Милосердный король готов был распорядиться, чтобы Рогана забрали без шума, но разгневанная до слез королева потребовала арестовать его немедленно. Когда недоумевающая толпа стала волноваться по поводу задержки церемонии, кардинал, в роскошной торжественной сутане, вышел в сверкающий Зеркальный зал. Его старый враг, барон Бретей, шедший следом, громогласно воскликнул: <Арестовать господина кардинала!> Растерянность вскоре сменилась гневом. Хотя Рогану удалось тайком передать слуге записку с приказом уничтожить все поддельные письма, недовольные аристократия и духовенство задумали отомстить Марии-Антуанетте.

Кардинала, в чьих жилах текла кровь самых благородных родов Франции, поместили в узкую каменную камеру печально знаменитой Бастилии. Однако и королева, ставшая пленницей враждебно настроенного общества, вынуждена была сидеть взаперти в собственных покоях. Стоило ей появиться в театре, как публика ее освистывала.

Чудеса для легковерных

Мало кто из известных исторических личностей отличался таким глубоким презрением к окружающим, как шарлатан, называвший себя Калиостро, ибо он бесконечно выдумывал хитроумные махинации с целью выманить у простаков деньги - и постоянно преуспевал в этом. <Маленького роста, смуглый, сложения тучного, с круглой головой на негнущейся шее>, этот неисправимый негодяй умудрялся выдавать себя за Алессандро, графа Калиостро, хотя на самом деле был сыном сицилийского торговца.

Джузепне Бальзамо родился в 1743 году. Всю жизнь он выдумывал для себя множество разных образов и профессий. Начав карьеру на Сицилии, он вскоре был вынужден бежать от правосудия и заняться своим воображаемым ремеслом в Греции, Египте, Аравии, Персии и на острове Родос. Взяв несколько уроков алхимии, он добился того, что стал вхож в дома некоторых знатных семей Неаполя и Рима, где повстречал Лоренцу Феличани и женился на ней. Эта родственная душа сопровождала его в поездках но Европе. Скрываясь под разными именами, парочка торговала приворотным зельем для безнадежно влюбленных, эликсиром, гарантировавшим возврат молодости, и таинственными микстурами, превращавшими дурнушек в красавиц.

Успешное одурачивание кардинала Рогана можно отнести к числу самых больших его побед. Однако, по иронии судьбы, один из самых ловких фокусов Калиостро в Париже навел на него подозрение в возможном участии в заговоре по <делу об ожерелье>. Он частенько предлагал клиентам <увеличить> бриллиант. Опустив камень в мутную жидкость, он извлекал оттуда кристалл, который был вдвое больше оригинала.

Тактический просчет

В очередной раз Людовик опрометчиво прислушался к советам своей разгневанной жены в политическом вопросе и приказал, чтобы судебное слушание по делу Рогана состоялось в парламенте. Возникшая в результате шумиха ослабила позиции монархии. Памфлетисты изощрялись в злословии, а антимонархисты воспряли духом. Как сказал кто-то: <Кардинал уличен в воровстве, а королева оказалась замешанной в крайне неприглядном скандале… Епископский посох и скипетр забрызганы грязью! Какой триумф идей свободы!> На публичных слушаниях дела графиня, естественно, выступала с невероятными обвинениями, лишь бы спасти себя, но недалекая проститутка Николь и <первый секретарь> выложили все как было. Графа с тех пор больше никто не видел.

31 мая 1786 года с пяти утра у Дворца правосудия начали собираться толпы, чтобы узнать приговор. В конце концов голоса присяжных разделились в пропорции 26 к 22 в пользу того, чтобы Рогана оправдать <с незапятнанной репутацией>, то же касалось Николь и алхимика Калиостро, которого привлекли к суду вследствие запальчивых обвинений графини. Рето де Виллет был приговорен к изгнанию, а его приятель, граф, был заочно осужден на каторжные работы.

