Мелинда Салисбери «Собиратель сердец» («Дочь Пожирательницы грехов – 0.5)
Перевод: Kuromiya Ren
Король крыс
Для птиц, что летали высоко, королевство Таллит было словно сделано полностью из золота. Вдоль берега сверкало море, волны набегали на бледно-золотой песок, словно лизали его. За пляжами, за густыми лесами лежали красочные поля кукурузы и маиса, покачивающихся на ветру. Светловолосая женщина стояла в поле, одежда ее была цвета подсолнечника. Пухлый обнаженный ребенок сидел у нее на руках, сжимая в ручке золотой кукурузный початок. Деревни были выстроены из желтого камня с янтарной соломой. Даже дороги, что вились между домов, были золотыми. Золотым было все вокруг на пути к замку, где стражи в золотой броне следили за семью сияющими куполообразными башнями, что окружали главное здание замка.
Внутри замка каждая комната была наполнена сиянием, что придавало золото, отражая тепло и надежду от стен, от мебели, от тысяч позолоченных деталей и картин на стенах. Даже смуглая кожа слуг казалась позолоченной, пока они сновали туда-сюда, нося тарелки с инжиром в меду, миндальным печеньем и графины с вином, которое делали из винограда, когда тот становился золотым. В широких коридорах начищенные канделябры сияли так же ярко, как и свечи в них. В тронной комнате сидел на золотом троне король, и его кресло было украшено рычащими химерами, янтарь в их глазах ловил солнечный свет. Слева от короля сидела его дочь Аурелия, а справа – сын и наследник, старший из двойняшек на шестнадцать минут, Аурек.
Они были еще красивее, потому что не были золотыми.
Их словно вырезали из лунного света: бледную кожу не окрасил солнечный свет, тела были высокими и тонкими с изящными запястьями и лодыжками, а шеи были длинными. Они, казалось, двигались чуть медленнее всех вокруг, это добавляло им неземного изящества. Их серебристые длинные волосы свободно ниспадали на спины, и их было сложно различить сзади. Только их глаза были цвета меда. Они были настоящими наследниками Таллита.
Конечно, трон после смерти короля унаследует Аурек, а Аурелия взойдет на престол, если что-то случится с Ауреком. Но люди Таллита знали, что пока Аурелия рядом, с ее братом ничего страшного не случится. Если бы Аурелия родилась первой, то она стала бы королевой, таким был закон Таллита. Будь она другой, она бы вышла за аристократа из другой страны, чтобы пополнить казну, добавить военную поддержку. Но Аурек и Аурелия были не такими, им не нужна была помощь других, чтобы обеспечить безопасность Таллита.
Они родились с даром.
Никто не понял сразу, что значит то, что они родились с оболочкой плода на лицах. Они легко покинули утробу матери, к удивлению лекарей. Аурек родился первым, закричав, когда вуаль сорвали с его лица, кулачки молотили по воздуху. А потом родилась Аурелия, молчаливая и наблюдательная, она осторожно воспринимала мир вне утробы. Их дары открылись чуть позже: случайная капля крови на мрамор превратила его, к удивлению нянь, в золото. За этим последовали эксперименты, двойняшек кололи, собирали кровь снова и снова, пока не стало ясно, что эти дети не только королевичи, но и боги.
*
Принц Аурек сидел у окна, выходящего на юг, в комнате на вершине Башни Любви. Эту башню он назвал своей, потому что отсюда был проще доступ к кухням и конюшням, а еще открывался отличный вид на часть двора, где служанки купались в маленьких оловянных кадках. Его красивое лицо было угрюмым, уголки губ опущены, а сами губы – надуты. Он потянул нить манжета, золотую, конечно, обвил вокруг указательного пальца, пока тот не стал лиловым и не заболел, напоминая сытую пиявку.
- Скучно, - сказал он комнате.
Комната не ответила.
Принц Аурек не привык оставаться один. Как принца и наследника, его постоянно окружали слуги и учителя. Девушка или две всегда были неподалеку, и пальцы их хотели провести по его коже, они поднимали головы, чтобы он выбрал, какие губы захочет поцеловать.
Он всегда целовал.
