Следующим предполагаемым местом заключения был замок Пильзах, примерно в 40 километрах от Нюрнберга. Он принадлежал барону Карлу фон Гриссенбеку, наведывавшемуся в Пильзах лишь раз в год, чтобы проверить счета управляющего. В замке между первым и вторым этажами имелась камера с воздуховодом, выход которого во внешней стене даже в наши дни забран железной решеткой, повторяющей форму какого-то растения. 24 апреля 1829 года во время допроса о подробностях его прошлого Каспар нарисовал что-то вроде тюльпана, напоминавшего герб на решетке в замке Пильзах. Более того, когда Каспар Хаузер пытался описать свою прежнюю жизнь в заточении, он упоминал, что играл с игрушечной деревянной лошадкой. Неожиданное подтверждение его слова нашли в 1982 году во время реставрации замка Пильзах: рабочие обнаружили в одной из комнат дворца старую деревянную фигурку лошадки, и она была очень похожа на игрушку, которую описал Каспар.

Если на основании вышеприведенных свидетельств считать факт заключения Каспара Хаузера в замке Пильзах безусловно доказанным, то встает другой вопрос: почему Каспар Хаузер был в 1828 году внезапно выпущен из своего заточения и переправлен в Нюрнберг в таком беспомощном состоянии?

Лишенный детства и отрочества, оставшиеся пять с половиной лет своей жизни Каспар Хаузер провел среди людей, окруживших его заботой. Он научился говорить и писать, прошел в церкви конфирмацию и постепенно увлекался учебой, которой не знал до шестнадцати лет. Но прошлое продолжало преследовать его, и он постоянно пытался вспомнить все, что случилось с ним в те потерянные для жизни годы. Разные люди продолжали расследовать многочисленные, но отрывочные воспоминания Каспара, однако отдельные фрагменты этой загадочной мозаики так и не сложились в четкую картину событий, имевших место до мая 1828 года.

Выросшие в изоляции

Дети-дикари - так называют тех мальчиков и девочек, которые росли без каких-либо контактов с обществом людей, то есть в условиях, близких к тем, в которых прошло детство Каспара Хаузера.

В 1976 году в Индии среди волков был найден мальчик примерно десяти лет; он бегал на четвереньках, ел только сырое мясо и пытался кусаться. Мать Тереза, известная монахиня, удостоенная Нобелевской премии мира за работу с бедняками Калькутты, взяла его под свою опеку, но ее попытки обучить его человеческому поведению и пониманию таких слов, как <Бог> и <любовь>, оказались тщетными.

Другой пример - девочка, Сузан У., которую звали Джини, была обнаружена в 1970 году в Лос-Анджелесе. Поскольку ее отец не выносил поднимаемого детьми шума, большую часть своей 12-летней жизни она провела привязанной к стулу в пустой комнате. Она едва могла стоять, практически не ходила и не говорила. В последующие годы ей стоило огромных трудов постичь нормы поведения в человеческом обществе.

Если сравнивать этих детей с Каспаром Хаузером, проведшим, как предполагается. 12 лет в темнице замка Пильзах, то возникает ощущение, что он достаточно быстро адаптировался в человеческом обществе и проявил удивительные способности, научившись за короткое время читать и писать. Его речь выдавала прошлое, лишь когда он волновался. Способности Каспара Хаузера к обучению, вероятно, связаны с тем, что по меньшей мере два первых года своей жизни он провел в относительно нормальных условиях, а это именно то время, которое, по мнению ученых, является определяющим для дальнейшего развития личности.

Закулисный кукловод?

Одной из наиболее темных фигур, пересекавших жизненный путь Каспара Хаузера, был англичанин Филипп Генри, пятый граф рода Стэнхопов. В конце мая 1831 года этот богатый аристократ появился в Нюрнберге, изображая из себя человека, тронутого судьбой неизвестного найденыша. Всеми силами доказывая свою добрую волю по отношению к Каспару, лорд Стэнхоп продемонстрировал незаурядную настойчивость в своих попытках убедить городской совет назначить его приемным отцом молодого человека. Едва добившись этой цели, он покинул Каспара Хаузера и больше в Нюрнберге никогда не появлялся. Еще хуже было то, что позднее он выступил против своего бывшего протеже, заявляя, что молодой человек - самозванец и мошенник.

Роль Стэнхопа в трагедии Каспара Хаузера покрыта мраком, и один из сыновей Фейербаха не без причин подозревал, что тот <был орудием в руках врагов Хаузера и последовательно действовал в соответствии с их волей>.

Любопытен и тот факт, что Стэнхоп посещал Нюрнберг еще в 1829 году, всего через несколько дней после первого и неудавшегося покушения на жизнь Каспара Хаузера. Он выяснял все детали покушения, а также собирал информацию о прошлой жизни Каспара.

Похоже, что Стэнхоп шел по следу Каспара Хаузера еще с 1826 года и вдоль и поперек изъездил Южную Германию, устанавливая контакты с королевскими дворами как Бадена, так и Баварии. Он был также знаком с Бурбонами, возвращенными на трон после низложения Наполеона, и с принцем Меттернихом, австрийским министром иностранных дел. который присоединил свою страну к союзу, нанесшему поражение Наполеону.

Интерес, проявленный Стэнхопом, который, несомненно, был тайным агентом, похоже, подтверждает, что Каспар Хаузер - не обычный найденыш. Если он был кронпринцем Бадснским, значит, он был также внуком Наполеона - а для Вены и Парижа не было большего кошмара, чем возрождение династии Наполеона Бонапарта.

Неожиданное нападение японцев ранним утром 7 декабря 1941 года на Перл-Харбор заставило Соединенные Штаты Америки вступить во Вторую мировую войну против держав <оси Берлин-Рим-Токио>. Проигнорировала ли Америка предупреждения о готовившемся нападении, чтобы вынудить Японию пойти на агрессию?

В то воскресное утро командующий Тихоокеанским флотом США, базировавшимся в Псрл-Харборе на острове Оаху, Гавайские острова, адмирал Хасбенд Е. Киммель поднялся около семи часов. У него была назначена партия в гольф с командующим сухопутными войсками США на Тихом океане генерал-лейтенантом Уолтером К. Шортом. Однако не успел адмирал одеться и позавтракать, как поступило сообщение, что у входа в бухту сторожевой эсминец обнаружил и потопил подлодку противника. В то же самое время солдат-оператор па подвижной радиолокационной станции на северном побережье острова тревожно следил за экраном локатора, отметки на котором показывали, что к Оаху быстро приближаются более 50 самолетов.

Оаху был плотно закрыт утренней облачностью, и японские летчики увидели остров только в тот момент, когда находились прямо над ним. Ведущий группы из 140 бомбардировщиков и 43 истребителей сопровождения, подходившей к Перл-Харбору с запада и юга, Мицуо Футида решил, что это, должно быть, <рука Господа> развела облака прямо над целью. Его глазам предстало <чудесное, прямо-таки невероятное зрелище>: семь крупных кораблей - семь стоявших на якоре линкоров. Восьмой линкор. <Пенсильвания>, и два эсминца находились неподалеку в сухом доке. Кроме того, в бухте было 29 эсминцев, девять крейсеров и большое число кораблей меньшего водоизмещения. Общее число кораблей в бухте достигало 94 единиц. Футида пожалел только об одном: среди них не было авианосцев.

Около восьми часов, глядя в небо с палубы флагманского корабля, контр-адмирал Уильям Ферлонг увидел над перл-харборским аэродромом ФордАйленд одиночный самолет. Когда летчик сбросил бомбу на ангары, адмирал подумал, что это ошибка, и обложил про себя <кретина и разгильдяя> за то, что тот не закрыл как следует замок бомболюка. Но когда самолет развернулся и прошел между флагманом и Форд-Айлендом, он увидел на нем опознавательные знаки - восходящее солнце - и понял, что это японское нападение.

Супруга жившего по соседству с адмиралом Киммелем Джона Б. Эрла миссис Эрл в это время готовила завтрак. Услышав взрыв, она бросилась к окну как раз в тот момент, когда ангары ФордАйленда охватило пламя. Миссис Эрл выбежала из дома и увидела адмирала Киммеля. Он выглядел <совершенно ошеломленным>, его лицо было <белым, как надетый на нем мундир>. <В полнейшем изумлении>, они наблюдали, как линкор <Аризона> приподнялся из воды и затем скрылся под ее поверхностью.