— Не ожидал вашего визита, диргинаал*.

Удивительно благотворно повлияло на « ваше благородие» появление кардинала: заставило вытянуться стрункой, брюшко втянуть, нацепить на физиономию самую благодушную свою маску.

Подойдя, он, как и требовал регламент, пожал ирииловому слуге руку. Ульс чуть поморщился. Рука у диргинаала оказалась потной, умащенной каким-то жирным маслом.

И хотя официально ни вера ириилова, ни ее слуги не считались равными светской власти, каждый в столице понимал, что очень скоро положение дел кардинально перемениться. А потому уже сейчас многие сиятельные господа принимали соответствующие меры, заручаясь поддержкой уже набирающей силу верхушки ирриилова воинства — диргинаалов.

Не так важна религия, как те, кто несут ее — таковой была точка зрения господина Ульса. Увы, она не относилась к Пузырю — бывшему купцу, негласному главе торговой гильдии Белграда, негласного царька северного квартала и уже официального верховного диргинаала совета слуг иррииловых.

Ульсу втайне нравилось некоторое подобие власти над Пузырем. Негласный князек всея отбросов Белграда не мог в открытую противостоять ему, начальнику городской стражи. И если раньше Ульс не вступал в конфликт, предпочитая негласный союз с Пузырем, то много позже, закрепившись на посту, осознал свою безнаказанность, а главное — законность собственной политики по отношению диргинаалу. Действуя аккуратно, он не раз вынуждал «царя с помойки» идти ему на уступки, поддерживать его, а главное с недовольством, но все же подчиняться.

Пузырь терпел, осознавая, что, занимая пост духовного лица, он вообще не вправе афишировать свою подпольную деятельность. Терпение его оправдалось: старый правитель заболел, и ожидаемо царскую думу возглавил старший сын — агрессивный фанатик заморской веры. Официально прав вводить свои порядки в Антском царствии он пока не имел, но тут уже даже самому последнему дураку становилось ясно, что рано или поздно, старый царь испустит дух, а младшие братья пока еще не достигли того возраста, в котором можно претендовать на царский трон.

Понимал это и Ульс, но пока не спешил идти на уступки иррииловому слуге.

— Да я и сам не планировал, если честно, — диргинаал смущенно улыбнулся, почесав лысину. — Проезжал мимо, встретил своего молодого друга и решил навестить. Надеюсь, вам уже лучше?

— О да, конечно. Стараниями лекарей и молитвами Ирииилу небесному… — в голосе Ульса отчетливо сквозило ядом. — Но думаю, вы все же еще не сказали истинную причину вашего появления. Давайте будем откровенны. Тут нет чужих ушей.

Диргинаал осмотрелся, словно бы удостоверяясь, что слова Ульса верны. И действительно, при появлении важного гостя и лекарь и слуга поспешили по-тихому испариться. Они-то всегда чувствовали, когда именно следует уйти, дабы сберечь и жизнь и здоровье. Остался присутствовать только смутно знакомый Ульсу юноша.

— Как я уже говорил, я встретил своего друга. А он как раз имеет к вам дело неотложной важности. Адриан, подойди.

Стоявший доселе и подпирающий двери юноша встрепенулся, горделиво подняв голову.

— По роду профессии я — охотник, — начал он, отойдя от стены. — И как раз сегодня по недосмотру упустил группу чрезвычайно опасных чернобожьих отродий. — Думаю, вы и сами понимаете, насколько опасно присутствие подобных созданий в столице?

— Естественно, понимаю. Но, что вам надо лично от меня? Выделить вам людей для поисков? — Ульс и сам рад был сменить собеседника, с большой охотой повернувшись к Адриану.

— Нет, один из говоривших упоминал вас. Я склонен утверждать, что вчерашний инцидент и появление оборотня взаимосвязаны. Мне не удалось уничтожить угрозу, но я сумел подслушать их разговор. А говорили они как раз о том, что по неизвестной мне причине должны скрываться от вас. Может быть, у вас есть хоть какие-то мысли по поводу того, кем могут приходиться эти создания?

— Даже и не знаю, что вам сказать… — Ульс призадумавшись поцокал языком. Он-то уже догадался, кого разыскивает господин охотник. Покрывать своих недругов начальник городской стражи не желал, потому решил слегка помочь слугам ириииловым. И пусть только посмеют после этого говорить, что господин Ульс не благочестив! — Вчера я подвергся нападению от некоего Мая Грабленосца и группы его подельников. Подлый мальчишка прибыл в столицу, дабы отомстить мне. Он считает, что по моей вине погиб его некогда лучший друг. Конечно же, теперь я понимаю, почему моя охрана не смогла остановить его… Разве ж может человек совладать с нечистью? Как же это все некстати…

Ульс прочувственно шмыгнул носом, очень натурально пустив слезу. Одним пальчиком изящно оттер ее, уставившись на господина охотника печальным взором.

— Май Грабленосец? — переспросил охотник недоверчиво. Имени этого он не знал, но оно ему уже не нравилось.

— Да, теперь о нем не скоро забудут! — охотно поддержал разговор Ульс. — Мои выжившие слуги только и говорят, что о пришлом страннике с граблями наперевес!

— А как он выглядел, вы помните? Очень может статься, что это и будет его истинное лицо.

— Худой, бледнокожий, коротко стриженый. Глаза светло-карие, а волос пегий… — как всегда, память на лица Ульса подводила.

— А с ним не было девушки? Или северного варвара? — описанная внешность никак не увязывалась с тем загорелым, слегка толстоватый мужичком средних лет, которого встретил Адриан. Впрочем, охотник знал, что некоторые оборотни умели не на долго менять свою внешность.

— Были, как есть были! — лицо Ульса покраснело от гнева. Мужчина фыркнул, отгоняя непрошеные воспоминания. — Девка явно деревенская, простоволосая, коренастая. А варвар… ну варвар и есть.

Адриан кивнул, задумчиво, понимая, что не получил от Ульса по-настоящему нужной информации. И как подумал парнишка - начальник городской стражи и сам не знал, куда в громаднейшем городе всего северного континента отправится оборотень.

Однако же имелся в арсенале охотника один запрещенный, но весьма действующий прием. Небесный отец запретил проведение ритуалов, но он и заповедовал, что цель оправдывает средства. Именно потому в своем решении Адриан не сомневался.

— Может, у вас есть какая-то вещь, принадлежавшая Грабленосцу? Или же этой девушке?

— Есть,… ножик свой он у меня посеял! — с этими словами Ульс продемонстрировал охотнику обыкновенный домашний нож грубой работы.

Де Клясси осторожно взял его, прикрыв глаза. Пробежался пальцами по рукоятке и лезвию, выискивая одну единственную, верную ниточку. Задача была не из простых. Нож этот явно ходил по рукам и единственного хозяина не имел. В имеющемся клубке духовных линий охотнику было сложно распознать одну единственную, верную нить. Наконец он нашел ее, ярко алую, пылающую ярче всех других. Схватившись за ее конец, он открыл глаза.

Так и не отошедший от охотника Ульс выглядел растерянным, поглядывая с опаской на диргинаала. Впервые на его глазах слуга ирриилов творил настоящий ритуал. И даже ему, непосвященному почувствовалась чужая воля, всего на мгновение, ухватившее его где-то в районе солнечного сплетения.

— Благодарю. Теперь я знаю, что мне делать, — охотник, приободренный своей удачей, резко поклонился, чеканным шагом покинув гостиную. Хлопнула входная дверь, оставив давних соперников наедине.

— Ну что, и как тебе наш Адриан де Клясси? — шутливо поинтересовался Пузырь.

— Импульсивен, — Ульс прокашлялся, поспешив возлечь на свою софу. Без свидетелей он полагал, что имеет право лежать даже в присутствии диргинаала.

— О да, это так. Он у нас непримиримый охотник. Матерый, как самая лучшая гончая. Мне даже немного жаль тех несчастных, что рискнули перешагнуть ему дорогу. Ну да ладно, а теперь, без посторонних глаз переговорим и о нашем общем деле.

Ульс важно покивал головой. Естественно, у него даже и тени сомнения не возникло в истинных мотивах столь скорого появления Пузыря. Такие вопросы доверить постороннему было бы просто глупостью.

— Говорите, я вас выслушаю, — устало вздохнул начальник городской стражи, прикрыв глаза. Не факт, что он прислушается к словам Пузыря, но уж точно послушает его. Причем, со свойственной ему внимательностью.