Откажусь

Чон Чонгук:

?????

Ну, это ведь семейная поездка

Не хочу казаться лишним

Чон Чонгук:

А если я позову Чимина?

Он не поедет. У него сессия

Чон Чонгук:

Поедет

Потому что поедет Хосок

ВЫЕЗЖАЮ

Чон Чонгук:

Тогда пакуй Чимина, утром приеду.

— Ты больной, — Пак лежит с другом на кровати, — Чонгук без минуты отец, а ты за ним бегаешь. Что стало с моим другом, который нос задирал и кулаками размахивал? Ты очень изменился.

— Я знаю. Чонгук сказал, что отдохнуть перед обследованием было бы неплохо. Не жить же целый месяц на иголках… — Пак цокнул.

— Надеюсь там не будет того бешеного.

— Ты о ком?

— Э, по-моему, его зовут Хосок. Не знаю, я был слишком испуган и не запомнил толком имя. Брат Чонгука вроде, — Тэхён промолчал и еле сдержал ехидную улыбку.

Чонгук, как и обещал, приехал утром вместе с сюрпризом в лице Хосока. Чимин заплакал. Потому что они ещё и сидели вместе, хотя их мог бы разделить ребёнок, но «я хочу у окошка», а Тэхён переднее место не уступает. Пусть с Чонгуком они не разговаривают и вообще ведут себя, будто не знакомы.

— Я думал, будут твои родители? — спрашивает он и Чонгук кивнул.

— Они сзади едут, — ответил Ёнджэ.

Хосок, сидевший рядом с мелким, потянулся вперёд и включил радио. На его лице появилась широкая улыбка, когда заиграла песня какой-то женской группой и все перевели взгляд на Чонгука, который на автомате задергался, потому что фанатик отпетый.

— Мачжимак намын сунган ккачжи, Чжом чжом…* — кривляется Хосок, и Ёнджэ с Тэхёном начинают смеяться. Чимин надевает наушники и игнорирует полностью, что происходит в салоне. Он ёбнется с этим чертом.

Через какое-то время стало тихо и Пак впал в дрему. Где-то на подсознании он слышал хлопки дверей. Наверно, кто-то выходил, а потом и вовсе услышал запах дыма.

Знакомый запах дыма.

Просто до боли.

Чимин схватывается. В машине только он и Хосок, который что-то увлеченно печатает в своём телефоне и вытряхивает пепел из окна. Рядом с ним лежала пачка сигарет.

Тех самых.

Которые курил Юнги.

Чимин вышел из машины.

— Кажется, я схожу с ума, — говорит он и за волосы себя тянет, присаживаясь на карточки и прикрывая глаза.

Юнги много курил. Сколько Чимин с ним проводил время, столько бил по рукам, потому что «ты совсем со мной не считаешься? Эгоист». Мин лишь одергивал руку и щелкал зажигалкой, жадно втягиваясь.

Тёплые ладони легли ему на плечи.

— Ты в порядке, Чимин-ни? — произносит хрипло Юнги и Чимин нервно смеётся. Потому что сказал это не Юнги, а сидящий перед ним Хосок.

Какого черта у них похожи голоса. Даже сигареты курят те же.

— Ничего не в порядке, — шепчет Чимин и отпихивает Чона от себя, садясь обратно в машину. Тэхён с Чонгуком переглядываются и молча садятся тоже.

Комнаты в домике были с односпальными кроватями, и пусть Чонгук чувствовал себя неловко, но Тэхёна он втянул с собой. Хотя тот вообще-то хотел остаться с Чимином, потому что, кажется, у них депрессия. Хосок сосед Чимина, а родители забрали Ёнджэ себе. Чон ведёт себя тихо, пока разбирает вещи, но краем глаза наблюдает, как Чимин повесив голову, так и сидит на кровати, не двигаясь с места.

— Так и будешь сидеть? — спрашивает он, смотря в чужую спину. Чимин ложится, подгибая ноги, — Айщ, ты только посмотри на него. Маленький ребёнок, — он подходит к чужой кровати и Чимин визжит, когда его берут на руки, — матерь божья, вот это у тебя зад тяжелый.

— Пусти!!!

— Хуюшки, твоё выражение лица мне очень не нравится, пошли веселиться, — и с этими словами он направляется в комнату Тэхёна и Чонгуком, случайно ударяя Чимин головой об косяк, — солнышко, мне жаль, — дверь он открывает с ноги и челюсть Тэхёна падает. — Ребятули, он похож грустную какашку, спасайте, — Чимин летит на кровать Чонгука, который стоял по пояс голый и с полотенцем в руках.

