Пилот со штурманом забрались в кабину; самолет разогнался, оторвался от земли и огромной серебряной птицей стремительно набрал высоту.
— Ну, удачи, Айлес… смешной романтик, — подумал Гвельвада и зашагал к машине. Интересно, увидит ли он Айлеса снова?
В три часа дня он затормозил перед воротами управления полиции, пересек выжженный солнцем двор и вошел в здание.
Фалстид сидел за столом в кабинете в белой форме и белой панаме на затылке.
— Добрый день, Гвельвада. Что за очередная встряска?
Гвельвада вытащил сигарету из пачки.
— Встряски, я думаю, подходят к концу, мой дорогой майор. Айлес только что улетел в Майами. Так сказать, улетел в синеву…Проклятье… иногда мне хочется быть на его месте. Но только на мгновение. В общем и целом, несомненно, я предпочитаю быть Эрнестом Гвельвадой.
— Да? Ну, жизнь вам вряд ли наскучит. Странная у вас работа, — майор на секунду умолк. — Боюсь, вы сочтете меня чертовски любопытным, но как вы её нашли?
Гвельвада усмехнулся.
— Я расскажу. Хотите верьте, хотите нет, но когда-то я был хорошеньким маленьким мальчиком. Жил в маленьком городишке в Бельгии, на границе с Эльзасом. Потом пришла война. И немцы. Мне было четырнадцать, когда моего отца пристрелили за то, что он убил немца, изнасиловавшего мою мать. Мне было плохо. Я привык мечтать, как убиваю немцев, и стал в этом знатоком. Я научился метать нож — и, скажу я вам, метко метать! Потом я связался с британским агентом и стал поставлять информацию. Это было нетрудно: я шатался повсюду и выглядел очень невинно. Меня ни разу не заподозрили, люди — особенно когда напивались — не боялись говорить при мальчишке. Одно цеплялось за другое, я поднимался со ступени на ступень, пока не стал таким, как сейчас. Делаю все то же и остаюсь тем же. Просто… Правда?
— И вам это нравится?
Гвельвада улыбнулся.
— А почему нет? Это забавно. Время быстро летит. Его никогда не хватает, чтобы задуматься о себе. Мне такая работа подходит, и — проклятье, я дока в своей профессии! — скромно добавил он.
Фалстид улыбнулся.
— Вы очень забавный человек. Забавный человек с железными нервами.
Гвельвада затушил сигарету.
— Я пришел попрощаться. Вечером улетаю. Не знаю, сколько пробуду в Майами или куда там я полечу.
Он осклабился.
— Может, я и вернусь. Между прочим, есть две новости. Первой — Джаквес. Джаквес, наш не слишком умный приятель, мертв. Тело на рифе за островом Медведя. Вчера он дал деру вчера именно туда. Приехал повидаться со своим боссом; сказать, что вы собираетесь обвинить его в убийстве. Он думал, босс ему поможет.
— Понимаю…
— Джаквес, конечно, дурак, — продолжал Гвельвада. — Но он был очень напуган и считал, что это лучший выход. Босс ему помог: взял и пристрелил. Предсказуемая реакция, ведь Джаквес мог оказаться серьезной помехой, попади он к вам в лапы. Пытаясь спасти свою шкуру — или шею — он мог рассказать слишком много.
— Хорошо, мы этим займемся, — пообещал Фалстид. — Завтра туда поедут и заберут тело. Сделаем все по возможности тише. Думаю, вы этого хотите?
— Если честно, друг мой, мне наплевать, — отмахнулся Гвельвада. — Но одну небольшую услугу я от вас ожидаю. Вот список. Позвоните сегодня Фриму и продиктуйте его. Он поймет, что это значит.
Фалстид взял листок.
"Отель «Альтермейер»
Орландо-бич
Бар «Ферензи»
Отель «Альтермейер»
— Хорошо, — сказал майор, — позвоню немедленно.
— Превосходно, — кивнул Гвельвада. — И, может быть, вы закажете мне билет на сегодняшний рейс?
Фалстид кивнул.
— Ладно.
Гвельвада поднялся.
— Я очень устал. Лягу спать… сном счастливого, удовлетворенного и заслужившего это человека. Пока, Фалстид. Увидимся… может быть!
Он вышел.
Фалстид поднял трубку.
— Изумительный парень! Чертовски изумительный парень!
