Тем временем Виктор Петрович, удовлетворившись действием, которое произвели его слова, вновь сел в кресло и, откинувшись на спинку, принялся сверлить взглядом присутствующих. По штатной ведомости, которая отсылалась в головной офис, в конторе работало более пятидесяти человек: сборщики трав, сушильщики, укладчики, водители и специалисты контроля. На самом же деле травы за бесценок скупались у местного населения, а лишние деньги большей частью шли ему в карман, правда, и подчинённым немного перепадало.

- Итак, нам предстоит решить, что мы будем делать? — прервал Виктор Петрович затянувшееся молчание. — Благодаря связям в столице мне удалось выяснить, кто именно к нам послан. Артемьев Степан Григорьевич, 23 года, любимый и единственный сын генерального директора холдинга. Только в этом году окончил Лондонскую школу экономики и политических наук и вернулся на родину. Умён, в неприятных историях замешан не был. Взятку такому не дашь. Одинок, но к девушкам безразличен. Короче, пидорас он по слухам, — мужчина презрительно сплюнул на пол. Виталик ещё сильнее сжался в углу, стараясь сделаться как можно незаметней. Остальные безмолвствовали. — Но и здесь не получится под него копнуть, отец в курсе увлечений сына. Приезжает он завтра на два дня, нам нужно решить, товарищи, как действовать. Попрошу высказывать предложения.

- Я предлагаю, устроить фуршет по случаю приезда проверяющего, — поднялся со своего места Аркадий Александрович, — и напоить его так, чтобы он два дня провалялся в отключке, не успев сунуться в наши дела.

- Можно, отправить его вначале на осмотр места сбора растений, — подскочил Михаил. — Вывезу его в поля, а там сделаю вид, что машина сломалась. Два дня пусть на травки любуется, а потом ему уже и назад пора будет. Ничего раскопать не успеет.

- Нужно завалить его малозначащими бумагами, — подала голос Галочка. — Будем давать ему только те, которые особой значимости не имеют, но в огромном количестве. Какой бы он умный не был, а быстро с ними не разберётся.

- Моё дело маленькое, полы мыть, — буркнула тётя Нюра. — Пущай у начальства голова трещит.

Все взгляды обратились на Виталика, который тут же сжался и опустил взгляд в пол, спрятавшись за длинной чёлкой волос.

- А может быть во всём честно признаться, и нас простят, — чуть слышно пропищал он, заставив презрительно хмыкнуть директора. — План же мы выполняем…

- И это всё, что вы можете предложить? — с насмешкой спросил Виктор Петрович.

- Всё! — хором ответили работники.

- В таком случае вас всех нужно немедленно уволить и гнать поганой метлой на все четыре стороны. У вас нет ни фантазии, ни смекалки, — начал громко отчитывать директор. — Но я вас прощаю. Знайте же что существует более пятидесяти способов избавиться от проверяющего, и на каждый способ пятьдесят вариантов, и на каждый вариант пятьдесят тонкостей. У меня есть идеальный план! С его помощью ревизор будет настолько ошарашен, что даже не вспомнит о проверке нашей деятельности, и сбежит от нас в тот же день.

Работники настороженно замерли, ожидая изложения плана. Даже Виталик, чуть выполз из своего угла. Виктор Петрович обвёл их победным взглядом и принялся излагать.

- Этот план гарантирует нам изжитие ревизора в тот же день, как он приедет. Слушайте же и учитесь. Я не буду заваливать проверяющего бумагами, ибо так поступают только отпетые дураки. Я не буду спаивать его, как это делают завзятые алкоголики. Да и не стоит вывозить его подальше, тем более по бумагам у нас в конторе десять машин, и они не могут сломаться все сразу. Я поступлю совсем иначе. Он пидорас, и этим всё сказано. Я буду смотреть на него влюблёнными глазами, оказывать знаки внимания и смущённо замирать, когда он на меня смотрит. Я отведу его в гараж, чтобы познакомить с тобой, Миша. И ты будешь стыдливо краснеть и строить ему глазки. Ты же Аркадий будешь добивать его внимания более настойчиво, пытаться зажать в каждом углу, лезть с поцелуями и признаваться в своей любви с первого взгляда. В секретарской, когда бы он туда не вошёл, ты Галочка должна с тётей Нюрой изображать вселенскую любовь двух лесбиянок. Он должен заставать вас с пикантных позах и бояться лишний раз зайти, чтобы не помешать. Но главная задача на тебе Виталик. К тебе будут его основные вопросы. Каждый раз, когда он обращается, ты должен страдать и плакать от неразделённой любви. Ты будешь вымаливать у него свидание на вечер, и ревновать ко всем окружающим, закатывая истерики, как беременная барышня. Такого он не выдержит и быстро сбежит. Если вопросов больше нет, то все свободны до завтра…

Работники выглядели немного шокировано от плана директора, особенно женская часть коллектива и Виталик. Руки последнего подрагивали от страха, но, сказать что-то против, он был не в силах. Тётя Нюра попробовала возмутиться, но, получив обещание солидной премии, вмиг успокоилась.

*

На следующий день ровно в десять часов утра напротив крыльца заготовительной конторы «Чабрец и Ко» остановился тонированный внедорожник. Из него ленивой походкой вышел стройный молодой человек в классическом костюме. Лицо было абсолютно серьезно, короткие волосы уложены в идеальную стрижку. Весь его вид излучал уверенность и спокойствие. Это был Степан Григорьевич Артемьев. Он никогда не был избалованным ребёнком богатых родителей, всего добивался сам, и сейчас за внешней строгостью скрывался страх перед первой самостоятельной инспекцией.

- Отправлю-ка я тебя с инспекцией в один из дальних филиалов, — напутствовал его отец перед поездкой. — Присмотрись, может, чего накопаешь. Если не сожрут тебя там с потрохами, значит, не зря в своём Лондоне столько лет учился. Заодно на деле узнаешь, как в России бизнес ведётся.

Степан шёл уверенной походкой к входу в контору. В голове крутилась только она мысль: «Главное, сразу показать, кто тут хозяин». Уже практически у крыльца нога в дорогом кожаном ботинке провалилась во что-то мягкое. Взгляд сам собой опустился вниз и упёрся в большую коровью лепёшку. Запах потревоженного говна шибанул в нос.

- Деревня, мать его, так, — громко высказался Степан, так что вся заготовленная серьезность слетела в один момент. Далее по просторной улице полился живописный русский мат, заставляющий усомниться в качестве воспитания и обучения в Лондоне.

В это время двери конторы бесшумно распахнулись, и на пороге появился сияющий Виктор Петрович. Лицо его просто лучилось от счастья, глаза, маслянисто поблёскивая, блуждали по телу Степана, руки молитвенно сложились на груди. Степан, ещё не успевший прийти в себя от деревенских реалий, был шокирован таким восторженным приёмом. Так на него обычно смотрели девушки, когда узнавали о размере состояния отца. Но вот видеть такой взгляд от сорокалетнего мужчины ему ещё не доводилось.

- Степан Григорьевич, как же я рад вас видеть, — щебетал Виктор Петрович, подхватив под руку ничего не понимающего парня. — Как здоровье Григория Алексеевича? Какой же у него красивый и взрослый сын! Передайте ему мои поздравления с этим. Пойдёмте, я вам всё покажу.

Степан пытался прийти в себя от всё набирающих скорость событий, но сделать это никак не получалось. Через пять минут он уже стоял посреди большого, пустого ангара с одной единственной машиной и жал руку начальнику транспортного отдела Михаилу, парню лет двадцати семи с вытянутой лошадиной физиономией и тупыми глазами. Едва его увидев, этот Михаил театрально схватился за сердце и быстро захлопал глазами. Напоминало это всё постановку очень паршивого, провинциального театра.