Из этих данных следует, что за два года, прошедшие между двумя избирательными кампаниями в Западной области произошло серьёзное сокращение числа лишенцев. Этот факт следующим образом объяснялся в информационном бюллетене по итогам выборов 1931 г.: «Причинами этого являются: пересмотр списков лишенцев в промежутке между двумя перевыборными кампаниями в 1930 г. и значительное выселение кулаков из пределов области»[215]. Одновременно отмечалось и уменьшение количества городских лишенцев. «В 57 городах и рабочих посёлках области 692 107 чел. населения и 322 076 (46,5 %) старше 18 лет. Лишено избирправ 22 878, или 7,1 % против 10,6 %, или 35 040 чел. в прошлую избирательную кампанию. Уменьшение идёт главным образом за счёт восстановления в избирательных правах деклассированной еврейской бедноты и их иждивенцев»[216].
Говоря о сельских лишенцах необходимо отметить и значительный рост количества лиц, лишенных избирательных прав за применение наёмного труда в своих хозяйствах по мере сокращения числа лишенных по другим основаниям. Это объясняется тем, что в списки лишенцев вносились главным образом кулаки и состоятельные крестьяне, в то время как представителей других категорий становилось всё меньше — как в силу естественных причин (смерть), так и в силу изменения социального и профессионального статуса (разрыв с семьей, смена профессии и основного заработка и т. д.).
В последующие годы количество лиц лишённых избирательных прав в Западной области, как и по всей стране, продолжало неуклонно сокращаться. Эта тенденция отчётливо проявилась в избирательную кампанию 1934–35 гг. При подготовке к выборам вопросу лишения избирательных прав и учёту лишенцев уделялось особое внимание. Так же как и в предшествующие кампании, областные власти указывали местному начальству на необходимость своевременного предоставления всесторонней информации о составлении списков граждан лишённых права голоса. Но работа эта, как и прежде разворачивалась достаточно медленно и страдала целым рядом недостатков. Уже в первых информационных сводках по подготовке перевыборов 1934–35 гг. отмечалось, что «по некоторым районам есть случаи, когда сельизбиркомы заносят в списки лишенцев граждан, не подпадающих ни под какую статью». Далее приводились примеры недобросовестной работы избирательных комиссий при составлении этих списков: «…в Ярыгинском сельсовете (Сычёвского района) сельизбирком включил в списки лишенцев 7 человек. В Богдановском сельсовете (того же района) сельизбирком не знает, кто лишён избирательных прав на территории его сельсовета. По Краснинскому району списки лишённых избирательных прав не сверяются с имеющимися списками в райисполкоме, есть случаи, что пропускают ранее лишённых — не вносят в списки. В этом же районе ряд сельсоветов к составлению списков лишенцев подошёл формально. Октябрьский сельсовет лишил две семьи как не выполняющих хозполиткампаний. Такое явление можно встретить и по другим районам»[217]. По-прежнему одним из главных недостатков подготовки очередной избирательной кампании было медленное поступление в областной центр списков лишенцев с мест. Так в информационной сводке об организации перевыборов от 30 октября 1934 г. сообщалось, что «по целому ряду районов списки лишенцев представлены сельсоветами лишь на 60 %»[218]. Особое значение придавалось поиску и выявлению лиц, которые по Конституции и избирательному законодательству не имели права участвовать в выборах, но, тем не менее, сумели избежать включения в списки лишенцев. В информационной сводке от 10 ноября 1934 г. сообщалось о резком уменьшении по сравнению с предыдущей избирательной кампанией количества лишенцев в городе Ельня. В тоже время было отмечено: «Есть предположение, что в городе имеется значительное количество лиц, лишённых избирательных прав, не состоящих на учёте, которые прибыли из других районов. Такое положение с лицами лишёнными избирательных прав можно наблюдать в ряде районов»[219].
16 ноября 1934 г. вопрос «о подготовке и ходе выборов в Западной области» рассматривался на заседании Всероссийской Центральной избирательной комиссии. В результате было принято постановление, в котором, в частности, отмечалось, что при проведении перевыборной кампании в Западной области «списки лиц, лишённых избирательного права своевременно не вывешивались, в списки лишенцев вносились умершие, несовершеннолетние, в тоже время в эти списки не включались кулаки, бывшие торговцы и т. п. (Мглинский, Суражский районы)». В связи с этим Центральная избирательная комиссия предложила областной избирательной комиссии «принять срочные меры к исправлению имеющихся извращений избирательного законодательства и обеспечить быстрейшее рассмотрение всех поступивших жалоб и ходатайств на неправильное лишение избирательного права»[220].
В ходе перевыборной кампании 1934–35 гг. в списки лишенцев в сельских местностях Западной области было внесено 28 566 человек, что составило 1,2 % от числа взрослых граждан. При этом впервые на первом месте по численности оказалась категория лиц лишённых избирательных прав за применение в хозяйстве наёмного труда. Таковых насчитывалось 10 616 человек, что составляло 37,2 % от общего количества лишенцев. Далее следовали члены семей лиц, лишённых избирательных прав, находящиеся у них на иждивении — 6 059 человек (21,2 %), священнослужители — 2 845 (9,9 %), частные торговцы и посредники — 2 797 (9,8 %), лица, «живущие на нетрудовой доход» — 2 594 9,1 %), бывшие полицейские — 1 245 (4,4 %), осуждённые — 1 242 (4,3 %), умалишённые и подопечные — 1168 (4,1 %)[221].
Значительно уменьшилось по сравнению с выборами 1930–31 гг. и количество лишенцев в городах и посёлках Западной области. В кампанию 1934–35 гг. здесь в списки лиц лишённых прав голоса было внесено 7 908 человек, или 1,8 % от общего количества взрослого населения[222]. В целом по Западной области в перевыборы 1934–35 гг. было зарегистрировано 36 474 лишенца, что составило 1,3 % от общей численности взрослого населения[223].
Подводя итоги очередной избирательной кампании, областное руководство констатировало «резкое снижение % лишенцев». При этом указывалось, что «уменьшение идёт главным образом за счёт выехавших за пределы области, а также восстановленных за отчётный период в 1931–35 гг.»[224].
Ситуация с лишением избирательных прав в Западном регионе РСФСР и в частности на Смоленщине соответствовала основным направлениям политики республиканского и союзного руководства в этой области. Губернские власти в 1920-х гг. стремились точно исполнять требования Российского и Союзного законодательства в области лишения прав голоса. Вместе с тем, нечёткость формулировок Конституций и избирательных инструкций, а также стремление некоторых местных руководителей добиться высоких показателей в деле лишения избирательных прав, приводили к регулярным и частым нарушениям закона при составлении списков лишенцев.
Общее число лиц, лишённых избирательных прав в сельских местностях Смоленской губернии всегда было в процентном отношении меньшим, чем в среднем по РСФСР и СССР. Вместе с тем с середины 1920-х гг. до середины 1930-х гг. процент городских лишенцев на Смоленщине был выше, чем в среднем по России и Союзу. Процент лиц лишённых избирательных прав в городах и посёлках Смоленской губернии и Западной области всегда намного превышал процент лишенцев в сельских местностях. Резкое сокращение числа городских лишенцев на Смоленской земле произошло не в период с 1929 по 1931 гг., как в среднем по СССР, а несколько позже — с 1931 по 1934 гг.
