- То есть, станем рассказывать о том, как раз за разом лажали следствие? – скривился Холмс. – Так?

- Ну почему сразу же и "лажали"?

- Господи. Уже тот факт, что мы узнали, будто бы у одного из упаковщиков вытатуирован лагерный номер на руке, должен был нам подсказать, что они вытаскивают из Аушвица польских профессоров.

- Откуда тебе известно, что профессоров?

- А кого привлек Дитер для реализации идентичного плана? Первого попавшегося партизана? Нет, меня привлек, то есть, что ни говори, послевоенную шишку. Кого-то, кто со всей уверенностью сможет гарантировать ему безопасность. И точно так же думали те. Им были нужны специалисты, причем такие, кто после войны сделаются важными людьми. Договор ьыл прост, как и мой с Дитером: "Хочешь жить и жить богато? Тогда я спасу твою задницу сейчас, а ты мою – после войны. Богатство же станет клеящим материалом нашей трансакции". И в первую очередь они брали профессоров, потому что знали, что после войны польским властям будут нужны специалисты, знающие местность и располагающие знаниями, необходимыми для отыскания исторических памяток.

- То есть, они с самого начала знали, как найти сокровища. Хотя система была несокрушимой?

- Естественно. Раз никаким образом они не могли добраться до документов и карт с отмеченными тайниками, они должны были устроить, чтобы сокровища отыскались сами.

- Китайские куколки, - продолжил его мысль Шильке. Мне о них сказал тот несчастный плотник, которого я убил на Губской.

- Тааак… Ватсон пожал плечами. – В ходе играемой "операции паника", чтобы избавиться от ненужных глаз, их привозил Нойманн.

- А профессор Новак теперь их уничтожает, чтобы избавиться от следов.

- Мы еще тогда могли бы догадаться, что в них было, - перебил их Холмс. – Убили специалиста по часовым механизмам и специалиста по радиотехнике. Наверняка они о чем-то догадались и хотели донести. А мы, как последние придурки, не догадались о том, как соединить специалистов из столь странных областей с поисками сокровищ.

- Хуже того, - прибавил Шильке, - тебя затронуло сообщение, что у русских нет гониометрии. То есть, они не в состоянии запеленговать место, откуда передает радиостанция. И мы не ассоциировали этого с другими фактами.

Холмс покачал головой.

- Так. Они размещали в китайских куклах аккумулятор и радиостанцию. А чтобы она ничего не передавала во время транспортировки, опять же, чтобы быстро не разряжался аккумулятор, нужен был еще и часовой механизм, который включит всю систему в определенное время после войны.[89]

- А антенна? – спроси Ватсон.

- Технические подробности того, как они это сделали, но Крупманн в самый последний миг о чем-то начал догадываться. Он даже был в Политехническом и пару часов приставал к специалисту по антеннам. Явно о чем-то узнал. Только вот уже поздно.

- Все это не имеет смысла, - заметил Ватсон.

- Что не имеет смысла? Сейчас заговорщики спокойно выкапывают сокровища под государственной вывеской. Мы видели их гониометрические автомобили вместе с деревянными ящиками, скрывающими антенны дальнего радиуса действия. И им абсолютно никто не мешает.

- А операция АК на автостраде нужна была именно затем?

- Именно. Они знали, что документы зашифрованы, а ключ находится в Берлине. Так на кой черт им были эти бумажки? Десантники АК должны были их только уничтожить, чтобы никто другой не узнал месторасположения тайников.

- А Рита? – спросил Шильке.

- Господи, я ведь уже говорил тебе. Кто-то из гестапо или СС знал, что Крупманн передаст следствие абверу. Вот девчка и держалась поближе к вам. Когда они узнали, что мы ведем делишки, похожие на их, они прямо отправили ее к нам шпионить.

- Как они о нас узнали?

- Понятия не имею. Скорее всего, через Барбеля Штехера. Иначе, откуда он мог бы догадаться, что таинственным офицером крипо, замешанным в убийства, может быть женщина? Зачем он тебя предостерег?

- Но попал пальцем в небо.

- Вот именно. Рита шпионила за нами спокойно, без напряга и стресса, потому что наши незаконные интересы ее не касались. Их интересовал только Колья Кирхофф и то, чего паршивого он может им сделать. А ты, Дитер, был источником информации о ходе следствия. Опять же, Рита, как женщина, влюбилась и перестала быть достойной доверия. Потому-то они начали паниковать и застрелили Надю. А потом было покушение на тебя. Они не могли предполагать, что Рита тебя спасет.