Хотя он увидел лишь двадцать одно лето, принц Аурек отличался аппетитом короля, у него уже было восемь внебрачных детей в королевской детской. Его отец радовался, хотя притворялся, что это не так, закатывал глаза, хотя едва мог скрыть гордость каждый раз, когда Аурек сообщал ему о новом ребенке. За женщинами ухаживали, пока они не рожали ребенка, а потом им хорошо платили и высылали подальше из Таллита. Король говорил сыну, что так делают и с племенными кобылами. Их приводят, а когда они выполняют свой долг, они уже не нужны. Аурек порой задумывался, высылали ли женщин или их ждала не такая солнечная судьба. Но он понимал, что это его не волнует. Для него приятнее всего была гонка и мгновенная поимка. Как жадный паук, он не знал, что делать с жертвами, и он укутывал их в шелка, игнорировал, пользуясь свежим мясом, а жертвы угасали.
Хотя дети могли пригодиться. Король и Аурек хотели проверить их кровь при рождении, но Аурелия, к удивлению всех, возмутилась от идеи пускать кровь младенцам. Ее возмущения и угрозы были такими сильными, что король сдался и пообещал подождать, пока детям не будет хотя бы пять лет. Если у них будут дары, как у отца, то они смогут использовать кровь, чтобы оживлять глину. Они будут прирожденными генералами армии големов, что не чувствуют боли, которым не нужна еда и отдых. И они смогут превращать металл в золото. Если хотя бы половина из них унаследует дар, то будущее Таллиту обеспечено. А с даром Аурелии королевство будет существовать вечно.
Король хотел бы, чтобы Аурелия вышла замуж, чтобы у нее тоже были дети. Он смог бы использовать ее кровь сильнее. Но ему нужно было найти для нее мужа, что останется в Таллите, а не попытается забрать ее с собой. Это усложняло дело.
Принц Аурек вздохнул, глядя в окно. Одна из горничных, Селена или Целеста, он забыл ее имя или не знал, должна была встретиться с ним здесь сегодня после обеда. Он сунул записку в ее корсет прошлой ночью. Она была новенькой, он заметил ее за ужином, пока медленно слизывал утиный жир с пальцев, от чего она покраснела. Ему понравились пятна розового цвета на ее шее, на ее горле, как и румянец на щеках. И он написал на кусочке бумаги, которые всегда носил с собой, и сунул записку между ее грудей, пока проходил мимо. Редкие служанки получали записки от принца Аурека. И никто до этого не отказывался.
Во дворе внизу было тихо, не шелестели юбки девушки, спешащей к башне, к нему, и он нахмурился, спустил длинные ноги с подушек, что усеивали диван у окна, не обращая внимания на грязь, что осталась на них от его сапог.
Он угрюмо вышел из комнаты, пальцы скользили по каменным стенам, пока он шел к веревочному мосту, что был его путем в главное здание. Все башни были с ним связаны мостами, по которым могли ходить только королевичи и придворные. Слуги и обычные люди ходили внизу. Аурек часами ходил между башен, позволяя жителям Таллита смотреть на него, пока он проходит. Но сегодня, когда он посмотрел вниз, он увидел насмешку и потрясение в их глазах, они понимали, что кронпринца Таллита отвергла служанка.
Он подумывал приказать, чтобы ее выпороли. Это успокоит его, и он увидит ее раздетой до нижней юбки, а потом ее отстегают. А он будет стоять перед ней и заставит кого-то держать ее голову поднятой, чтобы она смотрела на него, пока ее избивают.
Он взбодрился и пошел по мосту, а потом замер.
Перед ним замерла, перестав грызть веревки, и смотрела на него как на диковинку большая коричневая крыса.
Аурек шагнул вперед, но крыса не убегала, ее нос подрагивал. Он сделал еще шаг, но зверь отказывался отступать. Аурек никогда еще не видел настоящую крысу, и он не знал, интересоваться или пугаться. Крыса такого смятения не испытывала. Она смотрела на принца черными немигающими глазами. Одно ухо у нее было разорвано недавно, кровь еще была влажной. И когда Аурек вытащил кинжал с камнями из-за пояса и бросил в нее, крыса задвигалась. Она злобно зашипела и побежала по мосту, нож промазал и зазвенел о землю внизу. Крыса оглянулась на Аурека и пропала в крохотной трещине в стене.
