- Я там не был, но знающие люди утверждают, что человеческая душа может оказаться в таком месте. Особенно подробно это пространство описано в Тибетской книге мёртвых. Есть такая чудесная книга, её на русский язык перевели то ли Рерихи, то ли Блаватская - это очень знаменитые русские учёные эзотерики. -

Мы вновь завалили камнями труп лейтенанта Воронина, присели у могилы. Клочков достал из вещмешка заветную фляжку и протянул её мне.

- Давай помянем Павла Ивановича. Погиб смертью храбрых, но остался навеки неизвестным солдатом. На этой войне будут миллионы погибших солдат, о захоронении которых будут говорить, что это неизвестный герой. -

Мы выпили по глотку горькой водки и умолкли на минуту, каждый думая о своём наболевшем за время страшной войны. Я вдруг уже в который раз представил в воображении, как возвращаюсь домой, как мне навстречу бежит моя Катя, плачет радостно мать и ласково хмурится отец, пожимая мне руку. Я вздрогнул от видения, по спине прокатилась волна озноба, я готов был вскричать, что не верю что эти люди теперь совсем не мои родные. Из моей глотки вырвался возглас отчаяния, и Гностик мгновенно оценил моё психическое состояние, резко поднялся на ноги и сказал.

- Пора идти лейтенант, а близкие люди Воронина, - он ткнул пальцем в могилу, - таковыми же являются и тебе. Двойниками всегда руководит одна душа, ей бессмертной доступны все миры, она может жить в любой иллюзии, даже в наших снах, которые рождаются только в отдельно взятой голове.

Не горюй офицер. Пошли воевать дальше. -

Рассказчик замолчал надолго. Возможно, какие-то странные и жуткие мысли копошились в его воспалённой голове, о которых он не желал никому рассказывать.

Я тоже молчал до поры до времени, ждал, когда размышления моего крёстного выстроятся в логический ряд, и он вновь возобновит рассказ.

Так и случилось.

- Я думаю тело моего двойника, а именно он настоящий житель этого мира, и сейчас лежит высоко в горах Кавказа. Лежат там и его товарищи, погибшие в том странном бою, а вот мое тело не было обнаружено на месте боя и командир, по всей видимости, решил, что я струсил и сбежал с поля боя. Он мог обо всём доложить по инстанции и моим родственникам, в таком случае, пришло сообщение, что я пропал без вести или оказался в плену у немцев. Об этом никак не узнаешь. - Горестно вздохнул Павел Иванович.

Я после мучительных сомнений всё-таки задал вопрос Воронину.

- Можете ли вы подтвердить, что и сейчас, после стольких лет жизни начиная с того памятного события в горах Кавказа, по-прежнему уверены, что находитесь в чужом мире? И ещё. Смогли ли вы убедиться за все эти годы, что мир, в котором мы все живём в действительности, является голограммой? Ведь именно эта дурацкая идея о параллельном мире возникла в голове вашего товарища, когда он увидел мёртвое тело очень похожее на лейтенанта Воронина. Я помню, вы рассказывали, там имели место различные версии о двойнике, но сопоставив усилия нацистов в поисках иных миров, можно было легко поверить в эту версию иллюзорного мира.

- Дорогой крестник, все мои размышления на эту тему улетучились после того как Клочков погиб, а я попал в плен к фашистам. Это произошло в Крыму.

В начале марта сорок четвёртого, когда наши войска освободили Николаев, я был назначен командиром разведгруппы, в которую вошёл и Гностик.

Под покровом ночи на двух небольших лодках мы удачно переправились через пролив в двух десятках километров от Керчи. Уже на следующий день, нас обнаружили немцы. Один из бойцов подорвался на мине, и этот нечаянный взрыв выдал группу. После скоротечного боя, в живых остались мы с Клочковым. Нам удалось оторваться от фашистов и тогда мы стали уходить в сторону Азовского моря, надеялись, что ночью удастся вновь переправиться на Таманский полуостров.