— Что-то не так? — Тэхён ложится на друга и тот что-то бурчит в одеяло. — Выйдите, — Чонгук уходит в ванную, а Хосок на кухню. — Дело в Хосоке? — в ответ мычат, — напоминает Юнги, да? — Пак переворачивается на спину, скидывая друга с себя.

— По поведению нет, — говорит он, — когда он покурит, его голос очень похож на Юнги. Тебе тоже так показалось? — Тэхён кивнул, — Когда он умер, я сразу свыкся, принимая всё. Но, кажется, сейчас я понимаю, что ничего не принято и что мне очень его не хватает, — Тэхён положил голову ему на плечо. Уж он-то понимает.

— Может это знак? — Чимин вздрагивает. — Может Хосок именно тот, кто тебе нужен. Замена Юнги.

— Не неси чепухи! — Пак вскочил.

— А ты приглядись к нему. Попробуй найти сходства и, может, тебе станет легче.

Пак только хмурится. Сейчас бы Юнги в Хосоком рассматривать. Этот Хосок выбешивает только, он живой какой-то, много двигается, ржет и курит.

Даже утром. Чимин опять проснулся, из-за того, что завоняло очень знакомо. Он встал босыми ногами на холодный пол и прошёл на балкон, где Чон смотрел на море, не сводя глаз, и курил. В отличие от Юнги пальцы у него длиннее и сигарету держат красиво.

Хосок докурил и потянулся за ещё одной, но Чимин ударил его по рукам.

— Так, хватит, одной достаточно.

— Это третья, — лицо Чимина вытянулось. — Я хочу заранее накуриться, чтобы от матери пиздариков не получить, — говорит он, но пачку всё же засовывает в шорты, — а ты чего так рано встал, лапуля? — вспыхнув, Чимин фыркнул и ушёл в комнату, Хосок злорадно улыбнулся.

До моря пусть и идти минут 10, но шли все в гробовой тишине. Даже Хосок никак не пытался спасти ситуацию. И дело не в том, что Чимин с Тэхёном чужие люди, а дело в самой матери семейства. Потому что с самого утра она и подняла этот вопрос, и получили все просто ни за что. Тэхён даже сбежать хотел, но Чонгук просто не выпускал его из рук.

На берегу остались только родители, Ёнджэ и Чимин. Чимин просто не захотел идти в холодную воду, а Ёнджэ терпел причитания матери, пока она намазывала его кремом и только потом мальчика на всех парах, влез в круг и побежал, чуть ли не летя. Чим даже улыбнулся, когда мелкий сбил Хосока и тот долго плескался и плевался водой.

Мать семейства начала возмущаться, что нормальные люди себя так на пляже не ведут и, цокнув, Чимин просто встал и пошёл к берегу, на ходу подтягивая плавки и дергая полы футболки.

— Я серьёзно, как вы…матерь божья, какая вода холодная… с ней живете? — говорит он, залезая в воду, и Тэхён прыгает ему на спину. Щеки покрылись мурашками, и он весь дрожит.

— А мы и не живём, — подплывает Чонгук вместе с Ёнджэ. — Эй, ты посинел, — а потом Тэхён слезает с дрожащего и стучащего зубами друга, а потом этот друг взвизгивает, когда что-то кусает его за бок. Хосок всплывает и плюется, жалуясь что-то про вкус.

И сразу получает по щам.

Это даже смешно, потому что в воде ударить по колокольцам не так эффектно, да ещё и Чимин сам упал, хлебая воды.

Топить друг друга оказалось ещё веселее, а ещё Хосок вставляло пускать свои холоднющие руки тому под всплывшую футболку и пересчитывать ребра.

В общем, домой Чимин вернулся со следом от зубов, а Хосок с синяком на скуле.

Зато, блять, довольные.

Вечером какого-то дня Чимин начинает наматывать сопли на кулак и краснеть.

Вот и море боком вылезло.

Хосок курит на балконе и Тэхён мимолетом рассказывает немного фактов о Чимине и теперь Хосок понимает причину его депрессии.

— Значит, я напоминаю тебе твоего парня?

— Не разговаривай со мной, — бурчат из-под одеяла. Хосок вздыхает и подходит к кокону, хватает за краюшек и откидывает на пол, оголяя до пизды недовольный полутруп. — Ну эй?

— Лапуля моя, — начинает он, садясь на край, — давай поспорим: ты терпишь меня эти пару неделек без всяких заскоков, мол, отстань и пшел нах и тд. Если выиграешь, то можешь попросить меня о чем угодно, если просчитаешься, то я не постесняюсь высосать из тебя всю твою милую душу.