– Они сами проложили дорогу через мой дом, ведьмак. А я, получается, крайний? Пусть харчами делятся тогда, я тоже жрать хочу.

Этот разговор повторялся уже пару дюжин раз и каждый – заходил в тупик, когда Геральт предъявлял главный аргумент.

– Ну а мужика-то ты зачем убил?

Жирный сильван, расплывшийся на бревне напротив ведьмака, поджал губы.

– Они должны бояться Всебога.

– Ну а теперь, Всебог, мне тебя заказали. Что будем с этим делать?

Сильван замолчал. Будь это кто другой, даже другой ведьмак, а не этот седой – он бы давно уже стукнул его хорошенько и выбросил на ближайшее болото. Но этого, с медальоном волка на шее, он уже встречал зиму назад. И тогда ведьмак оставил его в живых, кажется, только потому что куда-то жутко спешил. Он был сильный, зараза.

– Отпустил бы ты меня, – трусливо выдавило «страховидло».

– Один раз я тебя уже отпустил, – строго, как будто ребёнку, сказал Геральт. – Но тогда ты никого не убивал.

Ведьмак вытащил из-за спины серебряный меч и тряпицу, стал нарочито медленно протирать и так блестящее лезвие.

Сильван с минуту смотрел за этим маленькими маслянистыми глазками, всё больше и больше нервничая, наконец не выдержал и воскликнул:

– Да не я мужика убил! А хотел, чтобы думали, что я! Тогда эти мерзкие козявки больше не будут сюда ходить.

– А кто его убил?

Сильван нервно стукнул копытами по земле, понимая, что теперь ему придётся искать новый дом. Желательно, там, где этот жуткий ведьмак его не найдёт.

В «Золотого дракона» Геральт вернулся спустя два дня, через пару часов после прибытия Канарейки. Эльфка лениво перебирала струны и тянула мёд, когда дверь распахнулась, впуская в корчму измазанного в крови и грязи ведьмака.

Вся его одежда была порвана, на ноге не хватало одного сапога, а на лице застыла свинцовая злость. Геральт пересёк корчму и шумно бросил на стойку хозяина отсечённую уродливую голову с остроконечными ушами, бородавчатой кожей и огромными острыми зубами.

– Это страховидло? – спросил корчмарь, нахмурившись. Он пытался подавить в себе инстинктивный страх к этой голове, чтобы не пнуть его со стойки.

– Упырь, – с видом знатока заявил его дружок. Он навис над головой, потрогал её переносицу и даже зачем-то принюхался.

– Упырица. Низший вампир, – устало сказал ведьмак. – Брукса. Как договаривались, четыреста золотых.

– Ну вампир же низший, так? – уточнил корчмарь. – Так может, скинешь сотенку?

Геральт и так был зол, но теперь он просто не смог сдержаться. Стукнул кулаком по стойке, холодно и с расстановкой произнёс:

– Чтобы добраться до бруксы, которая жрала ваших людей, мне пришлось говорить с тупым и алчным сильваном, который ещё и выиграл у меня сильную карту. А потом я два дня шатался по окрестным болотам в поисках кладбища, потому что никто не мог показать мне, где оно находится на карте, только примерное нахождение, местность, величиной две на две мили.

– Так ты ещё и с чудищами якшаешься?! – нашёлся усатый. – Сильван энтот жив остался?

– Ни кроны тебе не заплачу, покуда в моих лесах страховидлы подлые в карты играитюся!

Геральт бессильно зверел, сжимая зубы. В его голову невольно пришла мысль, что глупый сильван оказался мудрее этих мужиков.

Канарейка, наблюдавшая эту сцену и видевшая состояние ведьмака, встала, накинула на лицо капюшон и сняла с портупеи кинжал. Ей захотелось устроить маленькое представление.

– Вас что, в ваших ведьмачьих школах учат дружбу водить с уродами всякими? – продолжал распыляться корчмарь.

– Если б учили, я бы с тобой сговорился, – пытаясь сохранять спокойствие, ответил Геральт.

– Ты что это, нарываешься, хуй седой?! – крикнул усатый кмет.

– Он только что убил вампира. Ты думаешь, ты не по зубам ведьмаку? – Канарейка возникла возле стойки, подбрасывая кинжал в руке.

