикиморы. Он вполне способен защитить и себя, и свою женщину, к которой, по всей видимости, и спешил, сообщив еще в лагере, что группа Торувьель будет ждать их в Вызиме.

Борясь с накатывавшей волнами дремотой, Эйлер открыл дверь убежища и стал медленно подниматься по лестнице, уже предвкушая, как сейчас упадет на одну из подстилок и сразу же уснет. Однако этим мечтам не суждено было осуществиться, потому что в комнате эльф увидел Торувьель и… ведьмака.

Они стояли слишком близко для обычного разговора, их лица почти соприкасались, и Эйлер замер, чтобы не выдать своего присутствия. Они говорили о том, что сейчас у эльфов наконец-то появился шанс добиться цели. А потом Gwynbleidd спросил:

— Как ты связана с Яевинном?

— Ты хочешь знать, любовники мы или нет? — ответила Торувьель. — Сейчас это неважно. Сегодня я хочу быть с тобой, — и жарко припала к губам Волка. Ведьмак ответил, и через мгновение они целовались так упоенно и страстно, что у Эйлера перехватило дыхание.

— D`yeabl! — пробормотал он, стряхивая охватившее оцепенение, и начал снова спускаться по лестнице. Возможно, на первом этаже ему не будут так слышны их стоны?

Однако спуститься по лестнице Эйлер не успел, хлопнула входная дверь, и в дом вошел Яевинн. На лице командира лежала печать усталости и глубокой задумчивости. Увидев юношу, он молча кивнул ему и замер, потому что в этот момент Торувьель застонала особенно громко. Яевинн повернул голову на звук, приподнял бровь, но не сказал ничего. Перевел взгляд на Эйлера и спросил:

— Ты тоже зашел сюда в поисках места для отдыха?

— Да, — кивнул юноша.

— В таком случае будем искать его вместе, — усмехнувшись, произнес командир, — идем?

Эйлер снова кивнул — на сей раз без слов. Оставаться в этом доме было все сложнее, потому что с каждой минутой Торувьель стонала все громче, а потом и вовсе закричала — выплескивая в крике свой восторг.

— Отлично, — улыбнулся Яевинн, на лице которого не дрогнул ни единый мускул, словно он ничего не слышал, и повернулся к двери. Эйлер послушно последовал за командиром, слыша его дыхание, ощущая запах и уже не пытаясь успокоить свое сердце. Оно снова стучало сильно и часто, кровь пульсировала в висках, а на лбу выступила испарина, и эльф стер её, проклиная себя за слабость.

К небольшому пустому дому, который Яевинн выбрал в качестве ночлега, они подошли совсем скоро. Командир открыл дверь, пропустил юношу вперед и тут же закрыл, задвигая засов. Потом Яевинн зажег обнаружившиеся на столе свечи, указал Эйлеру на скамью, стоящую у окна, а сам опустился рядом.

— Кто с ней? — спросил, словно возвращаясь к прерванному разговору и окидывая комнату взглядом. Из мебели тут уцелели только стол, скамья, на которой они сидели, колченогий стул и кровать, прикрытая темным покрывалом.

— Gwynbleidd.

— Ясно.

— Я не следил за ними, — зачем-то начал оправдываться Эйлер, — просто…

— Неважно. Она с кем, кого хочет, — спокойно произнес Яевинн, а на лице его не отражалось совершенно ничего. — Сегодня это Волк.

— И вам все равно? — вдруг вырвалось у эльфа, хотя он знал, что не имеет права задавать подобные вопросы, но слова вернуть невозможно.

— Да, — прозвучало в ответ, — а почему должно быть иначе?

— Но вы же… — начал Эйлер и осекся под уже знакомым ироничным взглядом.

— Ты снова поверил чужим словам? — спросил Яевинн, странно усмехаясь. — В который раз пропустил мимо ушей то, что я говорил тебе. Молодость не только слепа и глуха, но еще и невнимательна, — он покачал головой, потом принялся медленно снимать доспехи: — Сегодня было нелегко, завтра — будет еще сложнее, но мы должны победить, слышишь?

— Да, — кивнул головой Эйлер, стараясь не смотреть на обнажающуюся кожу командира. Бронзовую, как в том его сне.

— Но думаешь о чем-то совершенно другом, — прозвучало мягко и чуть насмешливо, — в очередной раз витаешь в облаках. Впрочем, сейчас ты можешь позволить себе несобранность, но только на эту ночь, которая, кстати, не будет длиться вечно. А так как мы пришли сюда отдохнуть — самое время лечь спать.

— Вы ложитесь, — Эйлер встал, понимая, что больше не сможет находиться рядом с Яевинном сейчас, когда тот полураздет и смотрит на него почему-то потемневшим зеленым взглядом, — а я пойду, проверю, как там…

— Там, — Яевинн кивнул в сторону штаба, — всё в порядке, а тебе нужно отдохнуть ничуть не меньше, чем мне. А потому раздевайся и ложись. Это приказ, — он встал, сдернул с кровати покрывало и вытянулся на чудом сохранившей белизну простыне. — Здесь вполне хватит места для двоих.

Решив, что дальнейшие возражения будут выглядеть по меньшей мере странно, Эйлер послушно кивнул, потом зачем-то повернулся к Яевинну спиной и стал расстегивать одежду, путаясь в пуговицах и крючках и понимая, что сейчас выдаст себя окончательно. Слишком близко будет полуобнаженный командир, слишком сильно здесь пахнет им, и слишком заметна дрожь, пробегающая по телу Эйлера. Заметна и красноречива.