*

========== Часть 1 ==========

Я взглянула в зеркало. Из-под длинной челки на меня испытующе смотрела миловидная молодая женщина. Сегодня ее глаза, имевшие привычку менять цвет в зависимости от настроения, были серыми, лицо непривычно бледным, а чуть волнистые волосы убраны в небрежный узел на затылке. Сама невинность. Лишь карминово-красные губы изогнулись в легкой усмешке, словно вопрошая: «Ну, и зачем тебе все это надо?». Я в раздражении стерла помаду. Губы сразу припухли и теперь, еле заметно, зудели от почти грубого прикосновения ватного диска. Сегодня был как раз один из таких дней, когда раздражало все. Я слишком нервничала и никак не могла унять дрожь в пальцах. Ну, подумаешь, первый день на новом месте. Я же профессионал! Я привыкла справляться с задачами вне зависимости от градуса накала ситуации. Хотя сейчас это звучало, как повторение строчек резюме, не больше.

– Возьми себя в руки! – громко сказала я брюнетке в отражении.

И без колебаний вновь одела губы в красный, ослепительно улыбнувшись, оставляя нервничать ту, живущую по другую сторону зеркала. Это она могла позволить себе лить слезы, быть слабой и беззащитной. Она могла позволить себе любить… Я же давно срослась с маской успешной бизнесвумен, идущей по головам, была насквозь пропитана сарказмом, остра на язык, слишком прямолинейна, бесчувственна, бессердечна. Зла. Такие комплименты сыпались мне вслед регулярно. Коллеги уважали мою работоспособность, со скрипом признавали заслуженность повышений, и никогда не пытались сближаться, стараться разузнать, что заставило меня выбрать такую роль. Я была этому несказанно рада. Когда-то давно, я сознательно выбрала такую модель поведения, надежно спрятав осколки своей нежности и богатого внутреннего мира в самой пыльной коробке на чердаке того, что другие называют душой. Сегодняшняя я панически боялась признать, что у нее все еще есть душа, что она все еще может что-то чувствовать. В такие минуты мое альтер эго, правящее в Зазеркалье, сочувственно качало головой. А я в ответ лишь стискивала зубы и широко улыбалась, много лет ежедневно доказывая ему и самой себе, что счастлива настоящим положением дел. Это работало, и теперь девушка в Зазеркалье все чаще приходила к мысли, что моя реальность чертовски заманчива…

Спустя шесть километров, превратившиеся в полчаса утомительного простоя в пробке, я припарковала автомобиль перед стеклянным корпусом бизнес-центра. Заглушив двигатель, привычно скинула удобные балетки, меняя их на шпильки, и оглядела себя в последний раз в зеркальце на козырьке. Все было будто бы в порядке, и, звонко стуча каблучками, стерва внутри меня довольно двинулась в сторону ресепшн, покачивая бедрами.

– Добрый день, – лениво проговорила я, с удовольствием отмечая, как молодой сотрудник службы безопасности вздрогнул от моего тембра, глубокого, мягкого, наполненного дыханием, словно несущего улыбку, хотя последней не было и в помине. – Моя фамилия Йоффе, – подтолкнула я в его сторону права.

В молчании прошло полминуты. Мальчик лишь хлопал глазами, что начинало злить.

– Пропуск, – раздраженно постучала я идеальным ноготком по столешнице, – сорок второй этаж, – сотрудник бизнес-центра, наконец, спохватился и внес все необходимые сведения в журнал регистрации, выдав взамен пластиковую карточку. – Спасибо.

Я покачала головой, нажимая на кнопку вызова лифта. Когда же двери раскрылись на нужном этаже, я оказалась в просторном, светлом помещении. Панорамные окна, высокие потолки, молочно-белые стены, минимум декора. Люблю минимализм. Все там, где и должно быть. Я двинулась, к стойке ресепшн цвета венге, занимавшей большую часть холла, за которой одиноко сидела секретарь, приветственно улыбнувшаяся мне.

– Добрый день! Чем я могу вам помочь? – пропела она.

Девушка была приветлива, но ненавязчива. Блондинка, волосы собраны в высокий хвост, естественный макияж, рубашка, обтягивающая грудь, юбка-карандаш. Она производила впечатление открытого, доброго человека. Но я, давным-давно научившаяся читать лица, знала, как обманчив этот невинный образ. Жаль, что ей не хватает дальновидности. С такими амбициями, в будущем, она вполне могла бы стать мной. Пожалуй, в другой жизни мы даже были бы подругами. В жизни, которой не суждено случиться.