Корчмарь даже как-то растерялся, видимо, не ожидая, что сразу два нелюдя, пущенных им в «Золотого дракона», окажутся вооружёнными и вооружёнными очень хорошо. А вот его друг, усатый Малек, похоже, всерьёз был готов дать им отпор голыми руками – пальцы его исходили мелкой дрожью, а верхняя губа собралась в складку. Корчмарь придержал друга за плечо.

– Отдал бы ты ведьмаку деньги, – спокойно продолжила Канарейка. – И мы сразу же уйдём.

Остальные посетители корчмы усиленно делали вид, что не замечают происходящего, жались по углам и глядели в тарелки. Хмеля в крови было или недостаточно для героической храбрости, или слишком много.

– Я убил бруксу. Сильван сам уйдёт из этого леса, он не хочет, чтобы его нашли. Люди больше не будут пропадать.

– Да хер вам с маслом, а не деньги! Валите отсюда, уроды! – снова закричал Малек.

– Эй, а ты слышал о Канарейке? – вдруг спросила эльфка.

– Какая, в жопу, канарейка? Срать мне на ваших птиц!

Зато судя по выражению лица корчмаря, ему доводилось слышать. Он побледнел, перевёл взгляд на эльфку и замер, увидев жуткую, плотоядную улыбку.

– Это беспощадная убийца, – медленно и тихо заговорила Канарейка, наклонившись к мужчинам. – Знаете, говорят, маленькая эльфочка, а сама оставляет после себя пустые деревни и горы мертвецов. Награда за неё в половину реданской казны, но никто никогда её ещё не ловил.

Ведьмак покосился на эльфку, пытаясь удержать суровое выражение лица. Она строила из себя беспощадную и кровожадную убийцу, и это было почти так же смешно, как когда Лютик вдруг решал быть серьёзным философом и писал не о женских грудях и ложбинках, а о Высокой Материи, Времени и Сущем.

– И чё? Срать мне на неё! – снова крикнул Малек и тут же получил сильный подзатыльник от корчмаря.

– Кретин ты! Она это! Извините, милсдарня эльфка и милсдарь ведьмак! Вот! Держите!

– Мне нужно только четыреста, – сказал Геральт. Но корчмарь упрямо продолжал протягивать всё, что было у него в кармане.

– Возьмите, милсдарь ведьмак, если нужно, и вы возьмите, милсдарыня эльфка. Я ещё заработаю… А вы люди… Э-э-э… Нелюди путешествующие, вам нужнее.

Канарейка взяла деньги из его рук, отсчитала четыреста крон и протянула их ведьмаку. Остальное положила на стойку перед корчмарём. Полезла в свой карман, чем чуть не довела обоих мужчин до нервного срыва, достала оттуда горсть монет и высыпала её сверху.

– Это за мёд. Спасибо. – Эльфка кокетливо улыбнулась и, подхватив ведьмака под локоть, потащила его к выходу.

На улице она стала быстро отвязывать своего коня, посоветовала Геральту сделать то же самое. Он сложил пальцы у рта, свистнул, и его вороная Плотва выскочила из ближайших кустов. Путники быстро забрались на коней и приспустили на запад, к фамильному имению фон Эвереков.

– А что это за небылицы про горы мертвецов и пустые деревни? – не выдержал ведьмак, улыбнувшись.

– Хрен его знает, Геральт. Я слышала, что обо мне по корчмам всякий бред говорят, но этот придумала только что.

– Хорошая о тебе слава, раз уж «маленькой эльфочки» боятся больше, чем ведьмака.

– Да не просто ведьмака, а Белого Волка, уничтожившего Дикую Охоту.

Геральт покачал головой, отстегнул пряжку на седельной сумке, пытаясь найти там запасной доспех.

– Я им не говорил, кто я. Ведьмак и ведьмак. Для них – всё равно урод и бестия.

– Да мы оба бестии, Геральт. И Ольгерд тоже.

Ведьмак достал из сумки чистую рубаху, принялся менять её на ходу.

– А О’Дим тогда кто?

– Настоящий урод, – безапелляционно заявила Канарейка и засмеялась.

Комментарий к XXX. Бестии

Медленно и верно в тридцатой главе мы таки начинаем приступать к третьему желанию.

Пятьдесят сердечек тем, кто поставил мне плюсики! От каждого пускаюсь в пляс :)

========== XXXI. Двор ==========

Купленному покупатель платит по собственному усмотрению,

а оказывающий услугу цену назначает сам.