Этого не случилось. Немцам удалось нас догнать и, петляя среди невысоких холмов полуострова, мы с Петром оказались у узкого входа в подземелье. Там на Керченском полуострове все недра изрыты различными ходами. Где-то велась добыча камня, где-то строились подземные сооружения для военных нужд, и есть очень древние подземные тоннели и полости, предназначение которых трудно определить даже археологам.

Чтобы спастись от погони мы пролезли в эту заросшую кустарником дыру и вдруг оказались в обширном сооружении, которое было хорошо освещено.

Не было сомнения, помещение когда-то вырубили люди. Зал освещался странными фонарями, горящими голубоватым светом, причём к каждому светильнику подходила тоненькая труба. Мы догадались мгновенно, что в фонарях горит природный газ. В глубине зала стояла невероятного вида машина на гусеничном ходу, а на каменном столе лежали кучей различные приборы. Машина одновременно походила и на танк и на знаменитую "Катюшу", но мы за время войны никогда не видели такого оружия. - Воронин задумался на минуту, очевидно вспоминая детали техники обнаруженной в подземелье, но ничего не стал уточнять.

- Мы испугались странного помещения ещё больше, чем погони фашистов до этого момента. Я зачем-то схватил со стола непонятную металлическую вещь, и мы с товарищем кинулись по еле заметным ступенькам к выходу, через который оказались в этом странном и жутком подземелье. -

Павел Иванович признался, что они с Петром побоялись оставаться в узком подземном проходе и немедленно выползли наружу. На их счастье немцы к тому времени ушли в сторону города. Однако после выхода наружу с ними произошла жуткая и необъяснимая вещь. Воронин вдруг испытал ужасающий жар во всём теле и чтобы как-то спастись от повышенной температуры, ему пришлось выпить весь запас воды. Со старшиной Клочковым, произошло совершенно противоположное событие, Гностика в течение нескольких минут сотрясал озноб. Стараясь спастись от холода, он прижимался к тёплым камням, потом лёг на горячий песок. Через десять пятнадцать минут тела разведчиков пришли в норму и только тогда они, осмотрев странную не на что не похожую металлическую деталь, закопали её неподалёку от дыры. Затем соорудили там же над тайником только им двоим известный знак из камней, чтобы после войны, если останутся в живых, отыскать это место и узнать, что же на самом деле твориться под землёй в Керченских катакомбах?

- На фашистов мы наткнулись у самого берега Керченского пролива, там и погиб Клочков. Я же никак не хотел умирать и поэтому сдался врагам, это оказались солдаты Румынской армии, они воевали на стороне Германии. Очевидно, это меня и спасло. Немцы точно бы расстреляли на месте, а румыны переправили меня на другой берег Чёрного моря вместе с другими военнопленными. - Рассказывал дальше Воронин.

- Но до столкновения с врагом, шли к проливу осторожно, пробирались по дну ложков или за стенами чахлых кустарников. Когда немного успокоились и отдышались, я спросил у Гностика, что он думает о странной пещере и как туда под землю могла попасть техника? Я предположил, что где-то в стороне есть спуск в подземный ангар и терялся в догадках, почему рядом с машиной не было людей. Почему когда мы вернулись на поверхность, наши тела подверглись жутким испытаниям, причём прямо противоположного качества?

- Я думаю, люди были в соседнем помещении, туда вел широкий тоннель и я услышал с той стороны какие-то звуки, будто работал механизм. - Ответил Клочков. - Возможно, немцы роют тоннель, по которому можно будет вывести технику.

- Так это что, немецкий завод?

- На технике знаков различия не было, но покрашена машина немецкой краской, это точно. Я знаю их красители, работал с ними в разведшколе. -

Во время очередного привала старшина долго молчал, обдумывая происшествие и наконец, сделал выводы.

- Я уверен, мы вновь оказались в аномальной зоне, прямо перед входом в иной иллюзорный мир. По всей видимости, на тебя воздействует таинственная программа, которая призвана перебрасывать тело из одного мира в другой. Это страшно интересно, но очень опасно для тех, кто находится рядом с тобой.