- Тогда почему она не отзывается?

- А как ей тебя найти? Расклеить объявления, что разыскивается капитан абвера? Не забывай и о том, что она является членом группы. Шаг в сторону, и пуля в лоб. Надеюсь, ты успел убедиться в том, что люди не слишком склонны к шуткам.

Ватсон вытащил из кармана фляжку и сделал приличный глоток.

- Слушайте, - слегка откашлялся он. – А не могли бы мы сконцентрироваться на какой-то конкретной вещи. Например: что мы станем делать дальше?

- Конкретно?

- Мы убегаем завтра или послезавтра? Или продолжаем игры в Робин Гуда?

Длужевский отрицательно покачал головой.

- Независимо от того: наступил конец света или не наступил, но настоящий Шерлок Холмс всегда доводил дело до конца.

- Ага, то есть ты за то, чтобы остаться здесь. Хорошо. Голосуем.

Но Ватсон просчитался, поскольку позабыл об одной детали. Шильке поднял вопрос Риты.

- Вы же сами хотели, чтобы потом на мне это не висело.

- Да успокойся ты.

- Нет, это вы успокойтесь, а то просто с ума сошли. Что вы хотите сделать? Арестовать от имени Гражданской Милиции? Очень смешно: вор арестовывает вора.

Холмс сощурил глаза.

- Они затронули мою честь.

Услышав это, Ватсон только руками развел.

- Ну ладно, это еще можно понять. – Ватсон сделал еще один хороший глоток из фляжки. – Ну мне и компания попалась, - буркнул он, вытерев слезы. – Рыцарь Непорочной Девы, с пятнышком на чести и мужик, который с головой не дружит.

- Эй, ты! – Шильке поднял кулак.

- Да успокойся ты. Я ни в чем твою избранницу не обвиняю. Все, что сделал плохого – это только ты.

- Эй, петухи, не драться, - прошипел Холмс. Он ненадолго задумался, затем продолжил. – Я не имею в виду ничего, что было бы связано с какой-то конкретной местью. Просто покажем им, что мы – лучше.

- Это же как?

- Поначалу отделим истинных членов группы от людей, которых они приняли в комиссию только лишь затем, чтобы скрыть истинные намерения.

- Господи, так ведь истинные давным-давно сменили фамилии. Как ты их узнаешь?

- Я хочу сгруппировать их в одном месте.

- Господи, - Ватсон глянул на Шильке. – Ты хоть что-нибудь из всего этого понимаешь?

- Похоже, что да. Он хочет устроить им "операцию паника". Только самую настоящую, а не такую, как по случаю приезда "Нойманна" или там "Новака".

- Хочешь проверить, а не сыграют ли они труса? – Ватсон перенес взгляд на Холмса. – Ты хочешь собрать их в одном месте? И чтобы они сами это сделали?

- Именно. Пускай узнают, что по-настоящему означает "операция паника".

- Гражданская Милиция! Открывайте! – В голосе человека с ТТ в руке четко был слышен восточный акцент. И правда, Семен Клейстутович Смирнофф родился где-то далеко на востоке, хотя никто точно так и не знал – где. Никто не знал и его настоящей фамилии, потому что эта, приемная – Смирнофф – взялась только лишь оттуда, что он не пил лишь бы что[90]. Если проследить в прошлое, до войны двадцатого года, он уже пережил польскую оккупацию, советскую, снова польскую, потом опять советскую, немецкую и еще раз советскую. И все это явно обучило его искусству выживания в любых условиях и отточило хитроумие. Он был мародером, который вместе с другими приехал во Вроцлав "по делам". Но здесь он быстро убедился в наличие дремлющего здесь потенциала. И он вступил в милицию. Офицером он был хорошим, так как знал все преступные штучки, что давало Смирноффу наивысший показатель раскрываемости в управлении. И свои личные дела он устраивал уже без опасений, под прикрытием законной власти. И был он очень богатым. Он сделался человеком, который с удовольствием соединял любовь к деньгам с любовью к исполняемой работе. Идеальный человек на подходящем посту. Истинный ужас для конкурентов-мародеров. А Вроцлав давал ему и одно, и другое.