Суровое наказание грозило только графине. Ее должны были высечь плетьми, выжечь клеймо в виде латинской буквы V, что значило voleuse, или воровка, после чего заключить пожизненно в тюрьму на хлеб и чечевичную похлебку. Но этот жестокий приговор привел к неожиданным и неприятным последствиям и еще более навредил репутации королевы. Хотя сопротивлявшуюся графиню при клеймении держали 13 мужчин, она вырывалась столь отчаянно, что одежды на ней превратились в клочья и раскаленное клеймо сожгло ей грудь. Она мгновенно лишилась чувств. Сообщения об этом жутком зрелище способствовали росту симпатий к узнице. Когда через несколько недель графиня, переодетая мальчиком, сбежала в Англию, враги МарииАнтуанетты заподозрили, что таким образом с ней расплатились за молчание об истинной роли, сыгранной королевой в <деле об ожерелье>.

Однако жизнь обошлась сурово отнюдь не с одной участницей этого скандала. Калиостро, которого Людовик изгнал из страны, в конечном счете умер в тюрьме, в Италии. Роган был отлучен от двора и вынужден доживать свои дни в провинции. В 1791 году мнимая графиня, очевидно в припадке безумия, разбилась насмерть, выпрыгнув из окна заведения с дурной репутацией. Короля Людовика XVI вместе с супругой обезглавили на гильотине, когда пожар революции охватил Францию и навсегда уничтожил защищаемый ими порядок.

Из докладной записки, найденной в корзине для бумаг немецкого военного атташе в Париже, следовало, что французский офицер продает секреты потенциальному врагу. Арест, осуждение и ссылка капитана Альфреда Арейфуса на долгие годы раскололи Францию на два враждующих лагеря.

Солдаты, выстроенные во внутреннем дворе Французской военной академии, вытягиваются по стойке <смирно>, когда арестанта подводят к генералу, сидящему на коне. Двадцатитысячная толпа, собравшаяся снаружи, истошно кричит: <Иуда Искариот! Предатель! Смерть жидам!> Ровно в девять часов субботним утром, 5 января 1895 года, зачитывается приговор и генерал выкрикивает: <Альфред Дрейфус, вы недостойны носить оружие. Именем французского народа мы лишаем вас воинского звания>.

- Солдаты, они наказывают невинного человека. Солдаты, они бесчестят невиновного! - восклицает арестант. - Да здравствует Франция, да здравствует армия!

Огромного роста сержант в форме республиканской гвардии выходит вперед, наклоняется над приговоренным и срывает с его фуражки и рукавов офицерские знаки различия. После этого сержант срывает форменные пуговицы с кителя и нашивки с брюк арестанта. В довершение всего он выхватывает из ножен офицера шнагу и ломает ее о колено. Разжалованного проводят мимо войскового строя, сажают в полицейский фургон и отправляют в городскую тюрьму, как обыкновенного преступника. По дороге он проезжает мимо своего дома, где провел столько счастливых лет с женой и детьми.

Своей любимой жене 35-летний экс-капитан напишет позже, в тот же день: <О моя дорогая, сделай все, что только можно, чтобы найти виновного… Изменник действительно существует, только это не я>. Две недели спустя закованного в цени Дрейфуса сажают на поезд, отправляющийся в порт Ля-Рошель. Там ждет корабль, который должен доставить его на остров Дьявола, у берегов Французской Гайаны. Для большинства заключенных пребывание в печально известной исправительной колонии равносильно смертному приговору.

<Негодяй Д.>

Осуждение, приговор, разжалование и ссылка Альфреда Дрейфуса на остров Дьявола были развязкой дела о шпионаже, которое захватило Францию в конце 1894 года. Однако это было всего лишь началом того, что позже получит известность как <дело Дрейфуса>, поразительной судебной ошибки, которая привлекла внимание, разделила надвое и практически парализовала армию и правительство Франции на следующие 12 лет.

Все еще переживая унизительное поражение во франко-прусской войне 1870-1871 годов, служба контрразведки французской армии пристально следила за немецким посольством в Париже, и в особенности за его военным атташе, подполковником Максимильеном фон Шварцконнсном. Из выброшенных бумаг, добытых через работавшую в посольстве уборщицу, французы узнали, что Шварцкоппен получал планы их фортификационных сооружений от агента, фигурировавшего под именем Жак Дюбуа, или <этого негодяя Д.>. как называл его немецкий офицер. Начальнику контрразведки полковнику Жану Конраду Сандерру и его заместителю майору Юберу Жозефу Анри личность изменника оставалась неизвестной до 17 сентября 1894 года, когда в деле наметились реальные сдвиги.