– Кто он? – не сразу поняла Дашкова.

– Ну, красавец твой, Смирнов. Художник, который сделал себе имя на твоем портрете. Ты только скажи, я ему морду сразу набью.

– Ну, допустим, этот портрет принес славу и мне. Ну и что! Никто меня не бросал. Степан, это не твое дело, я как-нибудь сама разберусь со своей личной жизнью.

– Эх, одного вы, бабы, понять не можете, что у некоторых мужиков есть страх перед женитьбой. Об этот барьер не одна великая страсть уже разбилась.

– А ты не думал, дорогой мой, что этот же страх, перед замужеством, присущ и нам, женщинам.

– Теперь я понял, почему ты не замужем, – улыбнулся Рыкин. – А то я тебя зову, зову замуж, а ты все ни как!

– Рыкин, ты нахал! Сам меня спровоцировал на этот разговор. За тебя замуж не пойду, и не надейся. Зачем мне разведенный?

– Только не надо касаться моей самой больной темы. Если бы моя Наташка была чуточку умней, она бы ни за что не ушла к этому чертовому банкиру. И нашел же чем сманить! Дорогими подарками купил, цветочками, поездками на Канары да на Мальдивы. Вот пусть теперь она и мучается с ним.

– А что, уже были сигналы?

– Да заскакивала Наташка недавно ко мне. Вся с виду аж лоснится, такая упакованная, разодетая в пух и прах. Парфюм дорогой, украшений на ней навешано на несколько штук баксов, а глаза грустные как у побитой собаки.

– Да неужто?!

– Да-а, мне-то ее не знать, – загрустил Рыкин. – Все-таки вместе десять лет прожили. Все было хорошо, так захотелось ей романтики. Соблазнилась на дорогой мерседес да дачу-особняк. Вот и выходит, что любую женщину можно купить, только у каждой своя цена.

– Ты глуп, Степан, и озлоблен на весь мир! Ревность и зависть плохие советчики в амурных делах. Ты сейчас готов обвинять женщин всего мира в коварстве и измене. Лучше бы задумался над тем, как удержать жену, раньше.

– Эх, детей у нас не было. Надо было усыновить ребенка из детдома. А детьми можно любую бабу к дому привязать.

– Нет, это не правда. Это не остановит женщину, если она ослеплена любовью. А уж если хочет уйти от ненавистного мужа, тем более.

– Конечно, если хочется совершить прелюбодеяние, женщину ничто не остановит.

– Не надо громких фраз, мужчина! Вспомни, на какие только подвиги и гадости не идут мужчины, чтобы затащить желанную даму в постель. Впрочем, оставим беседы об адюльтере. Вернемся на грешную землю. Зачем ты звал меня?

– Нам с тобой, уважаемая коллега, надо срочно идти на задание, шеф разнарядку дал.

– Интересное?

– Закачаешься.

Дашкова по привычке сразу же переключилась на работу. Собралась в считанные минуты. Она стремительно залетела в кабинет, предупредила коллег об отбытии на задание, на ходу надела плащ, кинула сумку через плечо и, не дождавшись лифта, сбежала по лестнице в вестибюль. Там ее уже ждал Рыкин. Они вышли на улицу, громко хлопнув дверью. И сразу же очутились под проливным дождем, который лил третий час кряду, не переставая.

– Боже, а я сегодня зонтик не взяла.

– Ничего, милая, сейчас до ближайшего метро добежим, а там 30 минут езды по Кольцевой и мы на месте, – голос Рыкина звучал убедительно.

– А машина где? – Дашкова взглядом поискала знакомую легковушку серого цвета.

– А машина поломалась, она в гараже.

– Ясно, опять жена Преферансова забрала служебное авто для своих нужд. Наверное, снова поехала в Охотный ряд. Как это она там еще не все скупила, – говоря это, Ольга ловким движением сняла с шеи платок и накинула его на голову.

– Ну что там у тебя, Степа? Куда нам добираться? Давай, что ли такси возьмем, пусть потом шеф оплачивает расходы.

– Понимаешь, забавный случай недавно произошел в одном из престижных элитных домов. Мы как раз едем именно туда, – Рыкин начал рассказывать суть дела уже в машине.

– Так, хорошо, – по-деловому рассуждала Дашкова. – И как мы с тобой пройдем в этот дом. Там же охрана и консьерж.

– Ну, я думаю, нас там уже ждут.

– Интересно, ждут, чтобы выгнать в шею. Так, становится интересно. Степа, ты готов перелазить через забор и лезть по водосточной трубе. Кстати, нам какой этаж нужен?

– На четвертый.

– Ничего себе, – присвистнула Дашкова. Высоковато падать. Ты полезай, Рыкин, а я тебя внизу покараулю.

Во время разговора пассажиров водитель такси, заподозрив неладное, начал обеспокоено оглядываться на клиентов, что сидели на заднем сиденье. Заметив его движения, Рыкин успокоил:

– Не волнуйся, дядя, мы не воры, мы – репортеры.

– Хрен редьки не слаще, – сказал с облегчением шофер и полностью сосредоточился на дороге.

– Так вот, – продолжил фотокор, – никуда мы взбираться не будем. В этом доме живет элитная публика, все больше семейная. А одному деятелю, любителю острых ощущений, приспичило в своей квартире заняться адюльтером. Уж не знаю, чем он занимается, то ли партийный босс, то ли крупный бизнесмен, мне Преферансов не говорил. Жена с ребятишками на дачу укатила, а наш мачо с любовницей встречается.

– Интересно, когда это мы стали вести колонку светской хроники?

– Да погоди ты, Ольга, не лезь поперед батька в пекло. Дай досказать. В редакцию поступил сигнал от «доброжелателя». Пока жена на даче, наш герой Яблоков шашни крутит с молодой любовницей. Вот шеф и дал нам задание: заснять сладкую парочку. Ну, чтобы сенсация, понимаешь, тираж-то падает…

Они затаились в кустах сирени с фотоаппаратами наготове. Ждать пришлось долго. Но терпение было вознаграждено. Когда крутой мен вышел с любовницей в обнимку из подъезда дома, Рыкин щелкнул затвором фотоаппарата. Ценный кадр был уже в кармане. Не ожидая засады, любовники не спешили садиться в машину, они беспечно целовались, не подозревая, что это станет достоянием общественности. Дашкова хотела уловить более удобный ракурс и, забывшись, наполовину вылезла из кустов. «Дура, куда ты полезла! – только и успел прошипеть Степан ей вдогонку. – Нас сейчас обнаружат». Степан оказался прав, охранники уже обнаружили репортеров и кинулись со всех ног в их сторону.

– Ой, мамоньки! – испуганно закричала Дашкова. – Степа, они нас заметили. Что теперь делать?

Рыкин молча схватил девушку за руку и потащил за собой. Они побежали что духу от погони, скрываясь в вовремя подвернувшейся подворотне. Забежав в первый попавшийся подъезд, они на лифте добрались на последний этаж и затаились там. Немного отдышавшись, Степан стал озираться по сторонам. Убедившись, что они оторвались от погони, он с облегчением проговорил:

– Фу, кажется, пронесло… Я уж, думал, накостыляют нам.

– Ты ду… маешь… они… нас… побили бы? – насилу выговорила Дашкова, ее била нервная дрожь.

– А ты что думаешь, что они просто так за нами бежали два квартала.

– Ну, догнали бы охранники, ну и что. Только бы аппаратуру забрали и вся делов, – неуверенно сказала Дашкова.

– Ты, вообще, Оля, понимаешь, что ты говоришь. Ты просто не попадала еще в такие передряги. А мне уже пару раз так перепало, что еле домой добирался. Впрочем, думаю, тебя как женщину пожалели бы. А мне уж точно не сдобровать. Хорошо, что сегодня пронесло, – улыбнулся Рыкин и подмигнул Дашковой: – Что передрейфила?

– Честно говоря, да.

– Ладно, не боись, со мной не пропадешь. Давай, чели, отсюда выбираться.

– Давай, нас, наверное, уже в редакции ждут, а мы тут прохлаждаемся как на курорте.

– Скажешь тоже, как на курорте. Сейчас бы на золотом песочке где-нибудь поваляться…

Но Дашкова уже не слушала Степана, она стала осторожно, крадучись, спускаться вниз по лестнице.

– Ну, что там никого нет? – спросил Степан.

– Кажется, никого. Пошли!

– Слушаюсь, мой капитан! – козырнул Степан.

– Ой, кривляка, – улыбнулась Дашкова.

– Ты сейчас такая хорошенькая, Ольга, я бы тебя расцеловал, – Степан было полез обниматься.

– Еще чего! Нашел время! – осадила его Дашкова, она пыталась вырваться из его цепких рук.

– Ну, я же тебя спас. Я сегодня у тебя в роли верного рыцаря. Неужели не заслужил один поцелуй.