– Моя фамилия Йоффе, – склонила голову я, все еще изучая ее. В глазах девушки мелькнуло узнавание. Они тут что, раздают фото посетителей на утренних планерках?

– Ангелина Борисовна, прошу вас, присаживайтесь. Я доложу о том, что вы приехали, – махнула она в сторону диванчиков напротив.

Я снисходительно улыбнулась и приготовилась к мучительному ожиданию. Последние годы я работала за границей в одной из престижных фирм строительной отрасли, покинув Россию десять долгих лет назад, но обстоятельства вынудили меня вернуться на родину. Меня уговаривали остаться, но, чем дольше я все обдумывала, тем больше чувствовала, что мне необходимо бежать.

– Пойдемте со мной.

Вернулась секретарь. Я хмыкнула. Быстро. Что ж, значит не все потеряно. Весь мой предыдущий опыт работы в российских компаниях ассоциировался с проволочками, неисполнительностью сотрудников и зажравшимся топ-менеджментом. Возможно ли, что это место изменит мои воспоминания? Десять лет… Боже, я не была в России целых десять лет. Но при любом другом раскладе, я бы все равно поступила так же. Эта тема была рассмотрена под микроскопом во всех ракурсах много раз. Тогда был сделан единственно верный шаг. За мыслями я не заметила, как мы оказались у дверей конференц-зала.

– Ангела! – довольно проговорил мужчина, сидевший в другом конце стола, произнеся мое имя на немецкий манер. Ему было слегка за сорок, блондин, как всегда одет в дорогой костюм, пахнет дорогим парфюмом, идеально блестевшие ботинки и массивные часы на руке. Он поднялся мне навстречу, на ходу застегивая пуговицы темно-синего пиджака.

– Добрый день, герр Майер, – улыбаясь, протянула я ему руку в знак приветствия.

Мы познакомились на трехдневной конференции в Эмиратах, куда нас обязало отправиться начальство, волею судьбы оказавшись на соседних креслах. Мне было смертельно скучно, все самое интересное я услышала в первые два дня, а уж строить долгосрочные прогнозы развития экономики было одной из главных профессиональных обязанностей. Лектор хотел научить тому, что я умею делать превосходно? Нет уж, увольте. Мой сосед откровенно зевал и все чаще поглядывал на мои загорелые коленки, чем на сцену. Поэтому при первой удобной возможности, мы, не сговариваясь, сбежали в бар. Томас оказался немцем, давно живущим в России, я же в тот день отчего-то ностальгировала по родине. Мой новый знакомый, говоря по-русски со смешным акцентом, охотно и многословно разносил в пух и прах организаторов, лектора и приглашенных. Слушать его было приятно, и я решила задержаться рядом. Вечер затягивался, и к моменту, когда мы с ним почти допили бутылку дорого виски, а я всерьез подумывала, не переспать ли с ним, немец вдруг предложил поработать вместе. Я, помнится, неприлично громко рассмеялась. Сменить свое удобное кресло в одном из небоскребов Манхеттена на серую Москву? Сомнительная перспектива. Но при этом, я никогда не пренебрегала подобными связями, и остаток ночи усердно закрепляла успех, всеми способами показывая, насколько полезной могу быть.

– Ты все хорошеешь, – заметил он, сальным взглядом скользя по изгибам моего тела, обтянутого в простое черное платье с юбкой чуть выше колен и вырезом-лодочкой. – Я скучал.

– Не сейчас, – я отвернулась к окну. – Как Марта? Близняшки?

Улыбка тотчас сползла с лица Томаса, стоило мне упомянуть его супругу и дочерей. Сейчас было не время для этой маленькой игры в его измены. С той ночи в Дубае, мы встречались еще несколько раз. Он был хорош в постели, почему нет? Но это были редкие встречи раз в месяц. Теперь мы коллеги. Самое время ограничить доступ к телу.

– Прекрасно, спасибо, – по его точеному лицу промелькнул призрак злобы, но он тут же взял себя в руки. Я выгнула бровь. Проблемы в раю? – Значит план такой: сейчас придет президент компании, Алексей Николаевич, мы подписываем твой контракт, а затем, я покажу тебе здесь все, – продолжил Томас, правда, уже без особого энтузиазма.