III
В начале пятого Айлес вдавил кнопку звонка у двери Тельмы Лайон и с приятным чувством безразличия стал ждать. Палящее денное солнце заливало кусты и цветник в патио, но здесь было прохладно.
Дверь открыла негритянка.
— Добрый день, мистер Айлес. Рада снова вас увидеть.
— Взаимно. Миссис Лайон дома?
Служанка покачала головой.
— Ее нет с утра, мистер Айлес. Обещала вернуться к ужину.
Айлес почувствовал разочарование.
— Ясно…
Негритянка заметила:
— Вы выглядите ужасно уставшим, мистер Айлес.
— Я и в самом деле устал, — кивнул Айлес. — И не спал. Мэри Энн, моя комната открыта?
— Нет, мистер Айлес. Но для вас есть ключ, — она вынула ключ из кармана передника.
— Хорошо, — Айлес взял его. — Я приму ванну и посплю. Если вернется миссис Лайон, скажите ей, что я выйду в половине девятого.
— Передам.
Айлес миновал длинный коридор, открыл дверь и вошел. Кейс он положил под матрас, распаковал саквояж, разделся, натянул пижаму и забрался в постель.
Он думал о встрече с Тельмой, о том, что он сделает и скажет. Думал о себе; что когда-то выбрал постоянную профессию с видами на будущее. И скривился. Что-то не заметно. Всю жизнь он рисковал и уже понял, что ему это нравится. Ну и что? Он лежал, заложив руки за голову и глядя в потолок, вспоминал прошлое, размышлял о настоящем и загадывал на будущее. А потом уснул.
Проснулся он в восемь. Встал, принял душ, оделся и вышел. Дверь в квартиру Тельмы была открыта. Айлес направился в гостиную.
В нежно-розовом халате с золотым поясом хозяйка смешивала коктейли.
Айлес вздохнул.
— Выглядите просто сногсшибательно.
Она ему улыбнулась.
— Рада тебя видеть. Но что ты здесь делаешь? Я не ожидала так скоро.
Он протянул кейс.
— Вот. Я тоже не ожидал так скоро вернутся. Но Эрни Гвельвада на дело скор. Я бы сказал — просто метеор!
— Так ты достали причину всех бед — документы Стейнинга?
Он кивнул.
— Знаете… странно, но сегодня днем, когда я вернулся, меня охватило странное разочарование.
Она подошла к нему и протянула «мартини».
— Что это значит, Джулиан? Ты огорчен, что волнения могут остаться позади?
— Могут? Они уже остались. Похоже, история подошла к концу, а я не знаю, нравится мне это или нет.
Она рассмеялась.
— Почему?
Он пожал плечами.
— Не знаю… Просто последние несколько дней я жил в каком-то странном мире снов; делал самые необычные вещи, даже не зная, зачем, но мне это нравилось. Это меня привлекало. Теперь все закончилось, и что дальше? Ничего… кроме…
Она села напротив него.
— Кроме чего, Джулиан?
— Знаете, я никак не пойму, когда вы серьезно, а когда нет.
Тельма снова рассмеялась.
— Очень часто я сама этого не знаю. Но в чем дело?
Айлес допил «мартини» и поставил стакан.
— Помните ту сцену в отеле Гайд-парка, когда мы впервые встретились? Мне смутно помнятся ваши слова: когда работа будет сделана, вы не останетесь в долгу. Я часто гадал, что это значило — если значило вообще.
Она улыбнулась.
— Именно это я и хотела сказать, Джулиан. Но ты не забыл? Когда мы встречались в отеле Гайд-парка, я была вашей клиенткой — и дала конкретное поручение: увезти Виолу Стейнинг с Черной Багамы. Такая была работа. Ну, а она все ещё там, разве не так?
— Вы выкручиваетесь. Вы прекрасно знали, что лжете мне, даже второй раз, придумав друга, который шантажировал вас слишком откровенными письмами.
Она пожала плечами.
— А что мне оставалось, Джулиан? Не могла же я рассказать, что в действительности пыталась сделать и какой была моя миссия. Но если хочешь, чтобы я сказала, что я очень благодарна, хорошо… Говорю это сейчас.
Айлес криво ухмыльнулся.
— Знаете, на Черной Багаме я очень много о вас думал. И весь день витал в облаках.
— Надеюсь, мечты были приятными, Джулиан.
Она подошла к французскому окну и задернула шторы. Потом включила розовый торшер. Айлес подумал, что комната выглядит очаровательно — и так ей подходит. И сказал:
