Одна из группировок гибеллинов называлась Монтекки, по названию замка Монтеккио-Маджоре близ Виченцы, где состоялось ее первое собрание. Монтекки подчинили себе гвельфского правителя Вероны, расположенной примерно в 45 километрах к западу. Однако нигде нет указаний на то, что они когда-либо конфликтовали с Каппеллетти, представлявшими гвельфов Кремоны.

Как же произошло превращение этих двух местных итальянских политических партий во враждующие семейства Вероны? Видимо, эту ошибку допустили первые критики великого труда Данте, принявшие названия упомянутых фракций за фамилии кланов. Луиджи да Порто счел эту трактовку наиболее подходящей, и его повествование о Ромео и Джульетте, увидевшее свет в 1524 году, послужило тем оригиналом, на основе которого позднее появились французские и английские (наиболее известна пьеса Шекспира) версии.

Бессмертные влюбленные

Те, кто попадает в Верону, вряд ли задумываются над тем, жили ли здесь когда-либо реальные Ромео и Джульетта. Но, войдя во внутренний дворик палаццо Капулетти и взглянув на балкон, где происходила описанная Шекспиром встреча влюбленных, они,вероятно, начинают больше верить в эту сказку. В саду монастыря Святого Франциска легко представить себя присутствующим на тайной церемонии бракосочетания. В саду. подобном этому. брат Лоренцо мог собрать травы для снадобья Джульетте. И наконец, трудно не прослезиться у сумрачной усыпальницы, про которую говорят, что это и есть тот склеп, где умерли Ромео и Джульетта. И не так уж важно, есть ли свидетельства, доказывающие, что эта юная влюбленная пара реально жила на земле. Важно то, что гений Уильяма Шекспира увековечил их любовь.

В мае 1828 года в баварском городе Нюрнберге появился юноша, который не мог сказать, кто он и откуда. Пять лет спустя он был убит. Тайна его происхождения так и осталась неразгаданной.

Пошел во дворцовый сад… у человека был нож… отдал кошелек… ударил ножом… я бежал со всех ног, - задыхаясь, произнес молодой человек, бежавший из дворцового сада. будто за ним гнались демоны. В его груди с левой стороны зияла глубокая рана. Через три дня, 17 декабря 1833 года, Каспар Хаузер умер. По прошествии некоторого времени кошелек нашли, а вскоре было найдено и страшное орудие убийства: огромный кинжал примерно 30 сантиметров длиной. Но кто был убийцей и что явилось причиной нападения? Ответ на эти и многие другие вопросы скрывает тайна истинного происхождения Каспара Хаузера, который весьма необычным образом появился в Нюрнберге пятью с половиной годами раньше.

Умалишенный незнакомец

В понедельник 26 мая 1828 года около четырех часов пополудни на нюрнбергской площади Уншлитт появился (по выражению двух прохожих) <странный и потешный> юноша. Он был одет в серую куртку, поношенные штаны, старый камзол неописуемого вида, рубашку, туфли и цилиндр. Его походка была неуверенной: он шел как ребенок, только что научившийся ходить.

Когда двое зевак - сапожники Якоб Бек и Георг Леонхардт Вайкманн - попытались заговорить с молодым человеком, в ответ он пролепетал что-то неразборчивое. Затем он вручил им письмо, адресованное командиру 4-го эскадрона 6-го полка легкой кавалерии, расквартированного в то время в Нюрнберге.

Сапожники решили, что будет лучше, если они доставят странного незнакомца на гауптвахту у городских ворот. Поскольку Вайкманн как раз шел в том направлении, он и взялся сопроводить ковыляющего юношу и передать его дежурному офицеру.

Когда незнакомец наконец добрался до дома командира эскадрона, там был только слуга: он взял письмо и посоветовал юноше, который находился в смятении и был явно без сил, пройти на конюшню и отдохнуть там до прихода командира. Поскольку странный гость, как выяснилось, хотел пить и есть, слуга предложил ему кусок мяса и кружку пива. И от того и от другого молодой человек отказался с явным отвращением, однако жадно набросился на хлеб и воду. Утолив голод и жажду, он тут же крепко заснул.

Командир эскадрона барон Фридрих фон Вессениг вернулся домой около восьми часов вечера. Он выслушал новость о госте и попросил принести письмо. Прочитав его, барон ничего не понял и приказал привести незнакомца к нему. Однако все попытки узнать, кто он, откуда пришел и кто дал ему письмо, были безрезультатны - все, чего можно было от него добиться, - это набор бессвязных слов.

Вскоре загадочный гость стал раздражать барона, и, когда он ему порядком надоел, фон Вессениг без лишних колебаний решил передать юношу полиции. Там тоже попытались его допросить, но странный субъект, похожий на бродягу, лишь плакал, всхлипывая, отвечал <не знаю> на все вопросы и показывал на свои ноги, которые явно причиняли ему нестерпимую боль. Вел он себя как ребенок, правда выглядел как шестнадцатилетний юноша.

Допрос не давал никаких результатов, пока одному из полицейских не пришла в голову мысль попросить юношу написать свое имя. Произошло невероятное - до этого момента совершенно беспомощный молодой человек без промедления вывел на бумаге <Каспар Хаузер>. Однако, когда его попросили написать, откуда он пришел, он снова пробормотал <не знаю>. В конце концов его поместили в одну из камер Нюрнбергской крепости, где он снова уснул.

Удивительное письмо

Таким, согласно историческим записям, был первый день Каспара Хаузера в Нюрнберге. Среди сохранившихся документов было письмо, адресованное командиру кавалерийского эскадрона. Однако вместо ответов оно лишь поставило новые вопросы.

Автор письма сообщал о себе, что он бедный чернорабочий, отец десяти детей и что 7 октября 1812 года он подобрал брошенного ребенка и тайно приютил его; подробностей о месте рождения ребенка или о его родителях письмо не содержало. К тому же оно не было подписано. К письму прилагалась записка, которая должна была создать впечатление, что она написана матерью мальчика и найдена вместе с ребенком в 1812 году. В ней говорилось, что мать была <бедной женщиной>, не имевшей возможности прокормить свое дитя, появившееся на свет 30 апреля 1812 года и получившее при крещении имя Каспар. Записка сообщала, что отца мальчика уже не было в живых и что когда-то он служил в легкой кавалерии. Мать просила отдать мальчика, когда тот подрастет, в 6-й кавалерийский полк в Нюрнберге. Как и письмо, записка не была подписана. Поскольку Каспар не мог ответить на вопросы о своем прошлом, информация, содержавшаяся в этих двух посланиях, никоим образом не проясняла ситуации и лишь порождала новые загадки.

Как могла женщина, написавшая записку, знать, что именно этот полк будет расквартирован в Нюрнберге в 1828 году? В 1812 году он был совершенно в другом месте, и никто не мог предвидеть, где полк будет стоять 16 лет спустя. Записка была неуклюжей фальсификацией: чернила и бумага, как для письма, так и для записки, были идентичными, что доказывало, что они были написаны в одно и то же время, а возможно, и одной рукой.

Все это вместе с другими несоответствиями представлялось крайне подозрительным. История была явно состряпана, чтобы ввести людей в заблуждение. Вероятность того, что автором и письма и записки был Каспар Хаузер, исключалась, поскольку они были написаны другим почерком. Кроме того, будь он действительно изобретательным мошенником, ожидавшим получить что-либо, исполняя роль несчастного подкидыша, то он наверняка смог бы придумать более убедительную историю.

Подкидыш в качестве сенсации

Через некоторое время Каспар Хаузер был переведен из тюремной камеры в маленькую комнату при квартире тюремного надзирателя Андреаса Хикеля. Познакомившись поближе со своим странным подопечным и придя к заключению, что Каспар Хаузер был в действительности не умственно отсталым, а попросту совершенно лишенным воспитания и образования юношей, Хикель решил принять Каспара в свою семью.